Страница 9 из 65
Когда злость унялась, Айзек почувствовал, что обессилел. Прошлая ночь принесла свои плоды. Рана на лбу разболелась, да и сама голова раскалывалась на части. Подойдя к зеркалу, взглянул на свое отражение. Раньше мог так делать по несколько раз в день. Поиграть мышцами, втянуть живот и похвалить себя, найдя кучу выдуманных достоинств. "Какой нелепый самообман", - подумал сейчас об этом клерк, видя в отражении мужчину с полосой засохшей крови на лбу, грязным лицом и ободранными руками. За день он так и не привел себя в порядок. Он лег на диван, прокручивая в голове все, что случилось прошлой ночью. Пытался сообразить, что делать дальше. Мысли стали цепляться одна за другую, не давая возможности думать трезво. Сам не заметил, как потерял связь с телом. Он просто заснул, лежа грязным на диване, сомкнув руки на лбу.
3
Дул сильный ветер, своими порывами пытаясь сбить с ног. Где-то за линией горизонта гремело. Небольшие вспышки света освещали камни на тропинке и отбрасывали тень Айзека на серые скалы. Он шел вперед, носками изношенных кроссовок раскидывая гальку в стороны. Уже начал моросить дождь. Мелкие холодные капли, похожие на острую пыль, въедались в глаза, мешая нормально видеть. Айзек как мог закрыл лицо от ветра и продолжал идти по тропе между обломков серого базальта. Это единственное, что оставалось. Сзади быстро приближалась гроза, отсекая дорогу в обратном направлении сильным ливнем. Куда вела эта тропа, поднимаясь вверх, в темнеющее небо и изгибаясь между уступами, он не знал. Да и не задумывался, просто шел, спасаясь от непогоды. Дождь усиливался и под ногами появились первые лужи из скользкой глины, перемешанной со щебнем.
Через двадцать минут, когда ноги промокли, а с одежды начали скатываться крупные холодные капли, появился тот самый магазин. Он стоял монументом правильной формы среди беспорядочно разбросанных камней и насыпей. Айзек приближаясь, увидел, что товар ровными рядами лежал среди полок как ни в чем не бывало. Окна и стены целые. Только темно внутри. Ни одной лампы не освещало разнообразие упаковок и банок. И ни души. Абсолютно пустой темный зал.
Тропинка пролегала около крыльца и далее уходила в туманную пелену дождя. Броско осмотрев темные углы между рядами прилавков, Айзек двинулся дальше, в неизвестность. Вспышки молний участились, ярко освещая валуны по краям тропы. Гроза усилилась, пробирая путника до костей холодным ветром и ледяным дождем. В лужах начали появляться какие-то предметы. Они выделялись из серой глиняной массы цветом и формой. "Фотографии?" - подумал Айзек, подняв первую. Среди пятен грязи и ручейков влаги он рассмотрел одно лицо. Ее лицо. На следующих - лица родных, близких и друзей. Они стали попадаться на каждом шагу, вперемешку с камнями. Клерк продолжал идти, уже не стараясь их обходить, втаптывал в грязь изображения коллег, знакомых и друзей. Шел сквозь дождь, едва различая тропинку при помощи сотен фотокарточек. Они указывали путь. Непогода продолжала бушевать, изматывая и вытягивая последние силы. Ноги тонули в липкой жиже, которая гроздьями налипала на обувь. И вдруг во вспышке молнии блеснул силуэт. Сначала один, потом несколько, потом десятки и сотни с боков тропинки. Они стояли, сидели на камнях и просто на земле. Люди. Вроде обычные, не обращенные. Но когда он проходил мимо, отворачивались и закрывали лицо руками. "Кто они такие? - думал Айзек, - И почему прячут от меня лица?"
По немного шум дождя стал разбавлять шепот сотен голосов. Все сильнее и сильнее он просачивался через монотонный стук капель о гранит. "Уходи!" - хаотично и разноголосо шипели они. Были слышны мужчины и женщины, дети и подростки. Вскоре все слилось в один звук, но Айзек слышал всех и каждого в отдельности. Их было на столько много, что голоса начали заполнять всю голову, резонировали в черепной коробке как сотни камертонов. "Уходи!" начало стучать по вискам ударами молотка.
Не в силах сдерживать нарастающую боль и тревогу, Айзек схватился за голову и закричал: "Прекратите! Умоляю Вас!!!". Но они только нарастали, сводя его с ума и причиняя нестерпимые мучения. Он, не глядя и не разбирая дороги, бросился вперед, раскидывая брызги и грязь в разные стороны. Падал и снова вставал, сбивая колени о камни. Бежал до тех пор, пока мог, а после, обессилев, рухнул в жидкое месиво. Его лишали рассудка, и он, свернувшись в позу эмбриона, жалостно умолял прекратить. Вскоре он совсем потерял способность думать. Боль заполнила каждую клетку его тела, и Айзек потерял сознание.
Когда глаза открылись - все исчезло. Прошла какая-то секунда, во всяком случае ему так показалось. Тропинка на ощупь была абсолютно сухая, дождя не было, лишь редкие облака, гонимые ветром, проплывали по серому небу. Позади виднелся магазин. Только теперь с разбитыми стеклами, грудами товара, разбросанного по всей округе, и другими атрибутами безудержной паники.
Айзек поднял голову и увидел Ее, стоявшую на краю пропасти. В двадцати метрах тропа кончалась бездной. Шатенка, такая же прекрасная и живая, как тогда, вечером четверга. Это была она. Её простое, но прекрасное бардовое платье развивалось на ветру переливами шелка. Распущенные волосы ложились на плечи, изредка колыхаясь под порывами ветра. Только вот взгляд ее был направлен вниз, под босые ноги. От нее веяло тоской, и он это почувствовал.
Он не смог себя сдержать - на глазах начали проступать слезы радости:
- Это ты?! Боже мой, ты? - не отрывая от нее мокрых глаз, дрожащим голосом произнес Айзек. - Прости меня. Прошу.
Он протянул руку и сделал два шага вперед. Она стояла, скрестив руки на груди. Едва заметные блестящие полосы влаги сползали вниз по ее щекам. Шатенка медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- Как же ты прекрасна, - с восхищением проговорил он.
Айзек был на седьмом небе от счастья, что видит ее в здравии. "Она всегда была живой. Это был всего лишь сон. Бредовый сон", - сказал он себе. Но это тоска в ее глазах колола иглой в самое сердце.
- Я тебе помогу. Пойдем со мной, прошу тебя, - протягивая руки, говорил он, шагнув вперед.
Несколько шагов разделяли их. Еще чуть-чуть, и он обнимет ее и никогда больше не отпустит. Но она просто смотрела на него, пуская очередную слезу. Еще пару шагов и... Айзек услышал всего одно слово. Слово, которое останется с ним на всю жизнь, которое будет звучать во снах Ее твердым отреченным голосом:
- Уходи.
Шатенка протянула к нему руки и спиной начала падать в бездну. Он бросился к ней в попытке схватить за руку. Несколько сантиметров разделило две ладони. Он не смог ее спасти. А если бы дотянулся, то держал бы вечно, упал в пропасть вместо нее, ради нее. Однако все закончилось тем, что клерк лежал на краю обрыва и ревел от безысходности, повторяя: "Зачем ты так поступила? Зачем опять оставила меня одного? Зачем?.."
4
Айзек проснулся в холодном поту. Его трясло. Мокрые полосы тянулись от уголков глаз по вискам, заканчиваясь пятнами на покрывале. Он сел, закрыл лицо руками, пытаясь прийти в себя, что ему удалось только минут через десять. Страшный сон еще горел образами в сознании, но реальность все же брала свое. За окном начинало темнеть и уже появились первые звуки активности демонов за бетонными стенами.
"Твою мать...Я проспал!" - с ужасом заметил он, взглянув на часы. Еще немного, и в окно бы влезла какая-нибудь тварь, движимая жаждой смерти. Айзек бросился выключать компьютер и телевизор, схватил телефон, мельком взглянув, не пришло ли ожидаемое сообщение. Ничего не было. Времени оставалось совсем мало. Ночь шагами минутных стрелок опускалась на мертвый город, открывая дорогу своим детям. Он тихо вскочил в ванную комнату, закрыл дверь и вполз под саму металлическую емкость, в которой любил проводить минут по сорок, стачивая свои мозоли и просто наслаждаясь теплой водой. В первую ночь ему повезло. Демон не заметил беглеца. Но сидеть под окном и испытывать судьбу клерк не захотел. Решил переждать в другом укрытии.