Страница 99 из 106
— Какие гарантии, что ты выполнишь свои условия?
— Мне нужен ты, и только ты. На остальных, в том числе и на старика императора, мне наплевать.
— Я тебе не верю.
В душе Рипа сейчас шла борьба. Он был готов в любую минуту отдать жизнь за друзей, однако вместе с тем понимал: единственной причиной, по которой Гордон до сих пор не открыл огонь, было его присутствие на корабле. Стоит покинуть звездолет, и генералу уже ничто не помешает разнести его вместе с пассажирами на атомьг.
Голова напряженно работала в поисках выхода, пока…
Рип окинул взглядом рубку. Друзья все слышали и теперь ждали ответа. Он знал, они думали примерно так же, но в душе у каждого теплилась надежда…
— Я тебе не верю, — повторил Рип. — но я согласен…
— Нет! — закричала принцесса, кинувшись к юноше на шею. Не обращая внимания на присутствующих, она покрыла лицо Винклера поцелуями. В глазах девушки стояли слезы. — Я не переживу, если снова потеряю тебя. Не ходи, они все равно убьют нас.
Объятия и слова девушки были несказанно приятны Рипу.
— Я люблю тебя, Марико, — прошептал он. — и всегда любил. Даже когда память ушла, все равно я чувствовал, хотя не понимал, что люблю тебя, но так надо.
Какая трогательная сиена, — заметил Гордон, — жаль, я не увижу ее.
— Генерал, — повернулся Рим, — я сдамся, но при одном условии.
— Каком же?
— На шлюпке я вылечу в сторону твоих кораблей. На полпути между вами и нами шлюпка остановится, после чего мои друзья улетят, и не дай бог, преследовать или выстрелить по ним. Как только ты это сделаешь, я открою внешние люки и умру. Это будет быстрая смерть, я же тебе нужен живой. Через… — Рип обратился к Эйсаю: — Сколько потребуется времени, чтобы уйти от них?
Юноша прикинул в уме:
— Я думаю, часов пять, не меньше…
— …Через восемь часов, если все будет хорошо, вы подбираете шлюпку, и я полностью в вашем распоряжении.
Связь некоторое время молчала, а затем Гордон произнес:
— Ну что же, думаю, это справедливые требования, но и ты пойми меня. Где гарантия, что через восемь часов ты не покончишь жизнь самоубийством, и я останусь при своих интересах.
— Я дам вам честное слово, — ответил Рип, — в отличие от вашего ему можно верить.
Для себя Винклер твердо решил: не даваться живым в руки Гордона и наплевать ему на честное слово, даже и свое собственное.
На этот раз молчание продолжалось несколько дольше обычного.
— Хорошо, — наконец донеслось из динамика, — я верю тебе и согласен на все условия, вылетай.
Рип поднялся со своего места, рядом стоял Эйсай.
— Прощай, друг.
— Прощай. — Молодые люди обменялись рукопожатиями.
Затем попрощался с Ябу, Биордером. После Рип подошел к Марико.
— Я полечу с тобой, — сказала девушка.
— Нет, — Вин клер покачал головой, — ты принцесса, и ты нужна своему народу, а я, я никто, робот без прошлого и будущего, умеющий единственно, что убивать…
— Я люблю тебя, — обняла его Марико, она плакала.
— Я тоже люблю тебя…
Они вместе подошли к императору. Учитель о чем-то задумался.
— Прощайте, ваше величество. — протянул руку Рил, — и не обессудьте, если что не так…
Старик, видимо, пришел к какому-то решению.
— К сожалению, я не успел узнать всей вашей истории, Рип-сан, но с удовольствием бы послушал ее сейчас…
Винклер с удивлением уставился на старика. Уж не свихнулся ли он? Какая история в эту минуту, однако взгляд у императора был ясный и осмысленный, даже немного с хитрецой.
— Боюсь, я не совсем понял, — ответил Рип, — какая часть вас интересует.
— Я слышал, ты потерял память, более того, после ряда происшествий она вернулась, однако далеко не полностью; вот я и хочу услышать, что случилось. А чего ты не знаешь, думаю, не откажется дополнить многоуважаемый генерал.
— Да вы что там, с ума все от радости посходили? — взревел динамик. — Я терпеливо ждал, когда вы наплачетесь, а теперь еще и новая причуда полоумного старикашки. Здесь вам не театр, и мы не актеры. Принцесса, успокойте вашего папашу, а ты, Рип, давай дуй к шлюпкам.
— Я хочу слышать всю историю, — твердо произнес старик, — и пока я здесь император, все будет так, как я скажу. Или мы выслушаем ее, или Рип никуда не летит.
— Старик, да в своем ли ты уме!
Рипу также было непонятно странное поведение ни-хонца, и в этом он был далеко не одинок. Он увидел, как присутствующие недоуменно оглядывались. Что задумал старый учитель, какой план зрел в его седой голове? Сам юноша ничего не понимал, не видя ни смысла, ни цели.
— Рип, — неожиданно обратился к нему старик, — разве тебе самому не любопытно узнать отсутствующие страницы биографии. Боюсь, больше не представится такой возможности. Если я правильно понимаю мотивы советника, он первым делом засунет тебя в психозонд, а это, как ты знаешь, почти верная смерть. Только высоко организованный и подготовленный разум может выстоять против этой машины. Ну же, развлечемся напоследок. Неужели даже с тем, что ты вспомнил, тебе все ясно и понятно?
Рипа и самого одолевали подобные мысли, он, собственно, и летел на Адонис задать некоторые вопросы, но сейчас… на краю жизни… А, черт, почему бы и нет!
— Я согласен, — ответил он.
— Ты спятил! — констатировал Гордон. — Или ты сейчас же летишь ко мне, или…
— Что или? — вспылил Рип. — Я вам нужен и, судя по всему, очень. Считайте это последним желанием.
— Конечно, ты нужен, — не успокаивался генерал, — однако не думай, настолько, что я не смогу разнести ваш паршивый кораблик вместе с командой. Условия таковы: либо я получаю тебя живым, либо я должен сделать так, чтобы ты живым не остался ни в коем случае.
— Он прав, — подтвердил император, — я знаю, о чем он говорит. Если ты не у него, он, не задумываясь, уничтожит нас. Однако, — старик обратился к Гордону, — неужели лишний час имеет такое большое значение. Парень имеет право знать, почему страдает.
— Молчание из динамика длилось довольно долго, наконец он заговорил:
— Хорошо, я даю вам ровно час, и ни минутой больше.
— И обязуетесь отвечать на все вопросы? — уточнил император.
— Да, черт возьми, — казалось, даже генерала начала забавлять эта игра, почему бы и нет. Это ничего не меняет, время пошло.
Император повернулся к Рипу:
— Ну давай, сынок, рассказывай, только прошу тебя, постарайся побыстрее. У нас не так уж много времени.
— А с чего начать? — не понял Рип.
— С самого начала, — посоветовал старик, — я, понятно, не имею в виду с рождения.
Рип секунду подумал.
— Значит, было это почти шесть лет назад, я, тогда еще курсант последнего курса Академии пилотов, вместе со своим другом Сэмом летел перед выпускными экзаменами домой…
Все события последних лет вставали перед ним как на ладони, он, казалось, вновь проживал и переживал их. Теперь его рассказ звучал более связно, многие происшествия получили свои объяснения. Еще он заметил: некоторые фрагменты, которые ранее находились, как за пеленой тумана, всплывали в памяти с неожиданной четкостью. Исчезали провалы, белые пятна; он вспоминал все больше и больше. Рип чувствовал почти физически, как память возвращается к нему, кусок за куском, фрагмент за фрагментом, восстанавливалась жизнь. Жаль, что так поздно…
— …вот так мы оказались в доме Гордона, — наконец закончил он, — а остальное вы знаете.
— Прекрасно, — чему-то обрадовался старик, хотя сам Винклер не находил в этом ничего хорошего.
— А теперь ваша очередь, генерал, — обратился он к советнику, — и прошу также не затягивать, но и рассказать все с самого начала.
— Ну, если с самого начала. Черт побери, мне это и самому интересно. Все началось с того, как мне предложили возглавить особо засекреченное подразделение… Хотя нет, это вы уже знаете. Значит, так, не буду останавливаться на подробностях, но в определенных кругах стало известно о некой установке, скорее всего принадлежащей прогомианцам, тайна которой скрыта в системе Нихон.