Страница 8 из 9
Такая же ситуация, как с обсуждением украинских проблем, наблюдается в России и по многим другим вопросам. В настоящее время практически любая дискуссия об истории, экономике и политике, в конце концов, переходит на личности. Оппоненты начинают обзывать друг друга разными словами, характеризующими как раз социально-психологические качества: куркулями, совками, ватниками, и т. д. И это не случайно, это отражает тот факт, что в основе выбора человеком тех или иных взглядов лежат его природные социально-психологические качества. Но так как общепризнанной системы таких качеств в социальной психологи нет, в дискуссиях используются те термины, которые известны спорщикам. В рамках подхода Достоевского предполагается использовать систему терминов, соответствующих качествам, которые он выделил в своих романах
То есть, многие люди следуют каким-то идеям и придерживаются определенных взглядов вовсе не потому, что в пользу этих идей имеются рациональные аргументы, а потому что эти идеи соответствуют их личным природным социально-психологическим качествам. Но это мало кто понимает, обычно свою приверженность люди стараются объяснить рациональными причинами, и только ходе дискуссий выясняется, что таких причин на самом деле нет, после чего она переходит на личности.
1.4 Чего не хватает в России?
В России дела с институтами – механизмами формирования власти в настоящее время тоже обстоят не блестяще. Ситуация близка к той, которая сложилась во времена Тютчева, Достоевского, Февральской революции и в годы перестройки.
Герман Греф: «у нас ничего не работает, и мы не понимаем почему!»
Это осознается российским обществом, причем даже многими из тех людей, которые сейчас находятся у власти. На Петербургском международном экономическом форуме 2 июня 2017 года состоялась традиционная встреча главы Сбербанка Германа Грефа с чиновниками, экспертами и бизнесменами («Деловой завтрак Сбербанка РФ»), где тот сказал примечательную фразу, напоминающую рассуждения Федора Тютчева: «у нас ничего не работает, и мы не понимаем почему!». Впрочем, о Тютчеве Греф не вспомнил.
На завтраке прозвучало много версий насчет того, почему ничего не работает. Причина этого явления была диагностирована единодушно: плохо работает управление, в связи с чем 55,66% участников завтрака проголосовали за смену команды министров на новых лиц, которые принесут новые идеи.
Алексей Кудрин заявил, что требуется реформа государственного управления, под которой, он, похоже, понимает создание системы ответственности чиновников. Кроме того, он считает необходимым отказаться от режима ручного управления предприятиями и продолжить приватизацию.
Андрей Макаров, председатель комитета по бюджету и налогам Госдумы РФ, член фракции «Единая Россия», отметил, что важнее всего провести реформу структуры управления, ответственности чиновников и остановить всевластие силовых структур. Он подчеркнул, что планируемая в рамках структурных реформ приватизация окажется неэффективной, если не провести некоторые реформы управления.
Министр финансов РФ Антон Силуанов сказал, что каждому ведомству необходимо устанавливать конкретные параметры и жестко за них спрашивать.
А председатель Счетной палаты РФ Татьяна Голикова заявила, что нужна новая система государственного управления, отметив, что при подготовке программ не оцениваются их финансовые последствия, а также не прописывается то, какими способами намечено достижение показателей и какие ресурсы на это потребуются.
Таким образом, на завтраке перечислили несколько способов улучшения управления, в принципе, вполне разумных. Но какие способы лучшие, сколько способов осталось неназванными, может быть, самые лучшие не были замечены? Эти вопросы на завтраке не прозвучали.
На завтраке проголосовали за полную смену правительства, но это не выход, так как где гарантии, что новое будет лучше старого? Нет таких гарантий.
Осталось незамеченным, что без внедрения в России экономических институтов, обеспечивающих переход власти к людям созидательных типов и проявления людьми промежуточных типов их созидательных качеств, никакие экономические и структурные реформы в России не заработают. Что толку принимать самые лучшие программы экономических реформ, если люди, которые будут реализовывать эти программы, не в состоянии созидательно работать, и по своей природе являются разрушителями общества.
Как бы то ни было, Герман Греф точно указал на проблему: она не только в том, что в России ничего не работает, но и в том, что ее элита не понимает, почему это происходит. Но он не заметил, что такое положение может объясняться двумя причинами. Первая: проблема очень сложная или в принципе недоступная пониманию. Вторая: люди не умеют правильно подобрать подходящий метод решения проблемы.
Именно на последнем варианте причины непонимания происходящих в России событий настаивал Достоевский, и я думаю, что он прав.
Идеология в СССР: противоречива, как душа Раскольникова
История, в частности, пример США, показывает, что даже наличие множества способов обеспечения отбора во власть людей созидательных типов не гарантирует полную защиту от деградации власти. Более того, в настоящее время США как раз переживают очередной приступ деградации.
Стоит посмотреть, как обстоят дела с разработанными цивилизацией механизмами формирования власти в России. Начнем с института главы государства – президента РФ. Владимиру Путину досталось сложное наследство. После Николая II в результате гражданской войны к власти в стране пришел Сталин. Он, в отличие от царя, принадлежал к типу Раскольникова, а не Разумихина, поэтому был готов пожертвовать жизнью миллионов людей ради будущего счастья тех, кто останется жив.
Кроме того, Сталин, как и Николай II, был, похоже, человеком типа Левши, но если мастерство царя проявлялось в его семейной жизни, то у Сталина оно заключалось в умении подчинять себе других людей, что, собственно, и позволило ему получить власть над страной и сохранить ее.
Сталин использовал для обеспечения своей власти инструменты, свойственные для тирании – личные клятвы ему и партии, культ личности, террор и органы госбезопасности. Он пытался реализовать в обществе концепцию Раскольникова и навязать людям идею о том, что ради счастья будущих поколений допускается массовое убийство.
В советской идеологии также была легализована установка Раскольникова на право совершать безнравственные поступки ради благих целей. Однако идеология в СССР, как и Раскольников, таила в себе внутреннее противоречие, так как во многом была построена на принципах гуманизма, поэтому в значительной степени противоречила политике КПСС и способствовала приходу в руководство страны и людей созидательных типов. Но, как и идеология в США, советская идеология в некоторой степени существовала сама по себе, а реальная практика управления – сама по себе. Общественность пыталась бороться с идеями Раскольникова. Братья Стругацкие, например, написали роман «Трудно быть богом», в котором поставили под сомнение нравственную доктрину Раскольникова в советской трактовке. К сожалению, на Раскольникова и Достоевского они не сослались, похоже, не осознавая свою историческую преемственность.
С другими институтами дела в СССР также обстояли неважно. Разделения властей фактически не было, гражданского общества не было, независимой прессы не было.
Культурные традиции в СССР были противоречивыми, причем не только в отношении взглядов Раскольникова. С одной стороны, многое из дореволюционной русской культуры отрицалось, а вместо этого внедрялись какие-то иногда совершенно фантастические идеи. В частности, идеологам не нравились идеи Достоевского. Например, Владимир Ленин о романе «Преступление и наказание» писал «морализующая блевотина», «покаянное кликушество» и «на эту дрянь у меня нет времени». Ничего удивительного, Владимир Ильич был человеком типа Раскольникова и Лебезятникова, он наверняка узнал себя в этих героях романа, что ему, похоже, не понравилось.