Аусвельмские охотники

Неподалеку шмыгнул носом Паер. Весь пережитый Эрной страх немедленно переродился в гнев. Благо ей было на кого его излить.

– Паер! Что все это значит? Ты что, решил нас обоих угробить? Это шутка такая? Не самое подходящее время шутить, тебе не кажется?!

– И ничего я не пошутил! – Паер снова хлюпнул носом. – Я в самом деле не смог превратиться. Что ты сразу ругаться?

Вид у мальчишки был бледный. Он явно перепугался не меньше, и вряд ли устроил это нарочно. Гнев Эрны понемногу начал остывать. В конце концов, обошлось ведь. Она справилась, справилась сама, и по всему выходило, что она молодец. Можно было мысленно похвалить себя, поставить высший балл в воображаемый дневник, а потом потихоньку подниматься из сугроба, пока не отморозила зад. Это Эрна сумела осуществить, а вот сунуть в петлю ТУС не вышло: руки тряслись крупной дрожью. Решив разобраться с оружием позже, она проворчала:

– Ладно уж, пошли домой. Зачем только и брала тебя с собой? Без тебя лучше получилось бы.

Паер даже не огрызнулся.

***

Кайс появился слишком рано для ночной смены. Наверное, примчался сюда, едва покончив с домашними делами, чтобы без него чего-нибудь не стряслось. И ведь стряслось-таки.

Эрна металась по дежурке взад и вперед, пока рассказывала о сегодняшних приключениях. Кайс по обыкновению забился с ногами в любимое кресло, а Паер скорчился на лежанке, обхватив руками колени. Иногда он шмыгал носом.

– Ничего не понимаю, – признался Кайс. – Паер, когда ты превращался в последний раз?

– Ну, когда… – мальчишка снова шумно хлюпнул носом. – Когда мы охотились, тогда и превращался.

Дней десять назад, мысленно прикинули оба охотника. С одной стороны, довольно много, но с другой… Что такого особенного могло произойти за это время?

– Отчего ты можешь не превращаться? – спросил Кайс.

– Да я-то откуда знаю?! – Паер выглядел рассерженным и несчастным. – Так вообще не должно быть!

– У айзё не бывает каких-нибудь… ну, болезней, что ли?

И тут вдруг Эрну осенило.

– Вот оно! – воскликнула она, прекратив метаться по комнате. – Айзё! В смысле, запах айзё. Я его больше не чувствую!

Кайс и Паер уставились на нее с недоумением и тревогой. А Эрна, от возбуждения принимаясь усиленно жестикулировать, снова заметалась из угла в угол.

– Я так привыкла к этому запаху, что перестала обращать на него внимание. Он всегда был тут, как нечто неотъемлемое. А когда он пропал, я даже не заметила. Нет, наверное, все-таки заметила, но не подумала об этом. Или… – она вдруг запнулась и принялась принюхиваться. – Или я ошиблась? Запах есть. Нет, стоп! Это какой-то другой запах. Тоже очень привычный, но…

Дверь открылась, и на пороге возник Тособойн. За его спиной маячил и Айдеранэн. Эрна уставилась на сирайэнов расширившимися глазами.

– Вот оно! Мне же сразу показалось, что… А потом я просто забыла об этом думать. Запах Паера показался мне знакомым, потому что он был похож на запах Тособойна! Не в точности, но близко. Что-то общее есть. Но к тому моменту я уже так привыкла к запахам, которые здесь постоянно, что даже не поняла.

– Что у вас тут происходит? – ровно, без эмоций, спросил Тособойн.

– Тут что-то странное, – Кайс растерянно глядел на всех по очереди. – Ты не знаешь, отчего айзё может разучиться менять форму?

– Совсем разучиться? – в голосе сирайэна впервые прозвучали озадаченные нотки. – Обычно так не бывает. Но с другой стороны, в этом мире часто именно так и происходит. Айзё, которые сюда приходят, принимают форму, а потом у них не хватает толку ее изменить.

– Но у меня-то всегда хватало толку, – обиженно всхлипнул Паер.

– А если речь о тебе, то я могу сказать только одно: не понимаю.

– Погодите! – снова влезла в разговор Эрна. – Тут ерунда какая-то. Почему запах Паера сразу был похож на запах сирайэна? Вы же говорили, что он не сирайэн.

– Ну, в нем довольно много было от сирайэна, – Тособойн заговорил с оттенком задумчивости. – Толковый парень, не из низших существ.

– Так запах дает представление о личности айзё?

– Никто, кроме тебя, до сих пор по запаху не ориентировался, – напомнил Тособойн. – Думаю, только ты и можешь определить, что именно говорит тебе этот запах.

Эрна снова умолкла, глубоко задумавшись, и в дело вступил Кайс.

– А у сирайэнов бывает что-то подобное? Чтобы форма вдруг не слушалась, или еще как?

– Никогда о таком не слышал. Сомневаюсь, честно говоря. Мы не подвержены болезням, если ты об этом.

– Да, об этом я как раз говорил перед тем, как ты пришел. Но что тогда могло произойти? Айзё от вас все-таки отличаются, и может быть у них…

– В этом я сомневаюсь еще больше.

Айдеранэн, все это время молча подпиравший дверной косяк, подал голос:

– А он у вас в человека превратиться не мог?

Кайс и Паер уставились на него с одинаковым изумлением. Но ответить ничего не успели, поскольку заговорила Эрна.

– Но этот запах, он ведь совсем не запах. Если вспомнить… Он ведет себя не как запах. Вон, тогда, у Кайса дома, он же просто возник везде сразу. Запахи так никогда не распространяются. Они проникают, постепенно расползаются. Или в тот раз, когда вся деревня полностью провоняла. Так тоже не могло быть, потому что источник вонял бы нестерпимо. Но ведь ничего такого не было. Нет, точно, это не запах. Просто я привыкла обращаться внимание именно на запахи, у меня же обоняние слишком острое, от деда досталось. Поэтому и я воспринимала, как запах, но на самом деле тут что-то другое. Я что-то чувствую, что-то знаю про айзё, но назвать не умею.

– Не могу возразить, – флегматично отозвался Тособойн. – В тебе кровь чужака, и кто знает, как может проявлять себя твоя интуиция. Ведь чутьем, сходным с нашим, обладают порой и люди.

– Так что теперь? – Кайс вспомнил, с чего начался этот разговор. – Ты сказала, что больше не чувствуешь запаха Паера, так, кажется?

– Не чувствую. Он теперь… – Эрна принюхалась. – Да, пожалуй, он теперь пахнет, как человек.

– Случай беспрецедентный, – прокомментировал Тособойн.

– А вот проверим! – В глазах Кайса уже снова блестел азарт. Он вытащил ТУС, и Паер, все это время сидевший, скорчившись, на лежанке, мигом отскочил к самой стене.

– Эй! Не вздумай! – Он испуганно заслонялся рукой.

– Не собираюсь я тебя бить. Иди сюда. Сам проверь.

Кайс протянул перед собой оружие, и по его набалдашнику заплясали мелкие красные искорки. Паер вжимался в стену и косился на них с ужасом. Судя по всему, он очень хотел сквозь эту стену просочиться.

– Иди, не бойся, – подбадривал его Кайс. – Такой разряд не убьет даже самого слабенького айзё. В крайнем случае, будет немного неприятно. Просто потрогай пальцем, и все.

– Со мной точно ничего не случится? Обещаешь?

– Ничего, ничего. Я очень осторожно.

Паер все же решился. Он спустил ноги на пол, придвинулся поближе к охотнику, но вставать не стал, не иначе, боялся упасть. Медленно и осторожно он вытягивал вперед руку, стиснул кулак, а потом, еще помешкав, выставил указательный палец. Этим пальцем он ткнул искорку и тут же его отдернул, будто ему предлагали коснуться раскаленного металла. Лицо его стало очень задумчивым. Помедлив, он снова дотронулся до ТУСа, но теперь с таким видом, будто металл, обязанный быть раскаленным, внезапно оказался холодным. Потом он, словно не веря своим ощущениям, осторожно похлопал по набалдашнику открытой ладонью, а потом и вовсе взялся за него.

– Что чувствуешь? – нетерпеливо спросил Кайс.

– Щекотно немного, – медленно проговорил Паер.

– Ну и как вот это может быть? – Кайс обернулся к Тособойну.

Сирайэн поблескивал своими ничего не выражающими огоньками и явно не мог прокомментировать происходящее.

***

Несколько дней спустя Эрна сидела за столом в компании Сиэннэ и Айдеранэна и жаловалась.

Когда стало ясно, что Паер окончательно превратился в обычного мальчишку, все поначалу растерялись, не зная, что с этим делать. А потом Кайс забрал бывшего айзё к себе домой, снова взяв над ним шефство, как в самые первые дни. И теперь нянчился с этим чудовищем, будто тот был ему родным сыном. Обустраивал детскую комнату, таскался по различным лавкам, приобретая гардероб и всякие необходимые вещи, и даже грозился отдать в школу, потом, когда градоначальник что-нибудь ответит на его обращение. На службу теперь являлся совсем поздно, Паера иногда брал с собой, иногда нет. Но все это в любом случае совершенно не нравилось Эрне. Проклятый айзё перестал быть «монстриком», а Кайс так и не потерял к нему интереса!