Страница 14 из 15
Откуда-то невыносимо тянуло ладаном.
****
Когда капитан и дон Родригу вернулись в деревню, они увидели вокруг своего лагеря часовых – четверо могучих, как на подбор, африканцев с копьями в руках повернули головы в их сторону. Матросы и джентльмены, как обычно, сидели у двух костров, разложенных неподалёку друг от друга.
– Что они здесь делают? – спросил капитан про воинов, подходя к кострам.
– Их привёл Йаро и сказал одно слово – «Драаго», – ответил ему Платон, отодвигаясь в сторону, чтобы освободить капитану место. – Я думаю, что так приказал вождь.
– Вот сволочь, – обругал капитан непонятно кого.
Он сел к костру рядом с Платоном и зябко протянул руки к огню.
– Ну что? – спросил у него сквайр коротко.
– Он сказал, чтобы мы уходили, – ответил капитан зло, он смотрел на свои пальцы, красные от огня костра и был словно не в себе.
– А вот это уже приказ! – воскликнул дон Родригу, он как-то вдруг сразу заволновался.
Капитан поднял глаза и оглядел всех.
– Вы, конечно, уже всё понимаете? – спросил он и добавил: – Надо уходить… Сегодня. Перед рассветом. Часовых мы с Платоном берём на себя.
Тут он посмотрел на дона Родригу, который сидел рядом с сыном, и спросил:
– Дон Родригу, вы с Жуаном идёте с нами?
– Да, конечно, – поспешно ответил португалец и что-то сказал сыну.
Жуан кивнул. Капитан улыбнулся ему ободряюще. Некоторое время все сидели молча, думая каждый о своём и готовясь мысленно к завтрашнему дню.
– Как вам местный колдун? – вдруг спросил сквайр.
– Угм, – хмыкнул капитан неопределённо. – Производит впечатление.
– И главное: он ведь старый уже мужчина, – сказал сквайр чуть ли не с одобрением.
– Старый? – переспросил капитан, он казался удивлённым. – Мне он показался не старше вас… Мускулистый такой.
– Мускулистый?.. Да нет же! – заспорил сквайр. – Сухонький, тщедушный старичок, но сильный ещё, кажется. Жилистый.
– Может мы говорим о разных колдунах? – произнёс капитан и обратился к португальцу. – Скажите, дон Родригу, ведь вы этого колдуна уже видели раньше… Как он вам сегодня показался?
– Я его сегодня не видел, – сказал португалец коротко.
– Ну как же? – ахнул капитан. – Мы пришли, он сидел на полу… У его ног горел светильник.
Дон Родригу помолчал, потом потёр себе виски изящным жестом и, не спуская застывших глаз с костра, проговорил медленно:
– Может быть, он и сидел на полу, но он сидел за ширмой… Что-то наподобие ширмы, зелёной такой… Из травы и веток.
У капитана вытянулось лицо. Он потрясённо смотрел на проводника.
– Мать его разтак! – вскричал доктор в полнейшем изумлении.
Остальные ошарашенно молчали, не зная, что и сказать. Тишину нарушил капитан.
– Всем приготовиться, проверить оружие и спать, – сказал он, вставая. – Мы с Платоном – на вахте.
Потом он подошёл к костру матросов и стал с ними о чём-то договариваться.
****
Глава 3. Фульбе
Эта ночь была тёмная.
В назначенное время капитан подполз к первому туземцу-часовому, который стоял неподвижно очень давно и не подавал признаков жизни. Капитан бросил в сторону камешек. Тот глухо, но явственно стукнул о землю – часовой даже не повернул голову в ту сторону. Капитан понял к своему удивлению, что часовой спит, причём спит стоя, в сгорбленной позе, опираясь на копьё всем своим могучим телом – грудь часового мерно поднималась и опускалась. Капитан пополз ко второму часовому – тот тоже спал в такой же застывшей, окаменевшей позе. С другого конца лагеря, от другой пары часовых, капитану призывно махнул рукой Платон. Капитан встал на ноги и пошёл к нему.
– Кажется, они спят, – прошептал Платон, он тоже поднялся на ноги.
– Ещё как спят, – ответил ему капитан. – И в такой «удобной» позе… Мы могли бы даже собрать палатки… Собери хотя бы одну. Надо будить наших.
Платон скользнул к палаткам. Капитан приблизился к часовому и посмотрел ему в лицо – часовой спал, глаза его были закрыты, размеренное дыхание было отчётливо слышно. Капитан поводил рукой перед носом часового, потом оглянулся на Платона и пошёл следом за ним.
Из палаток уже вылезали матросы, они молча шли в центральную палатку, доставали оттуда заплечные мешки, закидывали их себе на спину, вешали на плечо патронные сумки, брали мушкеты и уходили к ближайшим зарослям. Жуан помогал Платону собирать самую маленькую палатку. Дон Родригу, мистер Трелони и доктор Легг тоже взяли свой груз и оружие и бесшумно растворились в темноте. Капитан дождался, когда Жуан и Платон уйдут, и ещё раз оглядел неясно озаряемые светом совсем прогоревшего костра палатки и застывшие фигуры часовых. Потом он тяжело поднял с земли и закинул себе на плечи мешок, положил мушкет на плечо курком кверху и произнёс едва слышно, угрожающе:
– Но если кто-нибудь решится нас преследовать… Пусть молится тогда всем своим богам.
Он пустился догонять остальных. Платон первым пошёл по узкой дорожке мимо деревенских наделов и посадок. Все двинулись за ним.
За ночь долина остыла, и к рассвету стало чуть ли не прохладно. Поднимающееся солнце высветило клочковатый ночной туман, и в этом зарождающемся свете нового дня отряд пошёл по мокрой от росы траве быстрее. Скоро утреннюю тишину робко проверила первая, ещё сонная птица, ей ответила вторая, потом птицы загомонили на все лады… «Петухов не слышно, – подумал капитан. – Значит, мы ушли уже далеко». Он вспомнил перекличку деревенских петухов: начинали кричать почему-то всегда молодые голоса, им вторили хриплые напевы петухов-ветеранов. Тут же, отпущенной пружиной, в деревне мандинка раскручивался очередной день – из островерхих хижин выходили женщины, азартно кудахтали куры, звякали колокольчики горбатых длиннорогих коров, которых босоногий пастух гнал на пастбище.
Скоро Платона, идущего впереди отряда, сменил Жуан – места начинались неизведанные, так далеко моряки, охотясь, ещё не заходили. Тропа давно кончилась, незаметно истаяв. Время от времени капитан, идущий последним, оглядывался, и вдруг ему показалось, что на оставленном позади пути стоит белёсая маленькая фигурка и машет ему рукой, как бы прощаясь. Капитан замер, напряжённо вглядываясь в это видение.
– Что? – обернувшись, спросил у него Платон.
Он тоже остановился, так же усиленно всматриваясь в клубящуюся рассветную мглу – за плечами его висел лук, в руках он держал мушкет.
– Нет… Померещилось что-то, – ответил капитан и попросил: – Ты посматривай назад, ладно? А я хочу поговорить с нашими проводниками.
И уже, уходя от Платона, он пробормотал:
– А дождя так и не было.
Капитан быстро пошёл, обгоняя матросов и на ходу внимательно приглядываясь к каждому. Трава на земле была жёлтая и сухая, почти лишённая боковых побегов, она постепенно густела и становилась выше, а её стебли, сломанные ногами, были упругие и чувствительно кололись.
Жуан неожиданно, словно почувствовав или услыхав что-то, оглянулся, увидел капитана и остановился. За ним встали и остальные. Капитан подошёл к нему и дону Родригу, про себя отметив, что оба тяжёлых мушкета Жуан несёт сам, отдав отцу свой лук.
– Они далеко живут, эти фульбе? – спросил капитан у дона Родригу, глянув исподтишка на него оценивающе, и ему показалось, что португалец выглядит усталым.
– Не далеко… К вечеру придём, – ответил дон Родригу. – Совсем маленькая деревушка фульбе-язычников расположена вон на том плато.
И он показал на виднеющиеся впереди уступы.
– А какой-нибудь ручей на пути будет? – спросил капитан и пояснил: – Нам надо бы отдохнуть и поесть.
– Да, сейчас найдём, – быстро ответил дон Родригу и обратился к сыну.
Жуан кивнул утвердительно, посмотрел вокруг и через секунду направился в сторону, а капитан, пропустив всех, опять пошёл самым последним.
Идти было недалеко: до опушки ближайшего леса, на которой, несмотря на жаркое лето, ещё сохранилась небольшая, почти пересохшая речушка. Все занялись устройством привала. Доктор Легг с мистером Трелони подошли к капитану, и доктор сказал: