Тайна, покрытая глазурью

— У тебя есть дочь, не допускай с ней таких ошибок.

— Я очень стараюсь.

— Твой муж знает?

— Про Дениса? — Лиза нервно сглотнула, отпила холодного чая. — Нет. Я так и не набралась смелости ему рассказать. А через пять лет, мне кажется, и слов-то не найду.

— Это решать тебе.

— А ты?

— Что?

— Ты счастлива? У тебя ведь всегда всё по плану, ты, наверняка, точно знала, какой жизни ты хотела с Даниловым. Всё так?

— Да.

— Я рада. — Она на часы посмотрела. — Мне нужно идти, Олег скоро вернётся в гостиницу.

Я моргнула.

— Твоего мужа зовут Олег?

Лиза усмехнулась.

— Ирония судьбы, не правда ли? — Она поднялась, но по лицу было видно, что медлит, что-то хочет сказать или попросить меня о чём-то, но не решается. Потом всё же достала из кармана визитку. — Лиля, я не приеду больше. Я тебе обещаю. Но… здесь мой адрес. В жизни многое бывает, я хочу, чтобы он у тебя был. И, пожалуйста, когда-нибудь напиши мне что-нибудь про Дениса. — Она сделала попытку улыбнуться. — Как учился, на ком женился. Я не буду отвечать, я просто буду знать.

Я не ответила, Лиза положила визитку на стол, и я просто смотрела на неё. Потом всё-таки накрыла её ладонью. Едва заметно кивнула. А Лиза выдохнула.

— Спасибо.

Она пошла к двери, но потом вдруг вернулась и обняла меня, поцеловала в висок.

— Я очень за тебя рада, клянусь. И больше всего я рада тому, что ты забрала Дениса, а не Олег. Я знаю, что ты его любишь, и он тебя любит. Он всегда любил тебя больше, чем меня. Так что, всё справедливо. — Она отстранилась. — Пока, сестрёнка.

Я ещё долго сидела за столиком, смотрела в окно, и мне всё казалось, что я вижу сестру, неспешно шагающую по улице. Лиза ни разу не обернулась, даже через стекло, проходя мимо витрины кондитерской, на меня не посмотрела. А я вот глаз отвести не могла. На душе было безумно тяжело, я даже с Жориком не смогла поговорить, лишь отмахнулась, и он поспешил вернуться на кухню, дал мне время успокоиться. А я крутила в руках визитку, что мне Лизка оставила, с одной стороны которой значилось имя и должность её мужа, а с другой её почерком был написан её адрес в Новосибирске и адрес электронной почты, должно быть её личной.

— Мам. Ты чего здесь сидишь?

Я вздрогнула, уставилась на Дениса, который сел напротив меня и посмотрел с проницательным прищуром. Господи, у меня все дети эту дурацкую привычку Данилова копируют.

Я поторопилась скинуть с себя невесёлую задумчивость и на сына посмотрела с удивлением.

— Я на рабочем месте сижу, а ты почему здесь? — Я посмотрела на часы на запястье. — У тебя уроки до трёх.

— Последний отменили, — ответил Денис, отламывая ложечкой кусок вишнёвого пирога. Запил молоком и губы облизал.

— Денис, опять начинается?

— Да правда! Отменили, Настасья Михайловна заболела. Я даже папе звонил!

Я продолжала смотреть на него с недоверчивостью, но ребёнок ел с аппетитом и мне улыбался, и от этого на душе становилось спокойнее. Правда, одна только мысль о том, что Денис мог прийти минут на пятнадцать пораньше и столкнуться с Лизой…

Я руку протянула и расправила ворот его футболки-поло, волосы со лба смахнула.

— Где пятно поставил, свинтус?

Денис широко усмехнулся, не в силах изобразить вину.

— В столовке.

— В столовке, — передразнила я. — Папе зачем звонил?

— Хотел, чтобы он меня из школы забрал, а он занят.

— Тебе на тренировку к четырём? Я тебя отвезу.

— Посмотришь?

— Нет, милый, у нас с папой дела. Но потом за тобой заедем.

— Да меня отец Димки Лукина привезёт.

Я вздохнула, никак не могла на него насмотреться, из-за чего чувствовала себя глупо. Будто сегодня едва его не потеряла. А ведь на какую-то минуту, две я действительно так подумала. Что Лиза попытается предъявить права… на моего сына.

Я из-за стола поднялась, к сыну наклонилась и поцеловала его.

— Я возьму сумку и поедем. А ты доедай. И не пачкайся больше, пожалуйста.

— Я постараюсь. Очень.

— Боже мой, — в шутку возмутилась я, — слышу отцовские интонации. Теперь ты ещё будешь мне язвить. Два любителя потрепать мне нервы.

Я ворчала на сына просто потому, что пыталась справиться с желанием схватить его в объятия и зацеловать. И повторять: мой сын, мой.

— Он твой, — сказал мне Андрей, когда я рассказала ему всё. Приехала к нему в офис, в кабинет зашла, и он с первого взгляда понял, что что-то случилось. А уж когда я рассказала, разозлился. Челюсти сжал и зло выдохнул. Но критиковать меня не стал, просто обнял. — Точнее, наш. Больше ни о чём не думай. Она ничего не докажет.

— Я знаю. Да и доказывать не будет. Просто я испугалась. Увидела её… Это так странно было увидеть её, Андрюш. Увидеть, говорить с ней. Я столько лет думала, что она может сказать в своё оправдание. А оказалось, что я всё это знаю. И никаких других мотивов и причин не было.

— Я тебе говорил.

Я в кресло его опустилась, голову откинула и закрыла глаза.

— Знаю.

Данилов подошёл сзади, руки мне на плечи положил и погладил. На спинку кресла навалился.

— Не переживай. Я никого не подпущу к нашей семье. Денис на тренировке?

— Да, я отвезла. Антон в продлёнке.

— А Маша в садике. Видишь, всё хорошо. А завтра приедут родители, они по внукам соскучились, мы с чистой совестью детей им передадим, и уедем на выходные.

Я заинтересовалась.

— Куда? Может, в Италию? Я хотела в Венецию…

— Нет, сладкая, мы поедем в Калининград, — с особой интонацией проговорил мой муж, и я, признаться, позабыла о сестре. Когда Данилов от меня отошёл, я на кресле развернулась, не спуская с него глаз.

— Что ты задумал?

— Я? Ничего. Ты же знаешь, я никогда ничего не задумываю. Просто иногда мне за это платят. — Данилов очаровательно мне улыбнулся, и я невольно почувствовала волнение и лёгкое возбуждение.

— Рассказывай.

— Имей терпение, Лиля. Сейчас придёт наш старый знакомый и всё тебе расскажет.

— Насколько старый?

— Я бы сказал, что очень. Аркадий Николаевич, например, сказал, что сто лет его не видел, и не видел бы ещё столько же. Но, думаю, тема покажется тебе интересной.

Я усмехнулась, недоверчиво, повернула голову, когда дверь открылась, и замерла с открытым ртом, глядя на Зудина. А тот ухмыльнулся, встретив мой взгляд, довольный произведённым эффектом, и с порога меня огорошил:

— Ну что, друзья, есть дело. На миллион.

Я на мужа посмотрела, а тот мне подмигнул.

— Поиграем, сладкая?

Апрель-июль 2013 г.