18+

Я проснулась за час до смены. Сон был поверхностным, я слышала, как Оксана, прихлёбывая, пила чай, стараясь не шуршать пакетами с печеньем и вафлями, как на длинных стоянках пассажиры выходила на перроны, как кричали торговки, шныряющие по вагону и на улице, продавая игрушки, горячие обеды и местные сувениры. Я слышала, как приходили сообщения на смартфон, и, проснувшись, стала читать их. Помимо сервисных сообщений от МТС о пополнении счёта, подключения каких-то пакетов и скидок, было много смс от дочек и Руслана.

«Любимая, напиши, когда твои смены, чтобы не беспокоить тебя, когда ты отдыхаешь».

«Мамуль, мы распечатали расписание твоего поезда со станциями и стоянками, мы с тобой, где бы ты не была. Люблю и скучаю. Марина».

«Мам, твою с папой фотку уже залайкали 200 тыщ человек. Вы такие классные, тебе так идёт форма! Скучаю. Лена».

«Солнышко, сколько колбасы надо в солянку? И огурцы надо солёные или маринованные? А лимон и маслины ты когда в суп кладешь? Напиши, как проснёшься».

«Мамуль, мы сдвинули с Маринкой кровати, по-другому не получилось. Зато телек смотреть удобно. Ты не против?»

«Динуль, может, поменяемся с девчонками комнатами? Им тесно, не смогли расставить мебель. Без тебя никак».

«Мама, у папы новое развлечение! Он купил диск с игрой «Спора», представляешь! Накрошил гору бутеров и уже три часа в неё режется. Он не пьёт, Ты не волнуйся! У нас всё хорошо. Марина».

«Малышка, как правильно выключать компьютер, через пуск или кнопкой? Не хочу, чтобы они надо мной прикалывались. Маринка итак спросила, каких динозавров я видел».

«Мамочка, я скачала все сезоны твоего любимого сериала «Сверхъестественное». Прикольно будет вместе посмотреть на нашем монстровизоре. Лена»

Я читала, и перед глазами пробегали картинки жизни моих родных. Они никак не хотели прервать со мной связь. Похоже, у них всё хорошо. Я вздохнула, сползла с полки и отправилась умываться. Туалет был занят, и я зашла в служебное купе.

– Чёт ты рано встала.

– Видимо, с непривычки. То ли спала, то ли нет, не поняла. То провалюсь, то всё слышу.

– Я замучалась твой матрас ловить, того и гляди свернулась бы с ним. Пришлось тебя пристегнуть.

Наконец, я умылась, взяла пластиковые мешки, надела резиновые перчатки и отправилась по плацкарту, собирая у пассажиров мусор. Я поразилась, сколько люди могут жрать. Ещё не прошло двенадцать часов, как мы выехали из Красноярска, а я набрала четыре полных мешка отходов, упаковок и пакетов. Это помимо уже сложенных Оксаной в тамбуре и забитого мусорного бачка. Афигеть! Неужели столько можно есть, сидя на одном месте? Оксана уже переоделась и мела вагон, болтая и шутя с пассажирами.

– Ты переодевайся, я дальше сама. Новосибирск на горизонте, пока все будут на перроне гулять, я помою полы и всё протру. Бери ЛУ-шку и беги к Наталье Владимировне подписывать. Билеты не забудь!

Я послушала напарницу, быстренько переоделась, собрала волосы в хвост и пошла к начальнику поезда, дважды в день проверяющему билеты и ведомость. У купе начпоезда уже толпились проводники. Я никого не знала, а потому молчала, слушая, о чём болтают другие.

– Дина, как настроение? Первая смена, не волнуешься?

– Спасибо, Наталья…

– … просто Наталья, окай? Не люблю отчества.

– Хорошо. Всё нормально.

– Твоя напарница – Оксана – хороший опытный проводник, но имей ввиду, у неё бывают конфликты с пассажирами… из-за своеобразного характера. Но она добрая девушка, всегда поможет. Спрашивай её, если будут вопросы, и к нам можешь обращаться.

– Спасибо. Я справлюсь.

– Не сомневаюсь… Саблина… Не про тебя ли целую неделю Депо гудело?

– Не знаю. А что случилось?

– Михал Степаныч на планёрке поставил вопрос о возрасте проводников-новичков после того, как некая разгневанная фурия Саблина Дина вломилась в его кабинет и высказалась по поводу требований о максимальном возрасте. Не ты?

Я покраснела, вспомнив, как ворвалась в кабинет неизвестного, не имеющего отношения к проводникам, сотрудника. Начальница засмеялась.

– Значит, сработаемся. Ну, беги, осваивайся.

Я поспешила вернуться в вагон. Оксана уже крутила грязное постельное, считала стаканы и ложки, громко поторапливала и вычёркивала пассажиров из списка должников. Было видно, что напарница чувствует себя хозяйкой, а пассажиров гостями, уже порядком наскучившими за несколько лет работы.

– В Новосибе ключи от вагонов носят по сто рублей, купи. Я пока свои дам. Только проверь, как открывают, а по последнее время фуфло тащат… Я там наторговала… на ревизоров две тыщи сдала, за чайку деньги в кармане рубашки, в Москве сдать надо. Кофе и чай уже закончились. Щас купить надо в ларьке, пока стоять будем. Эти троглодиты жрут, срут и спят. Я сорок минут в туалет попасть не могла. Уроды.

Мда. Романтика профессии гаснет катастрофически быстро. До Новосибирска осталось несколько минут, поезд медленно полз по городу, пассажиры вытащили свои огромные баулы и чемоданы, перегородив проход между вагонами. Я смочила тряпку, чтобы вытереть поручни, и открыла дверь в тамбур. Тупость человеческая, однако, единственное, что мгновенно выводит меня из себя. Вот именно это и случилось сейчас.

– А с какой стороны дверь откроется?

Вопрос пассажира меня взбесил. Эти два придурка расставили своё барахло, забив весь тамбур. Я даже выйти в него не могу. Проводники, подписывающие ведомости, не смогут пройти в свой вагон, потому что эти… личности… заблокировали межвагонные двери. И что проводники работают, и их пассажиры нуждаются в их услугах, этом дебилам нипочем. И я ответила:

– Ни с какой.

– Как это?

В вопросе звучала претензия с намеком на конфликт.

– Во-первых – потому что я не могу выйти сюда, не то, что подойти к двери. Во-вторых – вы заняли обе площадки, их даже теоретически невозможно поднять. В-третьих – пассажирам запрещено до полной остановки поезда вытаскивать вещи в тамбур и блокировать переходы между вагонами, что вы успешно и сделали. В-четвёртых – я не ясновидящая, и не могу знать, на какой путь подадут поезд, и где будет располагаться перрон… Что делать будем?

– А что вы со мной таким тоном разговариваете, будто я идиот?

Мне очень хотелось спросить: «А что, нет?» Но нельзя. И я повторила вопрос:

– К дверям я как должна пройти?

– Что, места мало?

– Мне? Нет.

Я решила больше не спорить с моральным уродом, это бесполезно. Учить надо практикой, тыкая мордой в собственную тупость и эгоизм. Поезд дёрнулся и остановился. Станция была слева. Я пробралась к двери и, разумеется, на этом всё. Открывается дверь внутрь, а тут сумки на чемоданах. А народ уже подпёр, очередь выстроилась, кто на выход, кто покурить на воздухе, кто в ларёк сбегать, да и по перрону за дверями вагона несутся люди.

– Ну что? Как двери открывать будем?

Заматерившись, фраер начал наваливать сумки друг на друга, освобождая дверь. Ахрененное начало первой рабочей смены! Я поняла, почему менты и врачи становятся циниками. Эта же участь ждала меня.

Пока я принимала пассажиров, напарница вытащила мусор, вымыла вагон, переоделась в лёгкий летний костюм и курила рядом со мной.

– Динк, щас отправимся, бельё раздадим и по шампуню, ахась?

– Да легко!

Послевкусие от этого инцидента хотелось запить. Заесть. Выплюнуть.

– Щас я до Наташи добегу, узнаю, ревизоры сели или нет.

Оксанка рванула к вагону начпоезда. Через пять минут он вернулась:

– Сели. Короче, ЛУ-шки с билетами по цепочке передаём, ревизоры подпишут и всё, по вагонам не пойдут. Деньги сдали и катаемся спокойно. Наша начпоезда рулит… Ещё такой нач Анжел Иванна, она у тебя правила пассажирских преподавала.

– Я думала, она не ездит. Когда она успевает учить и мотаться?

– Ты чё! Она на адлеровском маршруте рулит. У неё фишка – бригада пополам женщины и мужчины, всегда пару делает. Классная тётка, от неё не уходят проводники, к ней в бригаду не попадешь… Погоди, я тебе расскажу про неё кучу всего, щас только по цепочке про ревизоров передам.