Страница 9 из 16
Таким образом, жизненные перипетии приводят нашего героя к тому, что в какой-то момент он отдается своему глубокому стремлению к любви и начинает добровольно вступать в гомосексуальные связи. Он обнаруживает, возможно, с ужасом, что его давние, глубоко запрятанные, болезненные желания временно – но впервые! – удовлетворяются. И, хотя человек чувствует интенсивную борьбу внутри себя, он не может не признать, что испытывает потрясающее облегчение. Это временное ощущение настолько сильно (оно, и правда, намного превосходит обычное сексуальное удовольствие, которое получают другие люди в менее стрессовых ситуациях), что, как бы парень ни боролся с собой, его буквально силой влечет такой опыт повторить. И чем чаще он будет это делать, тем сильнее станет чувство облегчения, хотя длиться оно с каждым разом будет все меньше и меньше.
Наш герой также обнаружит, что оргазм – мощный инструмент для снятия любого стресса. Войдя в гей-жизнь, он уже нарушил один из самых мощных запретов общества. И сейчас ему будет легче нарушить и другие, особенно менее значимые, например на беспорядочную смену партнеров. Вскоре гомосексуальная активность становится для него центром, вокруг которого строится вся его жизнь, ведь он привыкает к регулярной практике – и уже не из-за стремления к отцовскому теплу и любви, а просто для того, чтобы снять любой стресс.
Со временем стресс в его жизни все больше усиливается. Отчасти это связано с тем, что гей-активисты называют недостатком симпатии или открытой враждебностью со стороны окружающих. Единственные люди, которые его принимают – это геи, и поэтому наш герой устанавливает с ними более крепкие связи и становиться членом гей-сообщества. Увы, проблемы с внешним миром – далеко не первая причина стресса.
Огромное напряжение приносит сам стиль жизни гея: к примеру, медицинские последствия, из которых СПИД – одна из многих реальных угроз, хотя и самая худшая. Человек также живет с грузом вины и стыда из-за своего бесконтрольного, беспорядочного сексуального поведения. Кроме того, он знает, что не может нормально общаться с противоположным полом и вряд ли когда-нибудь у него будет семья (гомосексуальный брак, приемные дети никогда не компенсируют этой психологической потери).
Впрочем, многие современные гей-активисты пытаются «нормализовать» и «узаконить» все эти травмирующие модели поведения, равно как и потери, которыми они чреваты. Однако человек, живущий такой жизнью, не может чувствовать удовлетворения, если только не похоронит в себе целые пласты своей эмоциональной жизни. Если же он сделает это, то уже не сможет честно смотреть на себя.
И ни с кем – даже рядом с самым закоренелым, опасным гомофобом – ему не будет так тяжело, как с самим собой. Больше того, свойственная ему ненависть к себе будет только усиливаться от того, что он вступил в унижающую его горькую реальность гей-жизни. Активисты вокруг него будут говорить, что причина тому – гомофобия в обществе, но он знает, что это не так.
Стресс гей-жизни ведет нашего героя к тому, чтобы не уменьшать, а все чаще практиковать гомосексуальное поведение. Этот принцип, возможно, непонятный для стороннего человека (если только он сам не был вовлечен в какую-нибудь похожую модель поведения), свойственен любому не поддающемуся контролю, зависимому поведению, направленному на самоуничтожение человека. Разрушительная вина, стыд и ненависть к себе только усиливают погружение в болезненную практику. Неудивительно, что такие люди не стремятся от нее избавиться. Человек говорит себе: «То, что со мной происходит, – не проблема, поэтому не стоит из-за этого беспокоиться».
После многих лет борьбы с виной и стыдом мальчик, а теперь уже мужчина, понятно, начинает верить: «Я не могу измениться, в моем состоянии это невозможно». Если он допустит на секунду другой вариант развития событий, тотчас же возникнет болезненная мысль: «Тогда почему я не…» И с этими мыслями вернутся тягостная вина и стыд.
Итак, к тому моменту, как мальчик становится мужчиной, он уже сформировал свою точку зрения: «Я всегда был не такой, как все, всегда был аутсайдером. Меня тянуло к парням с того момента, как я себя помню, и впервые влюбился я именно в мальчика. Я никогда не интересовался представительницами противоположного пола. Я делал попытки, но мой опыт с девушками не представлял ничего особенного. А вот когда я впервые оказался наедине с парнем – это было то, что нужно. Мой опыт убеждает меня в том, что гомосексуальность заложена генетически. Я пытался измениться – Бог знает, сколько я боролся, – и ничего не вышло. Все потому, что измениться таким, как я, невозможно. В конце концов я перестал бороться и просто принял себя таким, какой я есть».
Отношение общества к гомосексуальности сыграет свою роль в том, что человек, скорее всего, станет думать о своей особенности как о «врожденной и не поддающейся изменению». Эти широко принятые и пропагандируемые взгляды повысят вероятность того, что он примет такую точку зрения очень скоро. Но возможен и другой вариант – насмешки окружающих, а еще жестокое, карающее осуждение самого себя вернут его на прежнюю позицию сомнений.
Если человек не оставит желания прожить счастливую семейную жизнь, он может продолжить борьбу против своей «второй природы». Самое главное, что ему нужно услышать в этот момент, – что исцеление возможно. Иначе он окажется зажатым в тисках между жестким осуждением со стороны «натуралов» и призывом «принять себя таким» гей-активистов.
Если наш герой двинется в направлении изменений, он убедится, что идет сложным, трудным, но живительным путем. Процесс полного восстановления гетеросексуальности обычно длится дольше, чем среднеамериканский брак, – и это обстоятельство показывает, в каком плачевном состоянии находятся сегодня взаимоотношения в семье.
За время светской психотерапии наш герой узнает, какова истинная природа его влечений, что на самом деле они не имеют отношения к сексу и что сексуальные предпочтения не определяют его как человека. При этом он, весьма вероятно, научится правильно относиться к другим мужчинам, чтобы получать от них подлинную несексуальную дружбу и близость, и поймет, как строить отношения с женщиной – как с другом, любимой, спутницей жизни и, по воле Божией, матерью его детей.
В церковной общине, которая сильно повлияет на формирование его нового отношения к себе и своим проблемам, он получит не только моральную поддержку, но и исцеление. И самое важное – в Боге он найдет любовь, которую тщетно искал в юности и от которой в конце концов отвернулся. Те, для кого Господь не формула, а Живая Реальность, благословенны, какие бы раны они ни носили. И человек поймет, что, опираясь на эту любовь, он сможет отказаться от старых защит и без страха проработать те травмы, которые причиняли столько боли и так портили ему жизнь на протяжении многих лет.
Безусловно, старые раны не исчезнут без следа, и в будущем на фоне сильной тревоги привычные пути решения проблем будут приходить на память. Однако идея о том, что из-за сохранившихся бывших когда-то в ходу моделей поведения человек остается «истинным» гомосексуалистом и не меняется, – это ложь. По мере того, как он будет искренне стараться жить новой жизнью, учиться подлинной сердечной близости с женщиной, новые модели окрепнут, а старые, зафиксированные в памяти нейронов его мозга, будут слабеть.
Со временем осознание того факта, что стремление к мужчинам не имеет отношения к сексу, научит человека извлекать пользу из своих позывов. Они станут для него штормовым предупреждением о том, что что-то пошло не так, поскольку психика задействовала старую модель поведения. И нужно будет скорее разобраться в том, что произошло, чтобы навести порядок в своем внутреннем мире. Так в отношениях с окружающими людьми (другом, супругой, коллегой) у него появится особый дар. Те особенности, которые были когда-то проклятием, станут благословением – для него и для других.
Если наш герой удостоится счастья поместить свою внутреннюю работу в контекст веры, он обнаружит, что шел по древнему пути к святости. Так когда-то ангел повредил бедро Иакову, а затем благословил его, и Иаков стал Израилем.