Страница 62 из 96
- Даже мы слышали о перемирии, - скептически заметил дракон, но голову опустил, показав длинные, начинающиеся у надбровных дуг, толстые рога. - Хотя нам на него плевать. Мы не живем войнами.
- Да неужели? - прорычала я. - Кто "вы"?
- Отщепенцы, - ответил Пусть. - Перед тобой редчайший представитель вымершего клана агатовых, если говорить на языке шестого мира.
Похоже, агатовый не видел Пусть. Сын ветра все также настороженно оглядывал меня, и вдруг, отпрянув во тьму, исчез. Я обернулась, заслышав шелест крыльев. Лиа легко приземлилась подле меня на все четыре лапы и обвела растерянным взглядом громаду сельвы.
- Ничего не помню, - едва слышно произнесла дочь лавы. - В пещерах за водопадами кто-то был. Давно...
Она смешалась, опустила голову, утонув в воспоминаниях, а я пристально всматривалась в полумрак леса.
- Не помню, - цедила рубиновая. - Не помню...
Среди зелени кто-то закопошился. Мы услышали шепотки, топот босых ног и восторженные вздохи. Лиа обернулась на шум, слишком потерянная, чтобы опасаться.
- Княжна вернулась, - внезапно пропищал кто-то совсем близко. - Княжна...
Из-под зеленого покрова сельвы на свет осторожно выбирались рыжеволосые дети. Были среди них и блеклоглазые, и получившие поцелуй лавы, но все они казались не старше двенадцати-тринадцати лет.
- Теперь княгиня, - серьезно, по-взрослому, произнес вышедший первым долговязый мальчишка и замер, во все глаза глядя на рубиновую. - Ты вернулась за нами!
- Вернулась... Вернулась, - закивали дети.
Одни были одеты в платья из сине-зеленого полотна, другие - в перепачканные наряды, оставшиеся, верно, со времен трагедии в Великом разломе, но все выглядели такими измученными, что от жалости защемило сердце. Но, мать лава, отец ветер, как сияли их лица! Сколько радости было в их улыбках, сколько безудержного счастья! Лиа вмиг перекинулась. Серебряное платье, которое не испортилось при обороте, высверком молнии отразило лучи солнца. Лиа рухнула на колени и раскинула руки.
- Я помню... Теперь я всё помню! - закричала она, и дети бросились к ней, вопя на все лады, как будто голос её послужил им сигналом.
- Княгиня! Лиа вернулась! Лиа вернулась к нам! За нами!!!
Я посторонилась, чтобы не задеть толпу маленьких рубиновых, которые, обнимая свою княгиню, плакали и смеялись вместе с ней. А из сумрака леса за ними наблюдали отщепенцы, сохранившие все, что осталось от клана рубиновых драконов - их детей.
Их будущее.
Их вечность.
***
Меня волновало слишком многое. И вряд ли я сама могла чем-то помочь тем, за кого болело сердце. Тэй затерялся среди теней, Женя мог быть ранен, мама... похоже, сейчас она находилась в большей безопасности, чем мы. Для того чтобы понять, что делать дальше, мне следовало найти Макса и как можно скорее обо всем ему рассказать. Но я так устала, что не было сил даже для оборота. Когда отщепенцы провели нас вниз, через ходы, к пещерам, которых на стене обрыва, под водопадами, скрывалось великое множество, я просто упала на лежанку и уснула, кажется, за один вздох. Пусть спрятался под руку и замолк. Поэтому проснулась я не из-за проводника. Кто-то тихо разговаривал у входа в пещеру, такую маленькую, что об обороте внутри неё не могло быть и речи. Я не стала открывать глаза, посчитав, что в ночной темноте, которая по ощущениям уже опустилась на мир, мое пробуждение выйдет чересчур заметным.
- ... считать нас обреченными? - долетели до меня обрывки фразы. Беседовали трое мужчин, причем один был значительно моложе двух других - он то и дело срывался и повышал голос. Именно он меня и разбудил. Я прислушалась, пытаясь различить голоса, которые порой сливались в невнятное бормотание, перекрываемое шумом водопадов и моря.
- Есть ли у нас другой выход? - вздохнул первый.
- Убегать и прятаться, - презрительно заметил молодой. - Разве не это мы умеем лучше всего? Только тени нас найдут все равно!
- Тени! Видели мы тени! - захрипел третий. - Идти в Ров? Но никто не разубедит меня в том, что тени - не их рук дело!
- Это в тебе говорит ненависть к жрецам! - осадил его молодой.
- Это во мне говорит здравый смысл!
- А он молчит, по поводу того варианта, который по душе тебе? Посмотрю я, как ты дашь бой теням, когда они ворвутся сюда.
К разговору снова подключился первый.
- Черный Дракон объявил перемирие. Мы можем присоединиться к любому клану или отравиться в Ров.
- А что, если это ловушка жрецов? - не унимался третий. - Решили вернуть себе былую силу, а? Ненужных перебьют. Лишних.
- Пойдем к другому клану, - вставил молодой.
- Только не к золотым! Они и так захватили Ров, когда ключником стал один из них.
- Тени - вот главная опасность, как ты не понимаешь! - едва не сорвался на крик молодой. - Ты что, забыл, как погиб рубиновый клан?
- Помню, Диар, - сдержанно ответил третий. - Помню. И мы им помогли, укрыли их детенышей, но знаешь что, Диар? Нам вот так никто бы не помог. И не поможет.
Мужчины помолчали, а потом первый едва слышно произнес.
- Идемте. Пора на охоту, пока не рассвело.
- Мы должны убедить их выйти из пещер, - прозвучал рядом со мной тихий женский голос.
Я вздрогнула и открыла глаза. Наше укрытие находилось в стороне от водопадов, поэтому ничто не мешало проникать внутрь слабому свечению, исходившему от поверхности голубого моря. Лиа, окруженная спящими детьми, которые, видимо, не желали ни на мгновение оставлять свою вновь обретенную княгиню одну, смотрела на меня, не мигая. Её глаза в темноте пещеры казались красными.
Пусть завозился и, скинув мою руку, выполз на край койки.
- Они правы, - продолжала Лиа. Она приподнялась и, осторожно переложив ребенка, спавшего у нее под боком, опустила ноги на покрытый желтым мхом пол. - Мой клан никогда бы не пришел им на помощь. Мы гнали их с наших скудных угодий, считая ворами, лентяями, изгоями. Мне очень жаль, - она отвернулась и посмотрела на небо. Сейчас, в мягком сиянии моря, оно казалось беззвездным. - Тьма - это не только тени.
- Ты сказала, что вспомнила, - осторожно спросила я. - Вспомнила о детях?
- Вспомнила обо всем, - Лиа спустилась на пол и, прижавшись спиной к койке, откинула голову назад и посмотрела на каменный свод. - Угодья моего клана оскудели. Давно. Из-за засух, падежа скота. Неудачи преследовали рубиновых. Нам было не до войн. Сухие земли наши не были нужны никому. Из-за голода нас становилось все меньше. Но последние десять лет оказались самыми тяжелыми. Из года в год рождалось все меньше крылатых. Всё чаще яйца, отложенные дочерьми лавы, были пусты, или же детеныши выходили настолько слабыми, что не могли лечь на крыло. Жрецы говорили, что на всё воля богов.
Она сморгнула, шумно втянула воздух.
- У нас было очень много слуг. Их невозможно было прокормить фруктами и овощами. Земля молчала. И они охотились. Мы возили их на охоту в степи и джунгли. Наши слуги ели мясо. Мы прогневили богов. Расплата была близка.
Пусть едва слышно фыркнул.
- Я, княжна умирающего клана, всё время проводила в гнезде, - продолжала Лиа. - Рядом с молодняком. Учила их, следила за ними. Мы ждали шествия к священному вулкану. Но однажды я проснулась, а вокруг плыл черный туман, в котором запутались звезды. Мир вдруг стал тяжелым, я едва смогла поднять крылья. Все недоумевали, что же произошло. Я слышала тревожные переклики стражи, приказы, которые отдавал отец, испуганные возгласы детей, что просыпались рядом со мной, кто в человечьем, кто в драконьем обличии. Детеныши не могли поднять крылья, и я посоветовала им стать людьми. А дальше отец отдал приказ уходить из разлома. Нужно было, чтобы кто-то помог мне поднять детей. Конечно, клан бы их не бросил. Хватали даже слуг, сжали их на спины. Но... тяжело было вылететь из разлома. Тьма тянула вниз, ломая крылья. Я видела, как падали на дно мои братья, как кричали слуги, придавленные ими, как дочери лавы и сыны ветра умирали, затихая, среди камней, усыпающих пропасть. Черный день. Маги пытались помочь. Те, кто умел, обратились к теням. С них-то все и началось. Но нам некогда было предаваться страху. Мы должны были спасти детей. Кому-то удалось вырваться из тьмы, в том числе и мне. Я до последнего не прибегала к силе теней, перенося детей к Радужным скалам, где, как рассчитывала, они смогут укрыться. Я обещала, что вернусь. Мы все обещали, что вернемся. Но те, кто умер на дне, стали подниматься, и крылья их держала тьма.