Страница 10 из 25
– Быка, говорите, огромного? – Эдвард удивленно вскинул бровь и покосился на сердитую девушку, что отодвинулась от него в самый дальний угол кареты.
– Да, очень мерзкого. – Бросила она ему.
– Ну что же, тогда ей лучше оставаться в экипаже. Но вы, надеюсь, не такая трусиха и рискнете составить мне компанию? Обещаю оградить вас от любых опасностей, даю слово Эдварда Хэдли.
Он проигнорировал громкое хмыканье, раздавшееся из угла кареты, посвятив все свое внимание златокудрой девушке, поддавшейся на его уговоры. Элен же глазам своим не верила, что ее застенчивая и недоверчивая сестра преспокойно щебетала с этим грубияном и насильником, а в довершение еще и пересела в седло, чтобы теперь гарцевать рядом с ним. От созерцания этой довольной пары ей сделалось не по себе, сердце кольнула ревность, ранее неизвестная. Ведь до этого случая они с сестрой всегда держались рядом. Неужели, Лора не поняла, что она хотела избежать любого общения с этим типом? Дала же той понять, что стремилась забыть о его существовании. Наверное, поэтому теперь так переживала из-за флирта сестры с Хэдли. А поведение Лоры даже посчитала по отношению к себе предательством.
Сжав кулаки, Элен дала себе слово не раздражаться по пустякам. А для этого решила не смотреть в сторону любезничавшего с ее Лорой Эдварда. Да, если и стоило обвинять кого-то в своем раздражении, то уж скорее его, чем неопытную и бесхитростную девочку. Вот прохвост, как старался досадить ей своим весельем, что, того и гляди, надорвался бы от смеха.
– Ты все еще дуешься, киска? – Поглощенная своими размышлениями Элен и не заметила, как к ней подъехал виновник тех невеселых дум. – Уж кто из нас двоих и должен быть сердит, так это я. – Он осторожно поднес руку к губам и царапина, красневшим на его лице от виска до самого подбородка.
– И этого явно мало оказалось, чтобы дать понять такому мерзавцу держаться подальше от честных женщин.
– Что касается честных женщин, то в отношении тебя у меня есть сомнения, но вот твоя сестра…
– Оставь Лору в покое, иначе…
– Что иначе? Я – мертвец? Ха – ха! Знакомая песня.
– Предлагаю договор. Я прощаю тебе насилие над собой, а ты исчезаешь из нашей жизни.
– А вам не кажется, леди, что ваш договор выгоден только одной стороне, а конкретно, то не мне? Кроме того, насильником себя не считаю. Это ты соблазняла меня.
– Да…да…как ты смеешь, мужлан?! – От негодования она даже поперхнулась.
– Смею, кошечка, смею. И клянусь, ты еще пожалеешь, что наши пути пересеклись. – От взгляда его прищуренных глаз ей сделалось холодно.
– О, можешь быть спокоен – я уже жалею. Это черт дернул меня поехать искупаться.
– Не думаю. – Глубокомысленно произнес он. – Своеволие не дает тебе покоя, а безнаказанность только усугубляет порок. Не думаешь ли ты, что и на этот раз все сойдет тебе с рук?
– Это что, угроза?
– Именно.
– Что же ты можешь сделать? Всего через несколько часов мы приедем в мой замок, а там перевес сил будет уже на моей стороне. Кроме того, меня ждет встреча с женихом. Он, наверное, даже уже спешит навстречу, так как дядя выслал к нему человека с сообщением.
– Дорогуша, если бы я хотел применить силу, уясни это себе, наконец, то проучил бы тебя уже там, у озера. – Мужчина криво улыбнулся. – Вся твоя беда в том, что много из себя воображаешь, кошечка, и не умеешь ценить снисходительность по отношению к тебе. Я дам тебе урок, может быть первый, как уважительно относиться к мужской гордости.
– Очень достойно благородного кавалера запугивать беззащитную леди. – Процедила она сквозь зубы.
– А здесь надо внести поправку. Во-первых, против меня выступают все твои люди, да еще рискую испортить добрые отношения с дядей. Не говоря уже о том, что и сама ты не ягненок. Из твоих же манер и кошачьих повадок следует второе – ты не леди.
– Ах, мерзавец! Гадкий насильник. Висельник. Да как только достану тебя, то вколочу эти слова обратно в твою пасть. – Элен сжала кулаки и еле сдерживалась, чтобы не наброситься на него.
– Что и следовало доказать. Ведь настоящая леди никогда не позволит себе таких слов. Скорее прачка могла бы так выражаться. – И тут ему пришлось перехватить ее руку, готовую дать пощечину. – Но-но, милая. Ты еще не расплатилась за старые долги. Зачем же делать новые?
Элен была вне себя от негодования, но боль в запястье напомнила ей, на чьей стороне находилась сила. Поэтому она проглотила приготовленное ругательство и постаралась унять ярость, поклявшись себе, что настанет день, когда эта скотина будет сожалеть обо всем.
– И что же вы надумали, сэр Возмездие? – Девушка постаралась говорить спокойно, вот только бурного дыхания унять не смогла. – Если не силой, то как собираетесь отомстить за потревоженное мужское самолюбие?
– О, есть масса способов. Один из них – это соблазнить твою сестру…
– Нет! Ты не посмеешь! – Она подскочила с места.
– Отчего же? Разве не ты называешь меня мерзавцем? Ха-ха. Она славная девочка и такая доверчивая…
У Элен потемнело в глазах, и она без сил опустилась назад на подушки.
– Что я вижу? Уж не в обморок ли ты собралась упасть, дорогуша? Но это еще не все, что мне приходит на ум.
– Если тебе так важно наказать меня, хоть и не понимаю, как можно наказывать за самозащиту, то не трогай моих близких. Они ни в чем не провинились перед тобой. – Девушка сидела с закрытыми глазами.
– Хочешь сразиться один на один? Это интересно. Пожалуй, учту твое пожелание, но не обещаю, что полностью откажусь от первоначального плана. – Он был доволен, что смог, наконец, согнать с ее лица надменность и заносчивость. Решил, что пусть помучалась бы тревогой за сестру. Это полезно было такой избалованной девчонке.
Эдвард не стал дожидаться, когда эта злючка пришла бы в себя от шока, и отъехал от нее, пока не ожила вновь и не успела испортить ставшее улучшаться настроение. А еще его уже заждалась юная леди, время от времени бросавшая в их сторону заинтересованные взгляды, но не решавшаяся подъехать и прервать беседу.
Элен тем временем затаилась в уголке кареты и мучилась незнанием, что предпринять, как заставить этого человека оставить ее в покое. В глубине души ей не верилось, что он исполнил бы свою угрозу насчет сестры, но не могла унять поселившуюся в сердце тревогу. Если бы Хэдли вдруг исчез из их жизни, так нет же, напустил на себя благочестивый вид и вовсю увивался за Лорой. Элен коробило от его показных ухаживаний за девочкой, и было больно видеть, как та начала тянуться к нему. Она еще надеялась, что Лора скоро устала бы ехать верхом. В этом случае сестра должна была вернуться к ней в карету, тогда Эдвард перестал бы морочить детскую голову.
Но оказалось, что его недооценила. Как выяснилось, ее присутствие рядом только воодушевило его еще больше. И Элен не выдержала, покинула карету и вскочила в седло. Быстрый бег коня отвлек от тревожных мыслей, а встречный ветер охладил пылающие щеки. Когда почувствовала себя лучше, сбавила темп и дала колонне сопровождения догнать ее. Но так и осталась впереди и в одиночестве всю оставшуюся дорогу до замка, лишь у самых ворот к ней подъехал дядя и герольд.
По требовательному сигналу его трубы перед ними опустился мост, и была поднята тяжелая защитная решетка. Когда они въехали на замковую площадь, там, и правда, было полно народа. Совсем как Элен недавно себе представляла. И сердце ее затрепетало. Вот наступил этот долгожданный миг, которого ждала четыре года, живя у дяди. Нет, лорд о ней заботился как о родной дочери, и его жена для нее много сделала, но она соскучилась по родному дому, по старым друзьям, по былой свободе.
Элен всегда понимала, что прошлого не вернуть, что ее ожидали перемены и, может быть, разочарования, но не могла пересилить неведомого притяжения ее души к этим старинным камням, башням, людям…ее людям.
Они теснились вокруг, вытягивали шеи, чтобы лучше видеть хозяйку с задних рядов, возбужденно переминались, издавали возгласы приветствий. В их глазах она читала любопытство, радость и, конечно, восторг. В последние годы, за которые из угловатой девочки превратилась в девушку, Элен привыкла замечать интерес к себе, ловить жаркие взгляды господских сынков и часто спиной чувствовала, что мужчины из простонародья мало чем отличались от своих родовитых и титулованных собратьев. Она воспринимала их взгляды как должное, привыкла ко всему и почти перестала замечать, если ей этого не хотелось. Более того, молодая женщина научилась со временем управлять этим вниманием к своей персоне, по желанию распаляя одних и отталкивая других, усмиряя или возбуждая.