Страница 13 из 17
Исходя из этих географических соображений, обычно указывается на то, какие элементы строения общества органичны для России и какие элементы следует считать чуждыми ей, что становится основой для оправдания российской истории в ответ на ее либеральную критику. Оправдание истории строится на основе обусловленного природой потолка для развития общества. Предполагается, что сравнения с передовыми странами Запада имеют смысл только после определения того, какой уровень личной свободы, развития экономики и культуры является достижимым для России. Впечатляющие исторические успехи Запада по сравнению с российскими рассматриваются как естественное следствие лучших условий для развития человека и общества, в которых Запад жил в прошлом и живет сейчас. Из-за этого потолок для культурного развития Запада выше российского потолка. Если учесть условия западных стран, они в принципе способны на большее[9].
Первый в истории Великороссии период Ключевским обозначался как верхневолжский, удельно-княжеский, вольно-земледельческий. Здесь, как и в определении Киевской Руси, естественная среда рассматривается как источник политико-социальной структуры. Термин «Великороссия» стал употребляться для ее отличия от других Россий, возникших на обломках первой русской цивилизации и в равной мере претендовавших на статус единственной наследницы Киевской Руси, а именно Литвы и Новгорода. История Великороссии начинается еще в недрах Киевской Руси в процессе ее постепенного ослабления, важными вехами которого были смерти великих князей Ярослава в 1054 г. и сыновей Владимира Мономаха Мстислава Великого, Ярополка и Юрия Долгорукого соответственно в 1132, 1139 и 1157 гг.; а также переезд в 1155 г. Андрея Боголюбского из Вышгорода во Владимир и опустошение им Киева в 1169 г.
Обеднение и ослабление Киевской Руси, довершенное ее разорением Батыем в 1239–1240 гг. и смертью в 1264 г. последнего значительного князя Южной Руси Даниила Галицкого, сопровождалось отливом населения из этого региона по примеру социальной верхушки, поданном, в частности, Андреем Боголюбским. В ходе колонизации Юго-Западной Руси начиная с XII в. в область волго-окского междуречья происходило слияние пришлого южнорусского населения с финскими туземцами. Вначале заселялись средняя и восточная части Суздальской земли – Нижний Новгород, Ярославль, Ростов, Суздаль, Владимир, Боголюбов, Юрьев, Переяславль. Впоследствии под ударами татар произошел перелив населения на запад Суздальской земли – в Тверское и Московское княжества.
Основные экономико-политические характеристики данной территории задавались лесом и рекой. Обширные неосвоенные лесные пространства ориентировали на подсечно-огневое (переложное) земледелие, предполагающее кочевой характер образа жизни крестьянского населения. Разветвленная, «паутинная», по выражению Ключевского, речная сеть порождала множество разрозненных уголков, осваивавшихся обособленными группами, что вызывает аналогию с упоминавшейся выше территорией Балканского полуострова с изрезанной береговой линией и пересеченной местностью, обеспечивающими прибежище множеству мелких сообществ.
Москва, постепенно ставшая центром Великороссии, обладала рядом геоэкономических преимуществ, отчасти роднивших ее с Киевом. Речь идет о ее расположении на пересечении дорог, соединяющих Северную Европу, Южную Русь, Поволжье и Среднюю Азию. Относительное значение этих преимуществ усилилось благодаря монгольскому нашествию, разорившему как Приднепровье, так и старые княжества Суздальской земли. Первое способствовало перемещению в XIV в. усилиями генуэзцев основного торгового пути с устья Днепра в устье Дона, в результате чего Москва оказалась на дороге из Северной Европы к Азовскому и Черному морям. Тем самым Москва стала одним из связующих звеньев между Средиземноморьем с господствовавшими там итальянскими торговыми республиками и Ганзейским союзом. Однако в отличие от пути «из варяг в греки» этот путь все же был второстепенной связкой между старым и новым Кругами земель, из-за чего Великороссия под началом Москвы никогда не отличалась торговой специализацией, как предшествовавшая ей Киевская Русь.
Перетекание русской истории из удельного в московский период происходит еще более постепенно, чем переход от гибели киевской цивилизации к новой великорусской цивилизации. Этот период по-прежнему характеризуется центральным значением Москвы в Северо-Восточной Руси, к чему добавляется определяющая для периода динамическая территориальная характеристика, а именно активная колонизация. И если колонизация, отделившая киевский период от удельного, характеризовалась перемещением старшего княжества с юга на северо-восток, то последующая колонизация уже никогда не приводила к такому переносу центра, обеспечивая лишь расширение подвластных ему территорий. В результате этот период от всех остальных периодов русской истории стал отличаться темпами колонизации и расширением территории России: ежегодное увеличение, по размеру равное территории Голландии, «в течение 150 лет подряд» [Пайпс, 1993, с. 114]. И если при Иване Калите площадь Московского княжества составляла 30 тыс. кв. верст, при воцарении Василия III – 1 млн кв. верст, то при воцарении Петра 1—12 млн, так что от Калиты до Петра – увеличение в 400 раз, а от Василия до Петра – в 12 раз. Правда, при Калите Московское княжество составляло лишь незначительную часть русских территорий, но при Василии к нему уже относилась большая их часть, так что в московский период территория Московского княжества удесятерилась по сравнению с площадью исконных русских территорий в Приднепровье и Поволжье.
Другой важной особенностью, приобретенной Россией именно в этот период, стала крайне низкая плотность населения. При огромных темпах роста территории России ее население с середины XVI до конца XVII в. почти не возросло. Этому способствовали татарские набеги, Ливонская война, опричнина, Смутное время, голод и эпидемии, царские подати и закрепощение крестьян, из-за чего произошло «сползание» населения к югу и востоку вкупе с его «расползанием» по все увеличивавшейся территории. Если в начале периода русская территория – в основном Московское княжество и Новгородская земля, то в результате колонизации в центральной области на долю пустошей в 1580—1590-х годах стало приходиться 49 % против 5 % в первой половине столетия; в Новгороде же в период 1545–1583 гг. убыль населения – почти 80 % [Кулишер, 20046, с. 191–193].
Одним из направлений расширения территории было движение на юг, инициированное крестьянами, которые в зависимости от их организованной способности к сопротивлению кочевым народам осваивали леса (черные крестьяне) или степи (казачество), и в еще большей степени государством. Для последнего главным мотивом здесь была цель обезопасить свои южные границы, постоянно нарушаемые набегами татар. Наиболее эффективным средством к достижению этой цели было приобретение контроля над их территориями, служившими базой для их агрессии. Результатом стало завоевание Казани в 1552 г. и Астрахани в 1556 г., а также строительство сторожевых пунктов по Волге между Казанью и Астраханью – Самары в 1586 г., Саратова в 1590 г., Царицына в 1589 г. – и сторожевых пунктов в степи – Орла в 1564 г., Белгорода, Курска и Воронежа в 1586 г.
Другим ключевым направлением стало движение на восток в направлении Урала и далее за «Камень» и Югру в Сибирь. В отличие от южного направления, инициатива здесь полностью шла снизу – от крестьян в процессе сельскохозяйственного освоения ими восточных лесов и бегства от закрепощавшего их государства, а также от купцов и казаков, двигавшихся на восток в поисках «мягкого золота» по мере исчезновения редкого пушного зверя в восточноевропейских лесах. В истории русской колонизации Сибири наиболее знаменитым приключением стал разбойничий набег Ермака во главе наемных казаков и людей Строгановых на остававшееся там Сибирское ханство с целью получения ясака – дани мехами – с туземцев. Конечным результатом явился разгром Сибирского ханства с последующим переселением туда русского населения с Поморья и Печерского пути – территорий, некогда колонизованных новгородцами с теми же целями и покидаемых теперь по причине исчерпания искомого «мягкого» ресурса. Наличие этих стимулов способствовало постоянному в этот период изменению соотношения населения между Европейской Россией и Сибирью в пользу последней.
9
Данный подход означает, что российские успехи могли бы быть более значительны и долговременны при условии постоянного развития органичной для России культуры. Во главу угла всегда надо было ставить собственную традицию. И ответы на вызовы времени нужно было искать в творческом проникновении в свою традицию, поскольку, если вызов обращен к тебе, ответ на него должен быть найден в тебе самом. Российское же общество всегда искало ответы не в себе, а в других традициях, жило чужой жизнью, что помешало ему освоить себя.