Сила земли

– Не шестого, – покачал головой Такато. – Я всех расспрашиваю. Перенимаю опыт. Живой, так сказать, опыт, не из учебника.

– А чем тебя учебники не устраивают? – Полюбопытствовал Абарай, который, по правде говоря, впервые слышал о существовании каких-то учебников для лейтенантов.

– Книги скоро устаревают, – отвечал Такато. – Даже если обстоятельства нашей жизни меняются не так уж быстро, ведь в отрядах полно людей. А уж в Мире живых непрерывно все меняется. И люди меняются. Инструкции, написанные сто лет назад, уже безнадежно устарели. А я не хочу делать на авось. Я должен учесть все детали, а для этого мне необходимо собрать как можно больше самых свежих сведений.

– А чем это таким ты занимаешься? – Заинтересовался Ренджи.

– Ну, как чем? Разрабатываю политику отряда, так сказать.

– А как же правила, уже установленные капитаном?

– А! – Такато пренебрежительно отмахнулся. – Кого интересуют правила, установленные этим придурком?

Абарай несколько опешил от такого заявления. И хотя он был полностью согласен с определением, данным Нишигаки, ему показалось, что новичка стоило бы немного осадить.

– Вообще-то, не принято так говорить о капитане, – проворчал он.

– Это Нишигаки капитан? – Фыркнул Такато. – Он просто дыру затыкает. В нем нет ничего от капитана, кроме банкая. Или тебе прямо вот очень нужно, чтобы я разыгрывал перед тобой эту комедию?

Ренджи подумал и решил:

– Вообще-то, нет. Плевать я хотел, как ты к нему относишься. Просто странно. Как ты вообще согласился…

– Ха! Согласился! Да я давным-давно намеревался стать его лейтенантом. Уже когда стало ясно, что это за тип, я сразу понял, что нашлось для меня местечко. – Такато вздохнул. – Знал бы ты, Абарай, как я тебе завидую!

– Почему это? – Настороженно спросил Ренджи.

– Потому что ты уже был капитаном. Будь я на твоем месте, я бы случая не упустил!

– В капитаны хочется? – Ренджи понимающе усмехнулся. – Не так-то это просто, как тебе кажется.

– Но и не так трудно, как кажется тебе, – парировал Такато. – Ты просто не хочешь быть капитаном, вот и все.

– По правде говоря, – смутился Ренджи, – не хочу. Как-то… не по мне это. Хоть и неловко это признавать…

– Почему неловко-то? – Удивился Такато. – У каждого свое призвание. И если должность капитана не делает тебя счастливым, что в этом такого страшного?

– Стыдно как-то, – признался Абарай. – Капитаны со мной столько лет бьются. И вообще, я слышал, что это Кьораку велел сделать из меня капитана. А я, получается, не оправдываю надежд главнокомандующего.

На губах Такато снова мелькнула та неуловимая усмешка, которая прежде казалась Ренджи подозрительной.

– Хочешь, открою секрет?

– Что? – Абарай нахмурился.

– Я тебе скажу, просто чтобы ты успокоился и больше не думал об этом. Но Кучики не говори, а то его энтузиазм может значительно поубавиться. Командир прекрасно понимает, что ты не станешь капитаном. По крайней мере, не в ближайшее время. Может быть, после, когда значительно переменятся обстоятельства. Но, пока Кучики остается капитаном шестого отряда, ты будешь оставаться с ним. Того требует твоя гордость, ведь он много сделал для тебя, и ты не сможешь бросить его, пока чувствуешь, что ты ему нужен. Ведь так?

– Ну, допустим, – буркнул Ренджи. Осведомленность этого типа в делах, которые его вовсе не касались, совсем ему не нравилась.

– Но командиру показалось, что мир между вами можно сохранить, только позволив вам от души дубасить друг друга. Так что он просто отменил приказ командира Ямамото, который запретил вам ваши излюбленные тренировки. Поэтому Кьораку и отдал такой противоречивый приказ: с одной стороны, велел тренировать тебя так, чтобы ты превзошел своих наставников, а с другой однозначно указал, что именно этот результат его и не устроит. Теперь ты можешь сколько угодно пытаться превзойти Кучики, а тебе ведь только этого и надо. Верно?

– Ты-то откуда это знаешь?

– А это как раз часть той истории, которую я почти начал тебе рассказывать, да вовремя одумался, – Такато невесело усмехнулся. – Или, думаешь, стоит? – Он оценивающе глянул на собеседника исподлобья.

– Давай уже, выкладывай, раз начал, – проворчал Абарай. – Если надо, чтоб я помалкивал, так не волнуйся. Надеюсь, ты не задумал ничего такого?..

– Ничего особенного, – Такато усмехнулся. – Ладно, тебе, наверное, можно рассказать. Может, и остальным ребятам было бы можно, кажется, Нишигаки тут никто не любит. Вряд ли кто-то меня выдаст, просто… Ладно, тебе расскажу. Ты, наверное, не будешь смеяться. В конце концов, твоя грызня с Кучики тоже поначалу казалась безнадежным делом.

– Эй! – Оскорбился Ренджи. – Не смей называть это грызней!

– Извини! – Такато смутился. – Я хотел сказать, когда ты бросил ему вызов, это тоже могло показаться довольно смешным.

– Это и было смешно, – признался Ренджи, отворачиваясь. – Мне самому теперь странно, как я не побоялся, с тем уровнем… Только это тут при чем? – Спохватился он.

– У меня еще смешнее ситуация. Я всегда хотел стать капитаном. Я усердно занимался, но это ни к чему не привело. В конце концов, мне пришлось признать, что достичь банкая я не способен. Ты ведь знаешь, что для этого мало усердия, нужна врожденная способность. Черт его знает, от чего она зависит, почему вдруг дается некоторым руконгайцам и не хочет даваться отпрыскам благородных семей, но многие сходятся на том, что хорошая наследственность здесь очень важна. А в нашем семействе никогда не было ни одного капитана. И все же я надеялся до последнего. С этим ведь никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Но я не сумел обмануть свои гены. Мне не дано.

Такато вздохнул и умолк, заново переживая свое поражение. Ренджи глядел на него сочувственно. Он представил себе, что стало бы с ним самим, не сумей он достичь банкая. Это ж взвыть впору! Не иметь ни малейшего шанса хоть когда-то догнать Кучики…

– А что тут еще сделать-то можно? – Осторожно спросил Абарай.

– Я долго думал об этом, – продолжил свой рассказ Такато. – Ничего не приходило в голову, пока не объявился этот Нишигаки. Я сразу понял: пень пнем. Тогда у меня и сложился план действий. Окольный, конечно, и на него потребовалось много времени, но спешить было нельзя. А сколько было неожиданностей! Например, когда он внезапно пропал, и ты стал капитаном восьмого. Я думал, все. Ничего у меня не выйдет. Ну, что Каноги взяла над ним шефство, меня не очень пугало, я надеялся после найти способ их рассорить.

– Ну а я, допустим, чем тебе не угодил? – Удивленно проворчал Ренджи.

– Ты-то умный, – сказал Такато, не заметив, что безмерно польстил Абараю. – Ты бы живо меня раскрыл. А Нишигаки ни о чем не догадывается. И вряд ли додумается, ну разве что ты расскажешь.

– Вот еще! Стану я ему что-то рассказывать! Обойдется. Так что ты выдумал?

– Первым делом я свел дружбу с семейством Кьораку. Все благородные семьи так или иначе связаны между собой. Я попросил кое-кого из своих знакомых представить меня людям из клана Кьораку. И довольно долгое время создавал себе репутацию. Нужно было, чтобы все старики клана уверились, что я очень приятный молодой человек. Они-то и отрекомендовали меня командиру. Сам он как-то чересчур редко показывался дома. Понятия не имею, где его обычно носит, но, кажется, он предпочитает бездельничать на территории тринадцати отрядов, где никто не станет к нему придираться. Так или иначе, однажды я был представлен командиру Кьораку, а еще через некоторое время сошелся с ним довольно близко.

– Здорово! – Ренджи рассмеялся. – Значит, ты втерся в доверие к командиру?

– Ну да. Но, если уж говорить совсем честно, то ему я тоже не рассказал всего. Точнее, не заострял внимания. Конечно, если он захочет, он сообразит, чем это я занимаюсь, но мне кажется, что он поленится вникать. На то у меня, собственно, и расчет.

– Вполне вероятно, – согласился Абарай. – а что ты делаешь-то?

– Сначала я осторожно высказал желание стать лейтенантом. Это было, как ты сам понимаешь, стопроцентное попадание: место лейтенанта свободно только в восьмом. Кьораку с таким беспокойством спрашивал, соглашусь ли я на подобное назначение!.. А я еще притворился, будто делаю ему большое одолжение. Словом, он сам посоветовал меня Нишигаки. А тот согласился, потому что воспринимает любые слова главнокомандующего, как приказ. Приказы он никогда не оспаривает и даже не подвергает сомнению. Вот этим-то я и пользуюсь.