Страница 16 из 19
— И мама не велит! — обрадовалась Аленка, потихоньку отвыкшая от маминых и, кажется, от папиных запретов тоже. И сразу же погрустнела. — Как там наша мама? Еще целую неделю ждать…
— Но я слышал про теорию взаимодействия цивилизаций, — перебил ее Андрей, лишь незаметно вздохнувший при упоминании о нашей космической маме. — Неужели эта теория не дает нормальных рецептов? И еще ты говорил о морали эволюционного зеркала, или как там ее… Так вот, неужели Они ничего этого не знают?
— Знают. И знают наверняка больше нас. Но пока мы вынуждены крутиться в сфере собственных знаний, вынуждены решать — расширять ли эту сферу самостоятельно или с Их помощью. Разумеется, знание об Их существовании необратимо повлияет на нас, но пока многое в наших руках, в какой-то степени и выбор темпа Их влияния. Кстати, теория, о которой ты так своевременно упомянул, как раз и показывает, что ситуация очень и очень непроста. Создание более крупных социальных организмов, их вхождение в единую иерархию всегда сопровождалось более или менее крупными осложнениями. Давайте снова немного погоняем по истории. Даже простейшим социальным организмам — таким, как древние локальные группы охотников, было нелегко объединяться в стабильные племена. Группа символизировала свое единство тотемом, без которого не могла представить свое существование. Но для другой группы был важен именно ее тотем, и так далее. И что особенно серьезно — проблема справедливого распределения пищи и орудий внутри племени была гораздо сложней. Поэтому процесс объединения проходил весьма болезненно — шла драка за верхние этажи племенной иерархии, за те позиции, которые давали реальный доступ к распределению продукта и возвеличиванию собственного тотема, приданию ему как бы избыточной по сравнению с другими магической силы. Крупное племя было прогрессивным социальным организмом оно более интенсивно охотилось, допускало некоторую внутреннюю специализацию, то есть получало доступ к более эффективным орудиям, наконец, его члены были лучше защищены от внешнего врага. Но такой прогресс достигался немалой кровью. Племенные вожди вынуждены были подавлять сепаратистские тенденции, добиваться единства действий. Локальные тотемы стали потихоньку тесниться тотемами племенными, обожествлением самих вождей. Но я не собираюсь читать подробную лекцию по истории. Многие трудности объединительной тенденции хорошо просматриваются именно на примерах родоплеменной организации, но разумеется, появление более сложных организмов привносило и особые, качественно новые трудности. Очень непросто интегрировались в небольшие царства ранние земледельческие общины, которым было слишком трудно самостоятельно развивать такие сложные формы деятельности, как торговля, ирригация и самооборона. Судя по всему, весьма кровавым было создание одной из самых ранних цивилизаций — объединения царств Верхнего и Нижнего Египта. Подобные процессы шли и в других частях планеты — в Индии, Китае, Месопотамии, позднее — в Греции и в Америке. Становление государственных социальных организмов шло тысячелетиями, менялась их форма, но вы-то знаете, что контакты между ними часто сопровождались войнами, особенно, когда возникала проблема объединения. Я приведу весьма поверхностную аналогию с термоядом — столкновения ядер должны быть достаточно энергичными, чтобы преодолеть барьер отталкивания. Нечто похожее и здесь — нужен определенный разогрев, чтобы могли синтезироваться разные традиции духовной и материальной культуры, а добыча хлеба насущного и его распределение стали соответствовать каким-то общим представлениям о справедливости…
— Ты хочешь сказать, что поджигание реакции синтеза культур неизбежно требует чего-то вроде войн? — спросил Андрей.
— Нет, ни в коем случае. Как раз величайшим открытием прошлого века и, кстати, теории, о которой мы говорили, стало открытие иных, невоенных форм разогрева социальной плазмы — скажу так, раз уж тебе понравился этот образ. Когда во весь рост встал вопрос о создании единой планетарной цивилизации, мы уже обладали таким оружием, которое способно было уничтожить эту цивилизацию буквально начисто. Представьте себе, что находились горячие головы, которые призывали поскорей учинить бойню, чтобы на обломках цивилизации возвести некое райское общество…
— Но это же просто сумасшедшие, — воскликнула Алена. — Их следовало сажать в психиатрическую клинику.
— В те времена в клиники гораздо чаще сажали других, тех, кто призывал к сотрудничеству и взаимопониманию, кто доказывал с фактами и цифрами бессмысленность нагнетания давления, отсутствие таких ценностей, ради которых стоило бы устраивать самосожжение землян. Сажали их и в другие места, не менее веселые, но это иной разговор. Важно, что в той острой ситуации были найдены невоенные варианты внутриземного Контакта, ведущие к созданию стабильного планетарного сообщества. Был установлен жесткий международный контроль за производством информоружия, направленная дезинформация была признана тягчайшим преступлением. И конечно, мир спасло широчайшее сотрудничество в области глобальных проектов. Эти проекты быстро оттянули львиную долю военных бюджетов, и в ходе тесной совместной работы выяснилось, что основные противоречия не стоили не только ядерной войны, но и обычной драки на дубинках, что в процессе гласных переговоров каждая сторона может гораздо быстрей и эффективней добиться любого разумного и приемлемого — для себя и для других — решения. Разумеется, при этом пришлось исключить из игры тайные амбиции глобального масштаба, исключить наживу за счет других как цель взаимоотношений. И конечно, здесь было очень важно понимать ближнего как свое иное эволюционное Я.
— Но тогда все в порядке! — радостно воскликнул Андрей. — Они-то наверняка все это знают и решали свои проблемы близким путем. А следовательно, Они не станут воевать ради создания Космического Клуба. И мы синтезируем свои культуры мирным путем, не прибегая к дубинкам и вспышкам Сверхновых!
— Твоими устами да мед бы пить… Но ситуация сложна. Синтез земных культур все еще идет — это длительный и весьма небезопасный процесс. Биосоциальная основа, на которой тысячелетиями возрастал человек, насытила его массой опасных предрассудков. Они болезненно сказываются еще и теперь и будут сказываться долго. Трудно, скажем, преодолевать очень большие разрывы в уровнях культуры, трудно вытаскивать людей из каменного века и из всевозможных религиозных систем, а последние играют пока немалую роль. Табу, установленные во времена раннего буддизма, христианства или ислама, все еще мешают видеть мир и активно участвовать в его реконструкции миллионам людей. Для них наши программы — лишь мерзкое и нелепое соревнование с богами. И это далеко не все, мы варимся в горячем котле трудных проблем. Но надо полагать, все они так или иначе будут решены, точнее вытеснены новыми проблемами. И попробуем перейти к космическим масштабам, к тому объединению, которое, по-видимому, будет создано, — к межзвездному Космическому Клубу. Мы уже говорили о трудностях Контакта при наличии большого временного разрыва цивилизаций, о трудностях, хорошо известных в истории Земли. Это знание проецируется нами на космос. Предположим, задачи мирного Контакта будут решены нами и нашими партнерами более или менее известным путем. Но здесь мы неявно делаем сильное допущение — противоречия будут преодолены в рамках одного вида, скажем точнее, видов очень близких по биосоциальной конституции. Но откуда мы взяли, что наши партнеры должны быть похожи на нас? Если когда-то это и было так, то, судя по всем данным, уже к моменту подачи Сигнала Они должны были давно уйти в область гиперментальной эволюции. Но это лишь видовая разбежка. В конце концов, мы и на Земле кое-что знаем о гармоничном межвидовом взаимодействии. Однако, вообразим себе совсем иную биологию, развившуюся на Их планете. Тут дело не сводится к различию во внешности и в обычаях, в том или ином уровне развития мозга — тут принципиально иной генетический код, ведущий к колоссальным разбежкам даже на уровне микроорганизмов, не говоря уж о животных и тем более — о социальных структурах. У Них, например, может вообще не быть индивидуализации в нашем понимании.