Страница 3 из 11
– Почему ты пропал на полгода?
– Я никуда не пропадал! Все время был здесь. Все, кто хотели меня найти, нашли…
– Я звонил! Ты снова сменил номер?
– Да, кто мне запретит?
– Ты же знаешь, мать не отпускает меня ни на шаг.
– Так может лучше ее впустить? А то на улице не май месяц!
– Она уехала…
Серж, начинал нервничать. Он не любил эту игру слов.
– А что с Катрин? – и с улыбкой, – Или она тоже уехала?
– Мы расстались!
– Что так? «Его высочество» снова изволило копаться в чужой душе вместо того, чтобы заглянуть в свою?
– Она давила на меня. В конце концов, я решил остаться свободным!
– О, бедная Катрин! Подарить любовь такому эгоисту!
– Нет, ты не прав, – голос Сержа задрожал, – Да, я эгоист! Да, я хочу использовать людей только с пользой для себя, но она играла со мной, с моими чувствами, тогда как я полностью доверился ей!
– Увы, я ее предупреждал, так же как и тебя. Страсть, однако, взяла свое! Представляю, что сказала твоя матушка на это…
– Она запретила мне отлучаться куда-нибудь, и…, – Серж замялся и покраснел, – и…, – он отпил большой глоток чая.
– Она запретила видеться со мной?
Серж вздрогнул. Друг его не потерял былой язвительности. Он опустил голову, сжал бокал и кивнул.
– О, мадам, естественно винит меня в том, что я научил тебя свободно мыслить?!
– И я тебе за это благодарен, – сказал тихо Серж.
– Однако мадам почему-то не винит меня в другом – ты стал понимать ее, разговаривать с ней, принимать участие в ее делах, хотя ранее ты даже слушать об этом не хотел!
Серж вздохнул. Снова его друг был прав. Отец (которого Серж не помнил) со слов матери, оставив в самом начале семью, не имел ничего. Мать занялась обустройством своего будущего и от части будущего своего сына, ни сколько не заботясь о его настоящем. Когда наши друзья познакомились, мать ничего особенного не значила для Сержа, хотя тот не испытывал нужды ни в чем, так как госпожа Грен смогла наладить небольшой бизнес, приносивший неплохой по средним меркам доход.
Отношения друзей складывались странно быстро и успешно. Серж заметил много позже, что его отношение к матери изменилось в лучшую сторону, благодаря постоянному, но правильному – и потому незаметному – прессингу его друга. Вот только госпожа Грен не смогла это оценить. Из-за своей гордости и излишней недоверчивости сама придумала себе заговор с целью вмешательства в их бизнес. Такого исхода дела они не ожидали. Серж был подавлен и испуган, его друг был оскорблен, но в ответ лишь улыбнулся и раскланялся. Госпожа Грен праздновала победу. Ее эго, усиленное успешностью в делах и кое-каких тайных интригах, не позволило разуму возобладать над чувствами. Властная от природы и стервозная, при отсутствии мужа и верных друзей, она подбирала Сержу невест, отмеченных той же печатью эгоизма: «Чтобы не отпускать его от себя, даже после моей смерти!», – как любила она говорить.
Вот с таким багажом мыслей сидели две души. Одна была еще слишком слабой, несамостоятельной и эгоистичной, чтобы отстаивать свои интересы, боясь лишиться других благ. Другая же слишком благородная и властная, чтобы не замечать слабостей друга и низости, до которой была готова опуститься его мать, чтобы удовлетворять свои возрастающие с возрастом, маразмом и растущим количеством денег потребности в унижении и подчинении других, окружавших ее.
Слова благодарности прозвучали тихо, но искренно. Конечно, такое обстоятельство не могло ускользнуть от собеседника Сержа, он улыбнулся.
Наступило молчание. Возникшая тишина стремилась овладеть ими, чтобы окутать в бархат своей плоти. Каждый думал о своем. Серж не знал о чем еще говорить. Более того, он забыл зачем пришел. Но мысли уйти не было. Наоборот, он наслаждался и немного гордился тем, что сейчас он здесь и может ощутить то спокойствие, те волны радостного ощущения тепла и нежности, которые исходили от этого человека, как от солнца исходят добродетельные лучи после продолжительной зимы, ублажая тело и душу, заставляя все живое раскрыться перед ним, чтобы ожить. Душа его пела, но сознание должно было работать более четко и ясно. Слова должны быть более взвешены. «Слова – ничто!», – любил говорить его собеседник в часы вольных бесед обо всем, за чашечкой ароматного чая, – как это было давно! Серж вздохнул и посмотрел на друга. Ему всегда хотелось иметь такого отца.
Человек сидел, отставив чашку с недопитым напитком, который готовил, обычно, только для Сержа. Он давно приберег этот чай, хотя и не надеялся на такую встречу. Но надежда его была столь сильна, что не оставляла место другим чувствам человека, сегодня более остро осознавшего свою ошибку. Ведь, на самом деле, как он мог ожидать что-то от друга, недостатки которого он знал очень хорошо. Тем более хорошо, что его друг не был свободен в поступках, как он сам. Своими желаниями Серж загнал самого себя в ловушку постоянной зависимости от людей, исполнявших его желания. «Так зачем же он пришел? Неужели просто поговорить? Нет, не думаю». Однако он чувствовал, что сердце теперь сжималось не боли, а от радости. Он хотел продлить это чувство в бесконечность, но знал, что скоро вновь останется один. Внутреннее чувство тревоги за будущее заставило его обратиться куда-то далеко, за пределы земель и сознания. Он пронесся как вихрь по землям и городам, странным строениям и людям, населявших их. Но заставил себя вернуться. Он не любил заглядывать в будущее, это всегда мешало и тяготило его.
– Зачем ты пришел? – спросил он Сержа.
– Я и не помню уже, я бы хотел остаться подольше.
– Тебя никто не гонит…Гостевая комната свободна.
– Нет, я должен быть дома, мама может позвонить.
– Понимаю, – он улыбнулся, – хочешь анекдот?
ГЛАВА 3
Разговор продлился долго. Разговаривали ни о чём, и расстались под утро, не прощаясь, – по старой привычке… Серж выпросил его новый номер телефона, посмотрел ему в глаза и, не оборачиваясь, ушел.
Человек оделся и отправился на работу.
Он не думал ни о ночном визите, ни о пустом разговоре который быстро забылся, ни о друге. Он не думал также о свежем, выпавшем за ночь, ослепительно белом и приятно хрустевшем на легком морозце снеге. Казалось, что снег укрыл чистым листом следы прошлых обид. Не удостоил человек внимания и бледное солнце, осветившее кроны многолетних дубов в роще перед его домом. Не стал прислушиваться к говору зимующих птиц, перепалку белок, внимательно подглядывающих за ним с немым вопросом: «Господин хороший, может ты взял с собой вкусный орешек или семечки?». Господин же пытался успокоить чувство возникшей и не отпускающей его тревоги. В его голове снова вспыхнул огонек сомнений. Скоро его очень долгие поиски прекратятся: «Надо лишь попасть в архив!».
А новый день, как всегда никого не спрашивая, открывал лавки и торопил людей, подкидывая им дел. День легонько ласкал холодными лучами зимнего солнца мелких пичужек и дворовых собак, потому добрых, что сердобольные жители подкармливали их. Этот новый день ленился высоко поднимать солнце, ведь ещё только январь, и радовался на творение своей сестры – ночи, украсившей этот городок ровным покровом искрящегося снега. Молодой еще день, желая полезнее прожить дарованные ему Планетой часы, стремительно и властно разбудил уже добрую половину населения, оставив досыпать малышей, и убаюкивал ночных постовых да рабочих, возвратившихся со смены.
Машины развозили бутыли с молоком. Утренние газеты сообщали самые свежие новости, заставляя некоторых людей вести оживленное обсуждение в городском транспорте, с важностью развозившем почтенное население по своим рабочим местам. Сновали такси и многочисленные пешеходы.
Несколько прохожих остановились и с искренней улыбкой немного поклонились, приветствуя человека, идущего мимо них. Он тихо вздохнул и продолжил путь. Студенты весело обогнали его, живо обсуждая свои вечерние похождения и строя планы на вечер. Человек немного завидовал этой беззаботной веселости, вспоминая не раз себя. Он не разучился понимать желания и требования юности.