Наперекор судьбе

— Ваш отец просил меня научить Алана стрелять, — сказал он Фионе. — Из него выйдет первоклассный стрелок, когда он избавится от лишней нервозности при виде взлетающих птиц.

— Это он от возбуждения. Вы правы. Однако я не думаю, что даже ружье способно вытеснить его первую любовь, — улыбнулась она.

— Лодку? Согласен, это интереснее, — лаконично отозвался Камерон.

— Да. И мне не нравится наблюдать, как умирают птицы.

— Я догадался об этом, когда увидел, как вы всякий раз отворачивали лицо. Очень немногие женщины способны выносить вид смерти, хотя некоторые притворяются, будто им все нипочем.

Фиона быстро взглянула на Элизу, которая оживленно беседовала с Крошем, хотя и не сводила глаз с Камерона, и подумала, относились ли эти слова к ней.

— Я предпочитаю женщин, которые сопровождают охотников без ружья в руках, — задумчиво улыбнулся он. — Моя мать привозила нам еду, но мы никогда не посмели бы поднять ружье, пока не скрывалась из виду, возвращаясь обратно в «Лодж», — пока она не удалялась на расстояние, с которого не было слышно выстрелов. Мой брат стоял на выступе и смотрел, как машина спускалась с горы, после чего давал нам сигнал.

Тут к ним подошел Алан, с восторгом смотревший на загорелое лицо Камерона.

— Можно я приду к вам завтра на ферму, мистер Камерон? — спросил он. — Я встану рано, как вы скажете, и даже могу вам помочь, чтобы у вас было время поучить меня стрелять.

— Твой отец оплачивает уроки, — спокойно заметил Камерон без обиды, — так что ты можешь приходить, когда тебе вздумается. На ферме всегда найдется работа. У тебя есть ружье или мне взять для тебя мое старое?

— В оружейной комнате есть одно, совсем новое! — радостно сообщил Алан. — Па сказал, что я могу стрелять из него, если вы будете рядом со мной. Черт, я не дождусь завтрашнего утра! Думаю, я в два счета научусь стрелять не хуже старины Кроша! Если бы дробь не разлеталась в разные стороны, он ни за что не подстрелил бы ни одной куропатки!

Фиона громко рассмеялась.

Окрик отца, громкий и властный, прервал ее смех, а Камерон, слегка покраснев, быстро встал и принялся собирать свой мешок, пока Фиона помогала убирать остатки еды в корзинки.

Элиза подошла к Камерону и, когда Финлей Давиот отошел на расстояние, когда не мог ее услышать, сочувственно спросила:

— Зачем ты согласился быть у него на посылках, Айэн? Что заставило тебя работать на того фанатичного садиста?

— Негоже слуге обсуждать своего хозяина, Элиза, — ответил Камерон.

— Какой он к черту тебе хозяин! — возмутилась она. — Давиот не имеет права так обращаться с тобой! Он просто старый сноб, свихнувшийся на чем-то, чему я не могу подыскать названия.

— Но, как мне кажется, ты с успехом пользуешься его гостеприимством, — спокойно заметил он.

— А что мне еще остается делать — если я хочу быть здесь! — воскликнула она, глядя на него горящим взглядом, который красноречиво говорил о причине ее желания остаться в Триморе. — Ты же знаешь, как мне дороги эти места.

— Когда-то у тебя была возможность остаться здесь, — напомнил ей Айэн, — но ты ею не воспользовалась.

— Я никогда не любила Лорна по-настоящему, — быстро сказала она. — И ты это знал!

— Не думаю, что я мог бы сказать это наверняка. Как, впрочем, и Лорн.

— Иногда ты бываешь очень жесток, Айэн. — Она бросила на него пылкий взгляд. — Временами мне кажется, что ты даже не пытаешься меня понять.

— Когда-то мне казалось, что я тебя понимал, Элиза, — ответил он ровным, лишенным эмоций голосом, — но ты уехала в Эдинбург, и до нас дошли слухи, что ты там очень счастлива, и тогда я решил, что, должно быть, я ошибся и что тебя удовлетворяет жизнь вдали от Тримора.

Она раздраженно отвернулась.

— Что ты вообще знал обо мне! — негромко воскликнула она. — А сейчас ты просто слеп!

Камерон ничего не ответил, и тут к ним подошла Этель Крош. До конца дня Элиза больше не стреляла. По всему было видно, что она утратила весь интерес к охоте и, когда около четырех дня упали первые капли дождя, безапелляционно заявила, что на сегодня с нее довольно.

Они повернули обратно к Тримору. Дождь становился все сильнее, превращаясь в ливень, и Финлей задержался на горном выступе, обдумывая ситуацию. Они находились на вересковой пустоши — теперь уже на земле Гера — и каменистая тропинка, по которой они шли, была с обеих сторон ограждена аккуратной каменной кладкой — результат многолетнего труда умелых рук. Она тянулась через весь Гер и дальше, до самой горной дороги.

В каменной кладке не было ни единой прорехи, через которую можно было бы попасть на поля Гера, а оттуда напрямик в сады, окружающие «Лодж», но Финлей не терял надежды и упрямо двигался вперед. Наконец он остановился у широкой ямы под стеной, где оказалось вынуто несколько камней.

— Если мы пролезем через дыру, это позволит нам срезать больше мили! — объявил он. — Мы сможем пойти напрямую, вместо того чтобы обходить по дороге.

— По ту сторону крутой обрыв, — пояснил Камерон, — в этом месте не следует спускаться. Дамам не преодолеть там подъем.

Финлей возмущенно посмотрел на него.

— Я не собираюсь заставлять дам спускаться… или карабкаться вверх, — резко заявил он, ударив в стену прикладом ружья. — Эти камни легко выбить. Эй, Форбес! — позвал он Питера, смущенно стоявшего поодаль. — Дайте мне руку. Это не займет и минуты!

На это действительно ушла лишь пара минут. Фиона вся напряглась, слушая, как в жуткой тишине камни с грохотом попадали в ров.

Девушка не смела поднять глаз на Камерона, всем своим существом ощущая бушующий в нем праведный гнев, который проник и в ее сердце. Она стояла рядом с ним, пока остальные пролезали через отверстие в стене. И молчание Камерона подействовало на нее сильнее, чем любые его слова.

— Можете включить в счет нанесенный вам урон, — бросил через плечо Финлей Камерону. — Полагаю, вам незачем идти с нами дальше. Отсюда мы и сами найдем дорогу.

Фиона была не в состоянии глянуть на человека, который стоял, плотно сжав губы, в ожидании, пока и она переберется вслед за остальными.

— Мисс Давиот, — обратился он к ней, — может, вам помочь?

Сгорая от стыда и унижения, она повернулась к нему и прошептала:

— Простите моего отца за этот бездумный поступок. Он, наверное, не понимает…

— К сожалению, овцы часто отбиваются от стада и теряются в болотах вокруг этой пустоши, — холодно перебил ее Камерон, — а чтобы очистить ров, потребуется время.

И ее отец предложил ему деньги, как единственный способ восстановления справедливости! Фиона посмотрела вдаль, закусив губу.