Страница 8 из 20
– Погоди, погоди, – отмахнулся тот, не оборачиваясь. Он продолжал смотреть местному жителю прямо в глаза. – Я свой, – раздельно продолжил он. – Я такой же, как ты.
Тут, к изумлению зрителей, зверь захлопал глазами и протянул руку, чтобы осторожно потрогать серый мех на голове Кайги. Он снова что-то сказал. И тогда Кайги в полном восторге обернулся к своим спутникам.
– Я его понимаю! И он меня тоже!
– Как это? – изумился Кайтен. – Вы говорите на разных языках!
– Я не знаю, – широко улыбнулся Кайги. Но потом он сообразил, что он уже не тот необразованный юнец, который мог говорить такие вещи. Что он прочитал множество книг и узнал из них множество новых слов. Так что теперь он просто обязан найти нужные слова, чтобы описать то, что происходит.
– Он передает мне что-то еще вместе со словами. Какой-то образ, мысль. Примерно как то большое дерево, только отчетливее. Он как бы мысленно переводит мне каждое слово. И у меня тоже так получается. Он понимает, что я хочу сказать!
– Ничего себе! – Ретофа была искренне поражена. – И что он сказал только что?
– Он спросил, где моя шерсть.
– Но тогда выходит, – заговорил Таар, – что вы можете общаться вовсе мысленно, без помощи языка?
– Наверное.
Кайги повернулся к своему собеседнику, нахмурился еще сильнее. Тот разразился довольно пространной речью. Кайги перевел:
– Да, можно без слов, но неудобно. Мысли имеют свойство быть неясными. Они у многих путаются, прыгают с одного на другое, возникают повторения или пропуски. Нужно очень сильно напрягаться, сосредотачиваться, чтобы в точности передать весь смысл, ничего не потерять. Поэтому проще говорить вслух. Слова дисциплинируют мысль, выстраивают ее.
– Понятно, – кивнул Таар. – Это что-то вроде того, как Кайтен общается со своими ящерами.
Кайтен смутился.
– Но так ведь действительно проще, – пробормотал он.
– А если я попробую? – Таар решительно шагнул к зверю. – Ты меня понимаешь?
Тот зацвиркал в ответ.
– Не понимаю, – медленно проговорил Таар.
– Ну не знаю, – Кайги пожал плечами. – Он тебя понял. Наверное, ты просто недостаточно чувствителен. Может быть, кто-то вроде следящего сумел бы понять.
– Ты вечно преувеличиваешь свою чувствительность, – рассмеялась Ретофа. – Может быть, ты и умеешь почуять тварь в кустах, но ты только страж.
Таар не обиделся, но все равно парировал:
– А ты вообще разведчица. Ты даже тварь не учуешь.
На это Ретофе возразить было нечего. Кайтен же, видя такое дело, не стал и соваться.
– А как тебя зовут? – продолжил расспросы Кайги.
– Цохт, – сказал зверь. Это было ясно без перевода.
– Я Кайги. Это Таар, Кайтен и Ретофа, – Кайги старательно тыкал пальцем в каждого, кого называл. – Они люди.
– Люди? – недоуменно переспросил Цохт. Это слово он произнес на всеобщем, так, как услышал. – А что это значит – люди?
– Ну, это означает их, – Кайги махнул рукой в сторону своих спутников. – Вы ведь тоже себя как-то называете?
– Да, мы хаццка, – охотно назвался Цохт.
Кайги перевел это. Тут Таар спохватился:
– Выясни заодно, не нарушили ли мы чьих-то границ. Имеем ли мы право тут находиться.
Кайги спросил. На лице Цохта отразилось недоумение, но потом он просиял.
– А, границы! Но мы же не животные, чтобы метить территорию. Вот в жилище действительно не принято входить без приглашения. Но сейчас-то вы не в жилище.
Когда Кайги перевел это, Ретофа рассмеялась:
– Не животные, чтобы иметь границы? Слышали бы это наши политики!
Цохт тем временем вернулся к ранее заданному вопросу.
– Так что случилось с твоей шерстью?
– Я попал к людям очень маленьким и замаскировался, – охотно объяснил Кайги. – Стал, как они. У меня вылезла вся шерсть, и даже зубы, видишь, почти не выросли.
Цохт рассмеялся очень по-человечески. Выслушав его ответ, Кайги с вытянувшимся лицом обернулся к своим спутникам.
– Он говорит, что так не бывает, – разочарованно сообщил он. – Он мне не верит! А я-то думал, что со мной случилась самая обыденная вещь, что у них тут это сплошь и рядом происходит.
– Ну, если посмотреть с другой стороны, – рассудительно заметила Ретофа, – то зачем бы им это? Ведь никто из них никогда не пытался вырасти среди людей. Вполне вероятно, что здесь этого действительно никогда не бывало.
– Да, наверное. – Кайги все равно не мог скрыть своего разочарования.
– Спроси лучше о том, зачем мы приехали, – напомнил Таар.
– Да, – Кайги снова обернулся к своему собеседнику и сосредоточенно нахмурился. – Мы, на самом деле, приехали не только с вами познакомиться. Там, на севере, есть лес. Ты слышал что-нибудь о нем? Я уверен, что ваш народ должен о нем что-то знать. Особенный лес, не такой, как здесь. В нем есть огромное дерево, оно думает, почти как мы с тобой.
Цохт неопределенно хрюкнул.
– Нет, я ничего такого не знаю.
– Не знаешь? – упавшим голосом переспросил Кайги.
– Нет, – равнодушно подтвердил Цохт. – Это вам к хранителям надо. Они все-все знают.
– Хранители? – Таар оживился, выслушав перевод. – Что за хранители? Как их найти?
Цохт почесал мохнатую макушку.
– Наверное, я вас лучше туда провожу. Все равно вы сами не найдете. Они на другом острове, там, – он махнул рукой назад, в сторону юга.
– Правда, проводишь? – обрадовался Кайги. – Ну, если тебе не очень сложно…
– Там нет ничего сложного, – отмахнулся Цохт. – У нас есть одна лодка, мы ее возьмем и переплывем пролив. В нем почти никогда не бывает волн. Правда, нам придется сначала добраться до того края острова, но в этом тоже нет ничего сложного.
– Я имел в виду, – смущенно пояснил Кайги, – что если мы не отрываем тебя от твоих дел…
– Дел? – с искренним недоумением переспросил Цохт. Причем слово «дело» в языке хаццка было, он произнес его по-своему, но оно отличалось, видимо, оттенками смысла, и Цохт не понял, что хотел сказать собеседник.
– Ну, ты ведь, наверное, чем-то занимался…
– Я сидел на дереве, – объяснил Цохт.
– Просто так?
– Просто так.
– Ну, тогда, наверное, мы тебя не сильно отвлекли, – рассмеялся Кайги.
– Пойдемте к нам, – Цохт гостеприимно развел руками. – Будем есть.
Он снова опустился на четвереньки и бодро затрусил в южном направлении. Кайги с некоторым сомнением сказал своим спутникам:
– Кажется, я на них не очень-то похож. Я не смог бы так быстро бегать на четырех ногах. У него руки, по-моему, длиннее. И лицо, если убрать шерсть, вроде на человеческое не похоже.
– Наверное, ты изменил себя больше, чем тебе казалось до сих пор, – предположила Ретофа.
– А вдруг я все-таки не отсюда?
– Не спеши расстраиваться, – утешил его Ан-Таар. – Как знать, может, их здесь несколько видов. В любом случае, рано делать выводы, не переговорив с хранителями, кто бы они не были.
И путники отправились за своим хвостатым проводником по вполне отчетливой тропинке.
***
Место, куда привел их Цохт, вовсе не походило на поселение разумных тварей. Это было скалистое побережье, изрытое многочисленными пещерами. Из этих пещер и высыпало местное население, весьма немногочисленное. Все хаццка оказались разноцветными, то бурыми, то белыми и черными, полосатыми и пятнистыми, равномерной окраски не было почти ни у кого. Одни передвигались на четвереньках, другие – на двух ногах, и люди так и не поняли, какое положение являлось для них более естественным. Цохт что-то кричал им издали, размахивая руками.
– О чем он сейчас говорит? – негромко спросил Таар.
– Не знаю, – Кайги пожал плечами. – Он ведь должен передавать мне свою мысль, намеренно передавать, понимаешь? А сейчас он этого не делает.
– Полагаешь, они не опасны? – Таар насторожился.
– Конечно, нет! – уверенно воскликнул Кайги.
Тем временем путешественников обступила мохнатая толпа. Хаццка таращились на людей с нескрываемым любопытством, пока Цохт что-то им объяснял. Впрочем, глядя в круглые от любопытства глазищи, люди охотно верили, что им нечего опасаться среди этих существ. Кайги действительно был отсюда родом, об этом ясно говорило что-то общее в выражении лиц и глаз. Вся его наивность, миролюбие, нетерпимость насилия были не плодом торомальского воспитания, это было у него в крови.