Моя сумма рерум

Наталья Сергеевна рассказывала о "Правилах безопасного поведения в информационной среде". Слушать такое было забавно, с таким же успехом я бы мог ей про математику начать заливать и объяснять, какая это полезная штука, когда ей правильно пользуешься, и какая опасная, если не знаешь таблицу умножения. Да любой третьеклассник раскрыл бы эту тему гораздо лучше. Мы как-то с Боряном решили, что для учителей нужно отдельно ввести ЕГЭ по Интернету, чтобы они с нами хоть на одном языке разговаривали.

В основном она, конечно, втирала про "Синих китов", суицидников и прочих придурков у которых всё фигово, так что можно было вообще не слушать.

Не знаю, где такие персонажи водятся, никогда никого похожего не встречал. Скорей всего, это какой-то нелепый миф, наподобие пришельцев или Йети. Человек так устроен, что он всегда борется за своё выживание, даже если не сильно умный, не потрясающе красивый, не особо талантливый и ничем не лучше других.

Хотя, по мнению моей мамы, только самые лучшие могли рассчитывать на прекрасное и благополучное будущее. И вообще хоть на какое-то будущее. Именно поэтому, кстати, она была так одержима всеми теми кружками и секциями. Хотела из меня вундеркинда сделать. Лет до двенадцати всё надеялась, а потом, когда я ничем не отличился и везде показывал обычные, средние результаты, до неё, наконец, дошло, что я не обладаю никакими особыми дарованиями. Один раз в запале она даже высказала, что я "никакой" и "бесперспективный" получился.

Но и тот, кто не умеет плавать, барахтается до последнего, а заблудившийся в лесу идет на свет. Это инстинкт. И чего мне теперь? Под поезд кидаться? Ну, уж нет. Каждый выживает, как может, и раз так сложилось, что в нормальном доме мне было отказано, значит, оставалось только приспосабливаться к новым условиям обитания.

Пусть мама пеняет на себя. Сама виновата. Специально буду тусить с этими уличными ребятами. И курить начну, и пиво пить, и на мотике ездить с Тифоном, а может даже драться стану и сломаю себе что-нибудь. А ещё заведу себе девушку, вот эту рыжую, например, приведу её домой и скажу всем, что женюсь. Я представил лица мамы с бабушкой, и настроение значительно улучшилось.

На литературе русичка Алина Тарасовна неопределенного возраста очкастая тётка с расчесанными на прямой пробор и убранными за уши волосами взялась допытываться, кто и что прочёл за лето по программе. А как услышала про Булгакова, завела о "вечных" темах в "Мастере и Маргарите".

Однако одновременно с ней, на третьей парте по центральному ряду, Лёха с Тифоном во всеуслышание обсуждали другую "вечную" тему: кто круче Роналду или Месси.

- Два мяча в Лиге Чемпионов, Ла Лига и Суперкубок Испании, против жалкой Копы дель Рей. Чемпион Европы. Это тебе о чем-то вообще говорит? - напирал Трифонов, развернувшись к соседу вполоборота.

- А пятьдесят один гол в пятидесяти пяти матчах по сравнению с сорока пятью голами Роналду в пятидесяти одном матче тебе, о чём говорит? - отвечал ему Лёха в том же тоне.

И чем громче становился гнусавый голос Алины Тарасовны, тем яростнее разгорался и их спор.

Ну и естественно, русичка не выдержала:

- Криворотов!

Я вообще сначала не понял, что это фамилия. Показалось, что она выругалась на кого-то, но Лёха тут же вскинулся и засиял ослепительной улыбкой.

- А ну встань, - потребовала она.

Он покорно поднялся.

- Что ты, Криворотов, прочитал за лето?

- Не помню, - признался он весело.

- Как это ты не помнишь? Может быть, и программу десятого класса не помнишь?

- "Грозу" помню, Алина Тарасовна.

- Какая потрясающая память! И что же ты там помнишь?

- Если по правде, то мало. Довольно скучная история.

- Да неужели? - очки русички подпрыгнули. - Наверное, оттого, что там ни слова про футбол?

- Ага, - без тени смущения подтвердил Лёха. - Обычная бабская тема. Любовь, сопли, слюни, самоубийство. Между прочим, та самая пропаганда суицида, которой нас как раз на прошлом уроке пугали. Сначала в школе проходим, а потом на Интернет всё сваливают.

Класс заметно оживился, а девчонки сзади меня захихикали.

- Что ты такое говоришь, Криворотов? - взвилась Алина Тарасовна. - Образ Катерины - не пропаганда! Он, чтоб ты знал, символизирует освобождение от безысходности. Избавление от гнета и терзаний души. Молодая женщина мечтает улететь! Вырваться из зловонного болота темного царства!

Высокопарно размахивая руками, она медленно двигалась по проходу в конец класса. - Отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь...

Алина Тарасовна готова была продолжать, но Лёха насмешливо перебил:

- Вот-вот. Я про то и говорю. Лететь её тянет. Ага. Камнем на дно.

Народ расшумелся ещё больше. И русичка, сообразив, что процитировала не лучший фрагмент, беспомощно воскликнула:

- Это же классика, как тебе не стыдно?!

- А что в этом стыдного? - парировал Лёха. - Не я же эту унылую депрессуху написал.

- Первый день, Криворотов, а ты меня уже вывел!

- Извините. Я не хотел.

- Про Катерину я уже всё поняла! Может, вспомнишь что-то ещё? Расскажешь о Базарове или Обломове?

- Расскажу, конечно, - охотно согласился Лёха. - И Обломов, и Базаров, два очень мутных персонажа.

- Каких-каких?

- Неоднозначных.

- Та-а-ак, - на миг распаленное лицо Алины Тарасовны посветлело. - Хорошо. И в чем же их неоднозначность?

- Базаров только и делает, что со всеми базарит, а Обломов - всех обламывает, - на одном дыхание весело выпалил Леха, уже окончательно играя на публику.

- Садись, клоун, - с трудом сдерживая гнев, презрительно фыркнула она. - Как был дегенератом, так и остался.

По классу прокатился ропот. Народ явно был на Лёхиной стороне, и тот сел на место с видом победителя.

- Было прикольно, - сказал я ему, как только мы вышли из класса после звонка. - У нас бы за такое к директору потащили.

- А смысл?

Я обернулся - та самая рыжая, похожая на Трисс, девчонка. И всё, что я собирался сказать Лёхе секунду назад, моментально вылетело из головы.

- За одиннадцать лет наш директор насмотрелся на Криворотова во всех видах, - поравнявшись со мной, девушка продолжила идти рядом.

- Вот и нет, - громко откликнулся Лёха. - Далеко не во всех.

- А вдруг она подписана на твою Инсту? - засмеялась рыжая.

- Тогда во всех, - весело признал он, поднимая с пола сделанный как заколка-прищепка белый бант. - Но, не за одиннадцать. Я же с третьего к вам пришел.

- Думаю, ей и последних двух лет вполне достаточно.

Они ускорились и ушли вперед.

Вблизи девушка понравилась мне ещё больше: улыбка широкая и тёплая, глаза светло-серые, дымчатые, как утренний туман, а непослушные волосы такого мягкого оттенка рыжего, вроде осенних листьев или мёда.

На четвертом уроке выяснилось, что у нас физкультура. Формы, естественно, ни у кого не было, но на стадион всё равно погнали.

На улице стояла дикая духота и безветрие, а с правой стороны уверенно ползала густая сине-черная туча, и спокойное ясное небо постепенно приобретало тревожный желтоватый оттенок.

Физрук Василий Викторович, кривоногий коротышка с торчащими в стороны усами и странным прозвищем - Полтинник, с вызовом зыркнул в сторону тучи, презрительно хмыкнул и велел всем построиться. Без восторга оглядел весьма малочисленный ряд, а заметив меня, подошел. Пощупал мышцы, легонько ударил кулаком в живот. Потом резюмировал:

- Ладно, сойдет. Спортом занимаешься?

- В позапрошлом году футбол бросил.

- Ну и дурак.

Он не спеша двинулся дальше, но вдруг, через пару человек от меня, встал, как вкопанный, с полнейшим недоумением на лице. Я высунулся посмотреть, чего там такого интересного. И все тоже посмотрели.

На Дятла. Стоял себе, ровненько, старательно вытянувшись по команде "смирно", и даже не подозревал, что голову его украшал пышный и нарядный белый бант. Тот самый, который Лёха на полу нашел.