Страница 6 из 20
– Может, нас не найдут здесь? – решился спросить Трусишка.
– Мы слишком наследили, – покачал головой Длинноног.
Оглядевшись, Трусишка увидел две отчётливые цепочки отпечатков ног на болотистой почве. По таким следам их здесь нашёл бы даже слепой хищник с насморком.
– Надо идти, – Длинноног поднялся.
– Но куда?!
– Вверх. Авось успеем проскочить.
Зайчата как сумасшедшие побежали по берегу в обратном направлении. Трусишка еле поспевал за своим другом. Он несколько раз падал, грязь лезла в рот, глаза и уши, но некогда было даже отряхнуться. Как только берег расширился, зайчата вновь разошлись. Впереди послышалось тявканье. Трусишка похолодел – не успели!
Зайчата повернули так, чтобы проскользнуть между Крепостью и преследователями. Трусишка совсем уже выдохся и сильно отстал от Длиннонога. Где-то совсем рядом раздавались крики хищников. Трусишке приходилось забирать всё правее и правее, и вскоре он уже из последних сил карабкался по холму вверх.
Весь склон был усеян костями животных, которые вместе с камнями осыпались под ногами, затрудняя восхождение. Пот градом лился с зайчонка. Костей становилось всё больше, и он запоздало понял, что это остатки от обедов Ужасного Лиса и его Братства. К горлу подкатил комок, и Трусишка схватился за ближний валун, но тот вдруг сорвался вниз и вызвал оползень. Зайчонок покатился вниз и, ударившись о ствол раскидистого кустарника, внезапно провалился в какую-то яму.
Потирая ушибленные бока, он с трудом поднялся и понял, что это не просто яма, а обширная пещера, ведущая вглубь холма. Света через полузаваленный вход проникало мало, и здесь царил почти полный мрак. Трусишке даже показалось, что в глубине туннеля, кто-то есть… А что если подземелье ведёт прямо к Крепости?!
Он немедленно выскочил бы вон, но снаружи послышались голоса хищников. Трусишка затаился.
– Пока начинайте свежевать этого… – прозвучал довольный голос.
Говорили что-то ещё, но Трусишка уже не мог ничего расслышать. Длиннонога поймали! Трусишка горько и беззвучно зарыдал. Он лишился своего единственного друга…
– Сейчас найдём! – раздался громкий и уверенный голос другого хищника. – Он не мог далеко уйти…
Трусишка невольно шмыгнул носом и замер. Теперь хищники искали его, Трусишку! Бежать можно было только дальше в пещеру. Трусишка вытер слёзы и со страхом всмотрелся в темноту – идти туда не хотелось. Кто знает, какие чудовища могут здесь водиться? От внезапно вспыхнувших в глубине пещеры глаз зайчонок просел… Крик застрял где-то в горле, и наружу вышел лишь еле слышный сип.
Трусишка не мог ни пошевелиться, ни о чём-либо думать, а только неотрывно смотрел на приближающиеся в темноте глаза…
Он не сразу понял, что ему что-то говорят, потому как с огромным облегчением наконец рассмотрел того, кто вылез из тьмы. Это был всего лишь ёж! Он устало снял с плеча котомку и, положив свой узловатый посох на землю, присел рядышком.
У Трусишки даже выступили слёзы на глазах. Он хотел сказать, что снаружи его ищут хищники, но всего лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Ёж приложил палец к губам, призывая к молчанию, и Трусишка, прислушавшись, понял, что наверху происходило что-то совсем неожиданное.
– Кто поймал – того и добыча! – надрывались собаки, явно с кем-то споря.
– Здесь моя земля! – в ответ послышался такой медвежий рёв, что в пещере посыпалась земля. – И вся добыча возле Крепости принадлежит мне!
Похоже, появился сам хозяин Крепости. Трусишка даже не предполагал, что в Крепости кто-то ещё живёт. Раздались вопли, рёв усилился, и посыпались звуки ударов – началась драка. Зайчонок сидел, прижавшись к стене пещеры, и поглядывал на ёжика, сидевшего рядом. Хотя хищники бились совсем рядом, мысль, что он не один в темноте грота, давала ощущение некоторого спокойствия.
«Интересно, – подумалось внезапно зайчонку, – а что в этой ужасной пещере делает ёж?»
Воинственные крики собак снаружи быстро перешли в жалобное скуление, и, наконец, вовсе стихли. Трусишка переглянулся с ежом. В том, кто вышел победителем в побоище, сомнений у него не возникло, однако стало страшно, что хозяин Крепости начнёт искать второго зайчонка, то есть его.
Стараясь не шуметь, зайчонок и ёж чутко прислушивались ко всему, что происходило наверху. Медведь некоторое время ходил, тяжело ступая и кряхтя. Но и после того, как всё стихло, они ещё долго сидели, боясь даже пошевелиться. Медведь вполне мог устроить засаду у выхода.
Трусишка хотел спросить, что они теперь будут делать, но из-за того, что совсем пересохло во рту, только закашлялся. Ёж участливо покачал головой и достал из котомки бутылочную тыкву. Вода! Зайчонок вытащил пробку и жадно припал к горловине выдолбленной тыквы.
Только выпив больше половины, он опомнился и виновато вернул сосуд ежу. Тот сделал пару глотков и снова протянул тыкву.
– Допивай, лишняя тяжесть нам сейчас будет только мешать.
Ёж, захватив только посох, прокрался к выходу из пещеры и осторожно выбрался наружу. Трусишка в страхе остался его ждать. В темноте и одиночестве начала накатывать волна ужаса, и, казалось, прошла целая вечность…
Когда в подземелье что-то внезапно просунулось, зайчонок от страха едва не бросился наутёк, но вовремя разглядел, что это ёж.
– Жестокая была драка, – сказал он, спускаясь. – Собаки, а судя по следам, это были собаки, поступили опрометчиво, начав спорить с хозяином Крепости. Уцелел только тот, кто вовремя догадался унести ноги…
– Там погиб мой друг, зайчонок Длинноног…
– Возможно, он успел убежать, – помолчав, не очень уверенно сказал ёж, – пока собаки дрались с медведем…
Зайчонок хотел сказать, что Длиннонога поймали гораздо раньше, чем появился медведь, но не смог, а только заплакал. Теперь он остался совсем один в чужом и страшном Ужаснолесье, да ещё возле самой Чёрной Крепости…
Глотнув воды из протянутой ёжиком тыквы, Трусишка спросил:
– А в Крепости разве всё ещё кто-то живёт?
– После того, как Братство разбежалось, здесь остался жить медведь Толстун. Ты не из этого леса?
Трусишка, всхлипнув, кивнул.
– Я тоже только вчера прибыл в этот лес. Меня зовут Колючая Голова.
– А меня – Трусишка.
Ёж бережно убрал пустую тыкву в котомку и закинул её на плечо.
– Идём, Трусишка.
Выходить было страшно, но оставаться здесь одному было ещё страшнее. Ёж первым вышел из пещеры. За ним, стараясь не отставать даже на шаг, поспешил зайчонок. Снаружи в ноздри сразу же ударил такой сильный запах свежей крови, что у Трусишки закружилась голова, и его вырвало.
Он чуть не упал, но почувствовал, что ёжик схватил его под руки и повёл подальше от места драки. Через десяток шагов в голове наконец прояснилось, и Трусишка смог идти самостоятельно.
Они осторожно спустились к реке и направились, скрываясь в прибрежных зарослях, вверх по течению. Ёж шагал степенно и постоянно головой по сторонам не крутил, как заяц. Сначала Трусишка держался как можно ближе к своему спутнику, даже пару раз укололся об его колючки. Когда Крепость скрылась за деревьями, у зайчонка отлегло от сердца.
Глава 3. Хозяин
Барсук поднялся, по обыкновению, очень рано. Привычно пошарив в кромешной тьме подземелья, он высек кремнём искру и зажёг плошку с растопленным жиром. Свет озарил маленькую каморку барсука, вырытую на одном из самых нижних уровней многоярусной норы. Лежанкой ему служила ниша в стене, убранная сухой травой и облезлой заячьей шкурой, а столом – насыпь из глинистой почвы рядом.
Барсук подпоясал свою холщовую тунику верёвкой и нацепил на плечо торбу, висевшую на стене у стола, затем, встав на цыпочки, он снял с натянутых под потолком верёвок свой завтрак: высушенного жука и обрубок коренья. Корешок он очистил от жёсткой кожуры, а у жука выдрал надкрылья. Сначала барсук аккуратно убрал образовавшийся мусор в котомку и только после, усевшись, приступил к трапезе. Он с удовольствием умял хрустящее насекомое с сочным корешком и запил водой из чашки на столе.