Страница 23 из 31
– «Тем же престаша отцы детей закалати на жертву богам и сквернаго Моамефа пророком называть, рекам и озёрам требы класть (вот где мы находим подтверждение тому, что племя Мурома поклонялось богине «Ма» – воде, рекам, озёрам, потокам, и, по-видимому, отсюда и произошло его название), дуплинам древяным ветви и убрусцом /Полотенцем/ обвешивати и им поклонятися, всё престаша, и кладезям и потокам поклоняющейся очныя ради немощи, умывающийся и сребренники в ня поверзающии, всё престаша.
Где коня закалающии и по мёртвым ремённая плетения древолазная с ним в землю погребающий, и битвы и кроения и лиц настрекания и бесования и горшая согрешения восклицающих? Вей посрамишася и ниц лежат и быша мертвы».
Здесь автор характеризует особенности той языческой религии, которой держались когда-то муромцы.
Далее в Житии князя Константина читаем: «Повелел Константин всем людем идти на реку, глаголемую Оку. И тако вей люди с радостию великою идяху на реку с жёнами и детьми и всяк возраст града Мурома мужской пол и женский бродяху в реце, овии до пояса, и инии до персей /грудей/, другия до выи /шеи/, пресвитери же, по берегу стояще, молитвы глаголаху. А жёны и девицы крестиша на особом месте, а младенцы на руках матеръми держими».
До сих пор неизвестно, каким проповедникам обязан Муром.
Так как этот город принадлежал Черниговской епархии, то, вероятно, тут можно предположить труды Черниговских епископов и лиц, ими посылаемых.
О времени княжения Константина в Муроме нигде конкретно не говорится.
Об этом можно судить, вероятно, по времени крещения муромцев.
Если крещение Руси Владимиром было в 988 году, то муромские язычники приняли христианство по разным источникам в 6700 (1192), или в 6731 (1223)году.
Однако и эти даты сомнительны.
Ведь Муромская область была причислена к Ростовской Епархии в 1160 году, во времена Андрея Боголюбского.
Значит, христианство в Муроме было уже распространённым со второй половины XII-го века.
Поэтому, как замечает Епископ Филарет, подвиг князя Константина надо отнести к 1092 году, и что Константин – это князь Ярослав Святославич, получивший имя Константина или в крещении, или в монашестве, и скончавшийся в Муроме в 1129 году.
Затруднение на пути распространения христианства связано с тем, что многие местности были заселены инородческими финскими племенами, которые еще не успели ассимилироваться со славянами.
К такого рода местностям принадлежал и Муром со своей областью.
В благодатную почву в своё время ложились слова Богомила – ярого противника христианства, известного по прозвищу «Соловей-разбойник».
Летописи говорят, что по течению Оки, «идеже потече в Волгу», живёт Мурома «язык свой», то есть отдельный финский народ, который имел и свой особый город Муром.
Эта Муромская область при начале Русского государства была отдалённейшею от центров славянства.
Далеко она была и от Новгорода, и от тех северо-западных городов, где зародилось Русское государство.
Не менее далека она была и от Киева, куда вскоре был перенесён центр государственной жизни.
В силу этой географической отдалённости Мурома совершенно естественно предположить, что население этой области дольше других сохраняло свою национальную особенность.
Эта обособленность должна была ясно сказываться и в религиозном мировоззрении народа, который должен был дольше и крепче держаться за свою веру и сильнее противостоять попыткам привить ему новые верования.
Какова же была вера Муромского народа?
Характерные особенности этой веры отмечены только в «Житии Князя Константина».
По водворении христианства в Муроме, говорится в Житии, отцы перестали закалывать своих детей в жертву бесам (богам язычников).
В другом месте автор Жития (а он был жителем Мурома) рассказывает, что язычники муромцы дивились христианским обрядам погребения убитого ими князя Михаила, дивились тому, что «могилы верх холмом не сыпаху, не ровно с землёю, ни тризнища, ни дымы, ни кожи кроения, ни лицедрания, ни плача безмерного не творяху».
Эти характерные черты религиозных обычаев и обрядов Мурома, сохранившиеся в народной памяти до XVI-го века, отчасти напоминают древние языческие верования славян, а отчасти сохранившиеся ещё доныне суеверные обычаи мордвы, черемис и других народов, живущих на востоке от Оки.
Разнообразие этих обычаев показывает, что религия Муромы была довольно развитой религией, твёрдо установившейся в народной жизни.
Но просвещение Мурома христианской верой могло находить здесь препятствие не только в языческой вере народа, но и в том магометанском влиянии, которое чувствовалось среди местного населения.
Муром входил в непосредственные сношения с волжскими булгарами, которые исповедовали магометанскую религию.
В истории упоминаются случаи, когда Муром был даже завоёван булгарами в 1088 году, хотя и ненадолго.
Память о существовании среди муромцев магометанства сохранилась в народном предании до XVI-го века, и занесена в Житие Князя Константина: «И престаша скверного Моамефа пророком называть».
При таких условиях естественно предположить, что христианство в Муромской области было принято позднее, чем в других областях Руси.
Но и нельзя допустить, что Муром оставался до конца XII-го, или начала XIII-го столетия языческим.
Политическое единство Муромского края с Русью постепенно сглаживало национальную обособленность инородческого населения края и, благодаря этому единству, христианство проникало в эти племена.
А первые семена христианства были посеяны в Муроме ещё Глебом.
Но после Глеба в течение почти целого столетия Муром не имел собственного епископа.
А массовая христианизация населения Муромского края приходится на период пребывания на Муромском престоле князя Константина.
Это история о светлой и романтической любви двух супругов – князя и крестьянки. И произошла она в Муроме.
В конце XII-го столетия в Муроме жили два брата, князья Владимир и Давид Юрьевичи.
Старший брат Владимир княжил на муромской земле после смерти отца с 1174 года, но в 1203 году скончался сам.
К управлению этим краем приступил младший брат Давид, и управлял Муромом с 1203 по 1228 год.
Ещё в княжение старшего брата Давид тяжело заболел – всё тело молодого князя покрылось струпьями. Уж что ни делали лекари, ничего не помогало. Старший брат посылал в окрестные города и сёла искать знахарей.
Посланцы князя Владимира прознали, что в Рязанской земле в пяти верстах от Солотчинского монастыря и, стоящего возле него села Солотчи, в деревне Ласкове жила девица Ефросинья, дочь древолаза-бортника, которая славилась умом, благочестием и исцеляла больных от разных недугов. И повелел князь послать за ней.
Легенда гласит, что Фрося согласилась вылечить князя Давида, но будто поставила условие: «Вылечу. Но только пусть придёт князь с сердцем чистым и не высокомерным, и даст обет жениться на мне».
На её дерзость князь послал ей пучок льна и попросил за то время, пока он будет мыться в бане, чтобы Фрося из этого пучка соткала ему сорочку.
Девица ему в ответ послала кусок дерева и сказала: «Пока я очешу этот пучок льна, пусть князь смастерит из этого дерева ткацкий стан и всю снасть к нему».
Так это было или нет, мы не знаем. Вряд ли Фрося могла поставить такое условие князю. Ведь она была крестьянкой умной и благочестивой. Но только она согласилась приехать в Муром, и вылечила князя Давида от страшных струпьев.
Вот во время этих встреч молодой князь и оценил не только ум, но и красоту девушки. И они полюбили друг друга, да так, что князь женился на ней.
И стала простая рязанская крестьянка Фрося муромской княгиней, которая после вступления в 1203 году мужа на престол стала по положению выше жён вельможных особ.