Страница 10 из 12
35° 02′ N
73° 25′ W
– Мы прошли уже свыше 500 миль, – сообщил он.
– Так много?
Мне хотелось, чтобы мы подольше задержались в океане.
Накрыв к утреннему кофе и уютно расположившись в кокпите, я приготовилась к милой беседе, как вдруг услышала слова мужа:
– Слева по борту идет шторм. Он скоро захватит нас.
8 часов 55 минут
Похоже, что пришел шквал. Ветер 16–17 узлов. Идет дождь. Яхту бросает в стороны. Она идет на автопилоте, а Федор работает с парусами. Небо покрылось темной пеленой. Правда, тучи накрыли не все небо, они пришли с юго-запада, а впереди на северо-востоке видны просветы. Быть может, шквал не будет долгим.
Мне хотелось выйти на палубу и помочь, но я знаю, что буду там только мешаться. Поэтому сижу в отделении рядом с кокпитом и в окошко смотрю, чем занимается мой муж. Люки все закрыты, работает двигатель, так как не хватает питания.
10 часов 29 минут
35° 15′ N
72° 59′ W
Федор сказал, что шквал, которого он опасался, прошел мимо. Но в его глазах я читаю напряжение.
Ветер – 21 узел. Яхту по-прежнему сильно качает. Все небо в рваных серых тучах, ветер порывистый. Такое ощущение, что в природе идет борьба между грозовой стихией и солнцем.
Прошел шквал с дождем, и выглянуло солнце. Федор с паруса набрал в тазик дождевой воды, и мы решили помыть голову.
Как приятно мыться чистой, прохладной и, главное, пресной водой! Когда Федор лил мне ее на голову, я подумала: «Это происходит впервые! Впервые мне поливают на голову в океане дождевую воду, и я не боюсь того, что она холодная. В городе я никогда бы не стала мыть голову такой холодной водой, а сейчас испытываю истинное удовольствие».
17 часов 47 минут
35° 51′ N
72° 47′ W
Водное пространство и небеса снова напряжены. Ветер – 24 узла, скорость яхты – 10 узлов. Небо затянуто тучами. Яхту все время бросает на бок от сильных ударов волн. Мачта поскрипывает, наша лодка стонет, но выпрямляется и упорно рвется сквозь волны на северо-запад. Такую задачу ей поставили мы.
Мы одни среди бездны воды. Под нами 4 тысячи 200 метров глубины в течении Гольфстрим. Не видно ни одного корабля, только птицы кружат в океане. В такую погоду они редко подлетают к яхте. Что они там высматривают на волнах? Кажется, что в такой неспокойной стихии рыбы от страха должны попрятаться на дно океана.
Небо в тучах, идет дождь, воздух значительно прохладнее, чем в знойном Чарльстоне. Выхожу на палубу, чтобы набрать дождевой воды в бутылки. За несколько минут пребывания под дождем промокла до нитки. Но удивительно теплая вода, а солнце ощущается даже сквозь тучи.
Мне нравится быть среди водной стихии. Немного тревожно только за яхту. Ей приходится много трудиться, на большой скорости она громко стонет от ударов о волны.
– От такой скорости быстро устаешь, – говорит Федор. – Все время хлопают паруса, мачта гудит, лодка носом все время бьется о волны.
Во время сильной качки легче всего находиться на палубе. Когда смотришь на горизонт, вдыхаешь свежий воздух, становится легче, не так сильно кружится голова.
Несмотря на угрожающий вид волн, океан прекрасен. Он обворожителен в любое время суток, в любую погоду. Он действительно велик, перед ним чувствуешь себя беззащитным, но, впитав эту величественную красоту, ощущаешь, как он нас завораживает, как притягивает. Ностальгия по океану неизбежно будет преследовать меня, когда окажусь на земле.
20 часов 36 минут
36° 02′ N
72° 28′ W
Федор смотрит прогноз погоды по компьютеру.
– Южнее идет шторм. Боюсь, как бы он нас не задел.
Льет проливной дождь, ветер усиливается. Внутри яхты становится очень душно от того, что все закупорено.
Федор сильно промок, часами стоя у руля. Из иллюминатора я непрерывно смотрю на мужа, периодически вытирая запотевшее стекло.
Муж, замечая мой неподдельный интерес к нему, смеется и поет, потом начинает танцевать у руля.
– Я люблю тебя! – кричит он мне.
К полуночи решено отдыхать. Яхта настроена на автопилот. Мы вместе прилегли в рубке, так как это самое прохладное место и яхту здесь меньше качает. Прижавшись друг к другу, смотрим на прибор, который показывают скорость ветра. Яхту раскачивает все сильнее и сильнее.
Около часа ночи. Я почти задремала в объятиях мужа, и вдруг он вскакивает.
– Пора убирать грот![2]
В одно мгновение Федор надевает на себя дождевик и берет страховочный пояс.
– Сиди здесь в рубке, не выходи. – Он целует меня и выныривает на палубу.
Скорость ветра – 40 узлов. Яхту швыряет в разные стороны, волны обрушиваются на палубу. Начался шторм.
Забившись в угол рубки, молюсь. Яхта идет на автопилоте с громким надрывным стоном, который хорошо слышен даже сквозь громкий рев включенного двигателя, дающего энергию для работы автопилота.
Штормовой ветер нещадно треплет тонкую ткань. Как ей удается не разорваться? Кажется, что такой ветер должен непременно изрешетить парус. Мачта качается и крутится, завывая песню, напоминающую вой одинокого волка.
Федор убирает грот. Сквозь запотевшее стекло угадываю, что Федор быстро передвигается по яхте с фонариком в зубах и совершает какие-то фантастические трюки. Наконец-то грот опущен, а это значит, что мачте будет легче переносить порывы ветра.
Жуткая ночь! Мы не спим и ждем утра.
– Отче наш… – шепчу я, вглядываясь в черно-небесное пространство, извергающее ослепительные вспышки молний и глухо стонущие раскаты грома.
Если это шторм с двенадцатичасовым циклом, то к утру он должен стихнуть. Бывают шторма с двадцатичетырех- и тридцатишестичасовыми циклами. Самое большее шторм длится 72 часа. Скоро мы узнаем, какой шторм застал нас в океане.
16 июня 1999 года
36° 27′ N
71° 50′ W
7 часов утра, а солнце уже обжигает океан. На него трудно смотреть без очков.
Море постепенно успокаивается, хотя волны еще сильные. Нам повезло, мы пережили самый короткий по циклу шторм. Сейчас выходили в зону пассатов – постоянных ветров.
После шторма чувствую себя неважно. Одолевают спазмы, слабость, хочется спать. Качка утомляет, жара изнуряет. Похоже, Федор тоже недомогает.
Болезнь принуждает к безделью, а безделье изнуряет. Чтобы как-то отвлечься, думаю о будущем. Моя мечта – в конце нашей жизни иметь с Федором маленький домик с большими окнами на берегу океана. Пусть у берега будет небольшой тихий залив, но на горизонте он должен сливаться с океанской стихией так, чтобы с суши были видны ее пенные зубы. В Мировом океане насчитывается около семидесяти морей, заливов и проливов. Мне хочется, чтобы мы нашли свой кусочек океана рядом с сушей.
– Тур Хейердал сказал, что человек поднял паруса раньше, чем оседлал коня. Ты согласен? – спрашиваю я мужа.
– Да, лодки были первым транспортом, позволившим человеку преодолевать реки и моря. Через это человек познавал землю.
12 часов 10 минут
36° 31′ N
71° 44′ W
С кормы доносится радостный крик Федора. Мы поймали двенадцатую рыбу за время нашего плавания, и самую большую – золотистую дораду. Федор собирается делать из нее уху. Я никогда так много не ела «экологически чистой ухи» на дождевой воде из свежей морской рыбы. В ухе кроме рыбы только специи и ничего больше, никаких овощей и тем более картофеля.
– Нам картошка с удобрениями не нужна в ухе, только рыбка чистая и лучок с чесночком! – объяснял Федор.
Я принялась чистить лук и чеснок, краем глаза наблюдая, как мой муж разделывает рыбу. Он весь погрузился в это занятие, но работал не на корме, как обычно, а в кокпите. На корме сейчас опасно, сильные волны. Я вижу, что скоро ему и мне понадобится вода.
2
Грот – нижний прямой парус на яхте, он считается основным парусом, не только ускоряющим, но и стабилизирующим движение яхты.