Страница 75 из 78
Я кинула ещё один печальный взгляд за окно, после чего штору задёрнула, и прошла на кухню.
— Антоша, тебе погреть булочку или ты хлопья будешь?
Антону было шесть, спокойствием и вдумчивостью он в меня пошёл. Огня и задора Андрея в нём немного было. Антоша рос тихим мальчиком с умными глазками, и всё свободное время предпочитал проводить не за шумными играми, как Денис в своё время, а за чтением или компьютером. Честно? Меня это более, чем устраивало. У Антона были хорошо выраженные математические способности, у него для этого все предпосылки были, гены подходящие — и отец, и дед по материнской линии. А ещё две недели назад наш с Андреем сын пошёл в первый класс и был переполнен новыми впечатлениями, правда, делиться ими ни с кем не спешил. Обдумывал, видимо. Зная своего сына, чувствую, что после того, как обдумает, выдаст какой-нибудь номер. Например, попросит его из школы забрать, потому что ему там не нравится и его там отвлекают всякими глупостями — правописанием и чтением. Антон терпеть не мог, когда его пытались учить чему-то, с чем он, по его мнению, в состоянии справиться сам.
— Отвлекись от Гарри Поттера, — попросила я более настойчиво. — Хлопья или булочку?
— Хлопья. — Даже головы от книги не поднял, пока я пальцем в страницу не ткнула. Тогда уже недовольно выпятил нижнюю губу (вот это совсем, как отец), книгу закрыл и отодвинул от себя. Я его в тёмную макушку поцеловала.
— Ты не выспался?
Он плечами пожал, взял коробку с хлопьями и начал сыпать себе в тарелку, немного просыпал мимо, но внимания не обратил. Я налила ему в тарелку молока, потом отвернулась и сунула в тостер хлеб.
— Андрюша, иди завтракать!
В коридоре послышались быстрые шаги, и вместо Андрея на кухню Денис ворвался. Именно ворвался, его всегда энергия переполняла, и он если что и делал, то всегда в порыве чувств и с наскока.
— Я проснулся!
— После того, как я трижды стаскивала тебя с кровати, — не преминула заметить я с лёгкой долей иронии.
— Ну, мам! Я же не высыпаюсь. Знаешь, сколько домашки задают?
— Знаю. В пятницу на собрании, тебя как раз и хвалили за то, что ты всегда её выполняешь, — сказала я, ставя перед старшеньким тарелку с омлетом. Никто кроме Дениса в нашей семье омлет из одних белков не ест, а у него в последние полгода просто бзик на белковую пищу. Его спортивная диета волновала куда больше, чем занятия с репетиторами. Такое чувство, что и Денису, и Андрею всё равно, в какой институт ребёнок будет поступать, одной мне это надо. У этих двоих сплошной футбол в голове. «Зенит» — чемпион, и только.
Денис голову пониже опустил, глянул на брата, и вздохнул. После родительского собрания в школе не обошлось без серьёзного внушения, и мальчик до сих пор стыдился. По крайней мере, делал вид, хотя меня обмануть нельзя, я то знала, что Денис вздохнул свободнее, когда все его двойки и прогулы выплыли наружу, ему назначили наказание, и теперь можно было с чистой совестью их исправлять, ничего не скрывая. Уж лучше так, чем снова терять дневник и придумывать небылицы. Это отнимает много времени и сил, а Денис не любил на это отвлекаться, с его-то графиком тренировок. Помнится, вечером в пятницу я грозилась запретить ему тренироваться и, вообще, собиралась забрать его из юношеской футбольной школы «Зенита», но мою угрозу никто всерьёз не воспринял, знали, что это неосуществимо. Но иногда мне всё-таки хотелось сделать этот кардинальный шаг. Мне хотелось, чтобы мой сын поступил в какой-нибудь именитый институт, возможно даже в Европе, получил отличную профессию, стал настоящим профессионалом, но если бы я решилась, в один вечер в моей семье появилось бы сразу два трупа — мой сын и мой муж. С тех пор, как Денис всерьёз занялся футболом и начал подавать определённые надежды, эти двое просто бредили его будущей карьерой. И меня уже никто не слушал. Хорошо, что у меня есть Антон, который наверняка (я даже не сомневаюсь в этом) осуществит все мои честолюбивые планы. Закончит школу с медалью, поступит в Сорбону или Гарвард, и я буду им неимоверно гордиться. Одним сыном буду гордиться за его спортивные успехи, а другим за интеллектуальные. Во всём должен быть баланс, мне это ещё папа в своё время говорил.
Но у нас есть ещё одна красавица, дочка Маша. Ей всего три года, но даже в этом возрасте уже в полной мере ощущается степень её упрямства и твёрдость характера. Какой путь изберёт она, когда придёт время выбирать — я даже не могу представить. Со слов Андрея он то пророчил ей карьеру топ-модели, то банкирши, а то всенародной любимицы, когда Маше приходило в голову попеть или потанцевать перед любимым папой. Для него она во всём была лучшей и замечательной, и надо отметить, что Маше, по крайней мере пока, в голову не приходило сомневаться или стесняться себя. Эта черта ей от Данилова досталась, точно. Но внешне Маша была моей копией, со светлыми кудряшками и голубыми глазами, правда, любила щуриться, как отец, изображая проницательность. То ли подсмотрела у отца эту привычку, то ли на самом деле с генами передалось. Но выглядело это забавно, особенно, когда Маша ещё нижнюю губу старательно выпячивала.
Кстати, её и этим утром кто-то успел рассердить, потому что когда Данилов на кухне появился с нашей дочкой на руках, она хмурилась и даже руки на груди сложила, демонстрируя нешуточную обиду.
— Смотри, кого я в коридоре нашёл, — усмехнулся Андрей. Дочку мне с рук на руки передал, я поцеловала этого сердитого ангела и усадила её на высокий стульчик. — Молчит, — продолжил Данилов, наливая себе кофе, — не сознаётся, что натворила.
Я заметила, как Денис зыркнул на брата, который старательно водил ложкой в тарелке с хлопьями. Ясно, все вместе что-то натворили.
Маша следила за братьями исподлобья, потом снова руки сложила и надулась.
— Папа, скажи им, чтобы они со мной играли!
Данилов изумлённо вздёрнул брови.
— А они не играют? Как они смеют?
— Они от меня запираются!
— Машка, заткнись, — шикнул на сестру Денис и даже исподтишка кулак ей показал. Я легко щёлкнула его по затылку. Он ушибленное место ладонью потёр, оглянулся на меня. — Мама, она по моим вещам лазит!
— Нет! — воскликнула уязвлённая Маша.
— Антон, скажи ей, скажи! Ты же видел!
— Папа!
Я на мужа посмотрела, но тот зажмурился и головой помотал.
— Замолчите все! Шурум-бурум с утра, — пожаловался он вполголоса.
Я лишь улыбнулась, поставила перед ним тарелку с тостами, потом поправила ему воротник рубашки. А мой строгий муж на детей посмотрел, на каждого по очереди.
— Я просил тебя не наводить порядок в комнатах? — поинтересовался он у дочери. — В твоей ступить некуда, одни игрушки по полу валяются. Маму ты не слушаешь и не убираешь, у других тебе интереснее, да? — Маша снова выпятила нижнюю губу, сунула палец в тарелку с кашей, затем облизала его. А Андрей на Антона посмотрел. — К тебе тоже претензия: ещё раз узнаю, что ты в ванной эксперименты проводишь, шампунь с содой мешаешь, сам будешь убирать. Не мама, не домработница, а ты. — Его взгляд остановился на Денисе, и тот видимо съехал на стуле. — А вот что ты по ящикам прячешь, я выясню вечером. И все твои журналы… — Данилов выразительно кашлянул, глядя на краснеющего сына, — определённой направленности, полетят в камин. И мне по барабану на всю футбольную команду вы раскидывали их стоимость или не на всю. Понятно?
Я мужа по спине погладила, прося не увлекаться, Антон и так уже этими журналами заинтересовался и на брата взглянул с любопытством. Денис же сидел пунцовый, но старательно изображал возмущение утренним нравоучением. Доел омлет, залпом выпил сок и отодвинул от себя тарелку.
— Я наелся, — буркнул он.
Антон тут же отодвинул свою.
— Я тоже.
Я на дочь посмотрела, та как раз рот открыла, видимо, собираясь последовать примеру братьев, а я придвинула к ней тарелку каши, к которой она едва притронулась. Маша расстроено вздохнула, голову повесила, но взяла ложку.
Андрей никак на всё это не отреагировал, от тоста откусил, выглядел вполне себе спокойным. Это не было скандалом, которые время от времени случались в любой семье, и в нашей в том числе, это лишь эпизод из воспитательного процесса, но просто проигнорировать его никто бы не посмел, слово папы в нашем доме — закон. Как я обещала Данилову в загсе слушаться его и уважать, так и детей старалась воспитывать. И искренне считала, что обходить запреты, даже задумываться о том, как это правильно делать, им ещё рано. Даже Денису, в его тринадцать. Рановато. Так что пока, папа у нас всегда прав.