Камень

- Клянусь сиськами Истары, рад тебя видеть целым и не проблевавшимся! - прогрохотал отставной ур-барак.

Дарри огляделся. На пыльной и истоптанной земле сидел Глоин, мотая рыжей головой, как оглушенный бык, и зажимая ее толстыми лапищами, по которым обильно текла кровь. Рядом с ним, бледный и явно не живой, с окровавленной грудью лежал патрульный. Его напарник, с ярко-красными пятнами на белом веснушчатом лице, набивал патронами барабан своего "Чекана". Вокруг них живописно лежали еще четыре мертвеца, причем не все аборигены, один явно был из пришлых, судя по одежде - охотник за головами. У всех у них на шее или на руке были повязаны желтые платки. Точнее, мертвецами были трое аборигенов, застреленные, судя по ранам. Охотник, с разрубленной ударом сверху до легких ключицей, только готовился стать мертвым и мелко сучил ногами. Торир, обшарив убитых, сноровисто освобождал их от патронов. Правда, зачем они ему, с его сорок четвертым калибром, было непонятно. Бофур водил стволом своего револьвера по сторонам, опасаясь нового нападения.

- Что тут случилось? - спросил Дарри, поднимаясь на ноги.

- Бунт в городе, против пришлых. Или война даже. Слышишь - везде пальба. Вот эти, - и Гимли без малейшего почтения к смерти пнул обезглавленного им баронца, - напали на патруль, и одного уже убили, а второго вот-вот бы убили. А тут мы на них вывалились со спины. Ну и...Неожиданно все вышло. До сих пор не знаю, стоило в это ввязываться. Ну дык теперь уж поздно рассуждать. За Глоина не боись! Повезло ему, клянусь бородой прародителя! Пуля по черепу скользнула. Крови много, да оглушило слегка. Мы уже посмотрели, ничего страшного. Перебинтовать бы вот... Только скажи мне, парень, зачем тебе оружие, если ты забыл про него в самый нужный момент, а? Торир, забери тебя Ночной Гость! У тебя все ровно наоборот! Что, оружейный склад в кармане? Ты высадил шесть патронов, и свалил всего одного. Двоих тремя выстрелами убил патрульный! А я не выстрелил ни разу, и уложил двух честным железом. Нам еще к своим пробиваться, а сколько тут этих мерзавцев - только богам известно! Береги патроны!

И Гимли еще раз пнул мертвеца, а затем, разглядев, что у другого покойника сорок четвертый калибр, стал обшаривать его уже со всем тщанием.

- А я вон чего нашел, - проворчал Торир и показал "Чекан" с большой скобой, которая приняла бы и лапу гнома, - под зимнюю перчатку. А у них патронов, как у дурня золотой обманки.

- Уходить надо, - сказал пришлый в пограничной форме. Его карабин так и висел через спину стволом вниз - в узких проходах рыночных рядов и переулков вокруг так было удобнее. Пограничник уже перезарядил свой револьвер, а также револьвер одного из погромщиков, которым вооружился дополнительно, - Слышите, пальба какая? Кордегардию, судя по всему, взяли. Винтовки уже бухают. Сейчас кто-нибудь из них сюда припрется.

- Нам в "Водар" надо. Наши там...

- Не пробиться. Послушайте - как раз на пути туда самая пальба.

- Тогда в "Улар-реку". Если наши смогут, туда пробиваться будут.

- Да ты что! Там уже форт, почитай...

- Ну дык и вот, выйдут и снесут всю эту шайку!

- Не выйдет. Им форт бы отстоять. Там, чую, на подступах самая охота будет на пробивающихся.

- Так что ж делать? Помирать прикажешь, лапки задрав? Или, во славу прародителя, в последний бой?

- Еще чего! Надо, пока не поздно, к городской управе пробиваться, это рядом совсем. Там сильный караул, подвал каменный с бойницами, городской резерв, вода, еда. Год можно отбиваться! Из форта весточка придет - подмогу нам отправят. Главное - додержаться! И пока ее плотно в осаду не взяли, надо спешить. Должник я ваш теперь. Так что дурного не присоветую.

Гимли потеребил нос, погмыкал... Потом решительно рубанул воздух секирой:

- Это выглядит...разумно! Я - Гимли. Слесарь-оружейник и Ур-барак. Гм, в отставке. Старший охраны каравана. С Лесной гряды мы. А как тебя звать-величать, воин, и в каких ты чинах?

- Сергей. Вороновым прозывают. Унтер-офицер пограничной стражи. Младший...

- Веди, ты дорогу лучше разумеешь, как бы подойти без опаски. А мы будем прикрывать.

Пограничник с сомнением посмотрел - гномы снайперами никогда не были. Но деваться было некуда.

- Только... Я его не брошу! - решительно сказал он, указывая на погибшего товарища.

- Пособим... Торир! Тебе стража убитого нести. Дарри! Берешь его винтовку и портупею с поясом и подсумками. Глоин! Ты как? Пришел в себя? Бофур, помогай Глоину, если понадобится!

Глоин уже был на ногах. Могучий организм гнома уже почти оправился, хотя он и держался еще за голову, временами морщась. Торир взвалил, почти не заметив веса, убитого пограничника на левое плечо. Дарри поднял его портупею с подсумками и тесаком, карабин, у которого даже не был откинут складной скелетный приклад, и закинул их на левое плечо, предварительно все же отщелкнув приклад. Гимли все же взял в правую руку вместо секиры револьвер, и их анабасис к управе начался.

Как оказалось, управой было соседнее с банком здание, массивное, угрюмое и внушительное. Дарри его вспомнил - оно стояло особняком, он еще удивился, почему столько места вокруг этого дома в самом центре не застроено? Сводчатые каменные подвалы гномьей работы и в самом деле были настоящей крепостью. Оконца-бойницы не оставляли непростреливаемых зон. Подвал был шире стоящего на нем деревянного дома, оставляя широкую галерею вокруг венчавшего его сруба из мощных бревен, и углы подвала помимо всего прочего венчали казематы. В этих выступах тоже были бойницы, так что можно было вести и прямой, и фланкирующий огонь. Пришлый Воронов вел их не прямиком, а какими-то зигзагами. До поры им удавалось миновать обнаружения и стрельбы, но только до поры. После очередного осторожного поворота на очередном перекрестке (пришлый, огибавший углы по широкой дуге, на перекрестках был особенно внимателен и, казалось, старался заглянуть одновременно за оба угла) они увидели впереди небольшую площадь. Подняв руку и тем остановив гномов, Воронов шепотом попросил их быть тише воды и даже не дышать - уж больно громко те пыхтели. Пригнувшись в пыльном бурьяне, росшем вдоль забора, он внимательно оглядывал площадь. В этот момент, завывая мотором, из соседнего переулка на нее неспешно выкатилась пограничная "копейка" с торчащим в небо колодезным журавлем стволом пулемета и также неспешно, но не снижая хода, ударилась в бревенчатую стену лабаза. Водитель навалился на руль, и раздался пронзительно-противный сигнал, будто требуя освободить ворота. От неожиданности, наверное, Дарри скинул винтовку (и портупею) с плеча, большой палец сам собой перещелкнул предохранитель, а левая рука передернула затвор. И в этот момент вслед за копейкой из того же переулка вывалилось пять желтоплаточников, все из какой-то баронской роты. И оружие у них уже было наизготовку. Впрочем, пришлый пограничник Воронов их опередил, начав стрельбу практически сразу, как они появились, сразу с двух рук. Почти не отстал от них Гимли, а Торир слегка замешкался. Дарри же вовсе, как ему казалось, застыл. Он видел снопы пламени из револьверов, ему они показались голубыми, и он удивился этому, видел одну или две вспышки напротив, но, казалось, не слышал грохота выстрелов. Напротив осталось только два силуэта, они были в кольчугах поверх своих темно-зеленых мундиров, на головах были шлемы в таких же темно-зеленых чехлах. И они целились в него, Дарри, из винтовок! Вот одного из них словно приложило поленом, отбросив назад, на забор с посеревшими от дождей неструганными досками, и он сполз вниз, оставляя на них за собой красно-лаковую полосу. "Ох и заноз насажает!" - не к месту подумал Дарри. Второй уже тоже валялся в лопухах и пыли. И только тут Кулак понял, что начал стрелять чуть ли не первым, не слышал ничего от собственных выстрелов (щелевой дульный тормоз, да стены вокруг - как вообще не оглох) и расстрелял весь магазин - винтовка встала на затворную задержку. Пограничник повернулся к нему, Гимли повернулся к нему, Торир повернулся к нему, Бофур повернулся к нему, все повернулись, даже Глоин, страдальчески морщивщийся от выстрелов - видно, он все же заработал контузию. И лица у всех были малость удивленными.