Майами Куб

Эштон глянула поверх головы Эмили на сокрушающегося Доусона:

— Думаю, что подростков убивал не он. А Ричар. А сейчас произошла пресловутая смена поколений, — Регина сделала поистине королевскую паузу, за которую Эми перешагнула с ноги на ногу, и ей пришла в голову сумасшедшая мысль, которую и озвучила через десять секунд Эштон. — Возможно, Ричар и Уизер непросто родственники. Возможно, они твои родственники…

Эта гипотеза звучала до того нелепо, что можно было усмехнуться. Ещё каких-то три месяца назад Эмили бы рассмеялась Эштон в лицо, но сейчас ей было не до смеха, ибо она была готова поддержать эту теорию обеими руками.

— Ты не поверишь, напарница, но я тоже так думаю.

Криминалист сглотнула, потому что оказалось в кой-то веки они думают в одном ключе, а значит, у них есть шанс разгадать замысел убийцы. Но для этого им нужно поработать вместе, в тишине.

Итог прошедшего месяца был для отдела неутешительный. Имбердсону приходилось не по одному часу ругаться с верхами и доказывать то, в чём он был не уверен на сто процентов, а именно в том, что они это дело раскроют. Но гарантий, который просил Соломон Книвье, у Джо Имбердсона не было. Отдел могли расформировать, если в ближайшие три месяца дело не сдвинется с мёртвой точки. А пока было наоборот, все показатели в минусе. И трое-четверо погибших полицейских и криминалистов. Это неутешительный итог, который заставлял Имбердсона размышлять.

При этом капитан, как никто, понимал, что дело Ричар сложное и опасное. Он верил в Стоукс, Кэнзаса и Эштон. Но абсолютно был не уверен в том, что это дело раскроется в ближайшие три месяца. Адам Фолт, переведённый из отдела по поиску пропавших, пополнил ряды детективов. Фолт был весьма знаменитой личностью в своем бывшем отделе. Он один из тех, кто участвовал в обезвреживании бомбы в парке «Райан» в октябре прошлого года. Тогда удалось спасти большинство мирных жителей. Фолт был специалистом по электронике, однако Имбердсон знал и другую его сторону. Он отсидел два года в тюрьме для несовершеннолетних в Ричмонде за ограбление посредством социального взлома. Проще говоря, он был хакером. Именно эта сторона интересовала Имбердсона больше всего.

— Он гей? Не шути так, — отмахнулся Майер, глянув в сторону что-то строчащего в компьютере Фолта. Оглядев молодого парня с ног до головы, Ти Джей невольно фыркнул. Он терпеть не мог геев и иже с ними. — Ненавижу всё это дерьмо радужное!

Гарнер, краем уха слышавшая разговор, решила вмешаться и кое-что пояснить новичку отдела «Куб»:

— На твоём месте, я бы гомофобию оставляла дома. — Мы здесь одна семья, неважно: геи или кто. Мы сюда приходим работать и раскрывать преступления, а не хренотенью заниматься. Это понятно?

Ти Джей поднял руки:

— Спокойно, Гарнер. Я просто мнение высказываю.

Надин сверкнула глазами:

— А твоего мнения здесь никто и не спрашивает.

— Слушай, Эмили, я всё понимаю, но тебе надо отдохнуть, — настаивал Кэнзас. — Ты выглядишь хреново, и, если честно, я буду настаивать на том, что Имбердсон дал тебе отдохнуть пару дней. И мне плевать, что ты думаешь по этому поводу!

Стоукс злилась. Она чувствовала, что Эштон сдала её с потрохами из-за того, что произошло утром. Но она даже не думала о том, что Кэнзас и без Регины всё видел и чувствовал. И ему было далеко не безразлично, что с ЭмСи.

— Хочешь забрать это дело? Хочешь?! — раздражённо толкнула в плечо коллегу Эми, чувствуя, что заводится.

Печень давала о себе знать, но больше всего сейчас Эми интересовало дело и его перспективы.

— Ты нужна нам, слышишь? — пытался докричаться Стивен до Стоукс. — Нужна! Но ты нам нужна в отличной форме, а не в такой, как сейчас. Тебя шатает из стороны в сторону. Тебе нужен врач и постельный режим хотя бы на десять часов, Эми!

Доусон кашлянул рядом, и оба полицейских отвлеклись на него:

— Кто такой Барри Фергюссон? — поинтересовался Грант. Кэнзас и Стоукс уставились на него.

— Бывший напарник Мёрдока, — пояснила вмешавшаяся в разговор Эштон. — А что?

Все четверо обернулись на высоченного молодого человека в строгом чёрном костюме и начищенных до блеска ботинках. Он был очень похож на Тома Круза, даже улыбка голливудская. Правда, всё портил шрам на левой щеке, идущий в район шеи.

— Барри Фергюссон, — представился он, когда подошел ближе. Удостоверение у него было фэбээровское.

— Мне нужны Кэнзас или Эштон, — пояснил он. — И желательно побыстрее, ибо у меня самолёт через два часа.

Регина переглянулась с Кэнзасом, и он ответил:

— Сержант Стивен Кэнзас. Чем могу помочь?

Мужчина оценивающе оглядел Стивена и кивнул:

— Я намерен забрать тело Ричарда Мёрдока в Квинс, Нью-Йорк. Мне нужны все документы и заявление на передачу мне всех данных и дел, которыми он занимался в последние два месяца.

Это всё немного выбило из колеи детективов.

— А что, собственно, случилось? — поинтересовался Кэнзас, пытаясь осмыслить сказанное.

— Это закрытая информация. Я не имею права вам её говорить. Надеюсь, что проблем не будет, — отрапортовал Фергюссон, ища глазами кого-то среди них. — Мне нужна Эштон.

Теперь не выдержала уже Стоукс:

— А по какому праву это вы собираетесь забрать его тело, не сказав нам ни причин, ничего вообще? Уж не Богом ли вы себя считаете? Это вотчина не ваша, и мне плевать, что у вас документы ФБР.

Кэнзас, понимая, что сейчас Эмили в таком состоянии может наговорить вещей, которые потом разгребать придётся долго, ухватил её за локоть.

— Заткнись, Стоукс! — прошипел Стив ей в ухо. Но Эмили даже не отреагировала, сделав два шага вперёд и заставляя Фергюссона отступить.

— Вы немедленно скажите причину, или я вызову того, кто поставит вас на место! — рявкнула Стоукс, и Кэнзас понял, что дерьма они хлебнут. Все малость забывали, что у Эмили были большие связи, но иногда эти связи действовали лишь во вред всему, чему только можно. Эмили явно не осознавала, что связями надо уметь пользоваться, в крайнем случае.

— Угрожаете? — улыбнулся фэбээровец.

— Предупреждаю! — оскалилась в ответ Эмили. Огненные взгляды, прервал уверенный голос Регины.

— Я Эштон! В чём проблема?

Проблема была в том, что Мёрдок, оказывается, завещал ей… некие документы и работы, которые он держал ото всех подальше. Фергюссон это знал, поэтому ему, как представителю ФБР, нужно было изъять эти документы для дальнейших разбирательств.

— Вы с ума сошли?! — не выдержала Эштон. Она и не слышала ни о каких документах, тем более, ни о каком их завещании ей. Это было ошеломляющей новостью.

— Боюсь, что нет, мэм. Вы должны передать их нам.

— Я ничего не должна, — парировала Регина, понимая, что она чего-то явно не знала о Мёрдоке. — И тем более ФБР. Я понятия не имею, о чём вы сейчас, ибо с Ричардом нас связывала работа, только работа. Но никаких завещаний он не составлял, тем более на меня. У него вообще-то семья имеется и сын. Может, у них спросите?

— Спросили уже. Его жена указала на вас.

Как это было мило и противно. О ней даже бывшая жена Мёрдока знала.

— Я ничего не знаю о его работе в ФБР, — честно заявила Эштон. — Я не видела Ричарда почти шесть лет и удивлена была, что его перевели в этот отдел. Поэтому ни о каких важных документах и делах не в курсе.

Это было правдой, Регина не следила за тем, где работал Мёрдок после того, как они расстались в Бостоне. Ей вообще было всё равно, что с ним будет, ибо достал он её конкретно во время совместной работы.

— И он ничего вам не передавал и не пересылал? — всё же переспросил Фергюссон.

— Нет.

После разговора с этим типом у Регины появилось нехорошее ощущение, что теперь за ней будут вести слежку, и, если кто-то из бывших коллег Мёрдока вздумает объявиться, это может скомпрометировать Фергюссона и сотоварищей подумать, что она им солгала. Будут копать под неё, черти!