Страница 5 из 20
Изредка он выделывал петли, чтобы запутать следы, и бежал дальше. Местность опускалась всё ниже и ниже, а подлесок сгущался, грозя превратиться в совсем непроходимые заросли. Чтобы выйти к месту брода, Трусишка старался забирать левее, поскольку бежал вниз по течению реки. Наконец он вышел к Бурливой Реке, которая в этом месте полностью оправдывала своё название.
Мгновение Трусишка раздумывал, в какой же стороне находится брод: выше или ниже по течению? Рассудив, что раз хищники идут с верховья, то возвращаться обратно опаснее, зайчонок побежал дальше вдоль реки по течению. Земля всё больше заболачивалась, постепенно все деревья сошли на нет, и остались одни заросли ракитника. А когда кончились кусты, и открылся вид на окружающую местность, Трусишка понял, что оказался в ловушке.
Здесь Бурливая Река впадала в другую, широкую и полноводную реку, образуя длинный и узкий язык. И дорога отсюда была только одна – обратно. Судорожно пытаясь что-либо сообразить, Трусишка заметался по осоке. Бежать к броду или затаиться здесь, хоть он и наветренной стороне у хищников?
Решив остаться, зайчонок спрятался в кустах ракитника, но страх не давал ему покоя и всё глубже проникал в душу. Не выдержав, Трусишка кинулся бежать обратно вдоль Бурливой Реки.
Чахлые деревца снова сменились густым лесом, но он даже не представлял себе, сколько ему ещё добираться до брода. Только бы успеть! Из зарослей ему навстречу вдруг выскочил запыхавшийся Длинноног. Трусишка ещё никогда не видел своего друга таким напуганным.
– Ты почему не у брода?! – надсадно зашептал он.
– А ты? – растерянно пробормотал Трусишка, не найдя, что ответить.
– Я нарвался прямо на собак. Они отрезали меня от брода и погнали сюда.
Трусишка застыл от страха, но Длинноног, не дожидаясь ответа, быстро схватил его в охапку и потащил за собой обратно к месту слияния рек. Зайчонок хотел сказать, что туда нельзя, но от испуга не мог вымолвить ни слова.
Внезапно где-то сзади раздался чей-то хриплый голос:
– Зайчонок где-то здесь, я чую его запах!
Длинноног тотчас повалился на землю. Трусишка, прежде, чем упасть, успел рассмотреть над зарослями силуэт собаки на стволе старой поваленной ивы, зацепившейся ветками за стоящие рядом деревья и оставшейся так висеть.
В голове пульсировала только одна мысль – бежать! Вот только куда?! С трёх сторон – вода, а с четвёртой – хищники…
– Я нашёл следы ещё одного зайчонка! – послышался откуда-то издалека хриплый голос другого хищника. – Их здесь двое! Окружай их, ребята, из этого мешка они уже не выберутся!
Кругом обложили! Прижимаясь к земле, зайчата бросились прочь от хищников. Плутая в густых зарослях, они бежали до тех пор, пока не повалились без сил под последним кустом ракитника. Трусишка даже не предполагал, что успел настолько далеко уйти от окончания языка.
– Там… некуда бежать… там река… – тяжело дыша, просипел он.
– Я уже догадался из разговоров собак, – устало ответил Длинноног. – Если бы только мы умели плавать, как бобры…
– Что же делать?! – еле слышно прошептал Трусишка, беспрестанно оглядываясь и прядая ушами.
Треск ломающихся веток под ногами хищников становился всё ближе. Длинноног, поправляя мешок, оглядел берег.
– Попробуем спрятаться там, – и он побежал к большой груде поваленных деревьев, выброшенных рекой на небольшой мысок во время весеннего половодья.
Более мелкий Трусишка с разбега пролез между брёвнами, Длинноног же замешкался, зацепившись котомкой за ветку.
– Вот они! Держите их, ребята!
От громкого окрика хищников, раздавшегося совсем рядом, Трусишка совсем потерял голову… Он продирался сквозь сучья, ветки, деревья, оставляя на них клочья шерсти. Собаки пытались поймать его в этом буреломе, просовывая когтистые руки в оставшиеся просветы, но зайчонок неимоверными усилиями вырывался и увёртывался.
От страха и усталости перед глазами совсем помутилось. Когти царапали чаще, клацанье зубов становилось сильнее, крики преследователей громче. Конец неумолимо приближался.
Один из псов сумел ухватить его за ногу и издал торжествующий вопль. Трусишка истошно завизжал и, схватившись за ближний сук, что есть силы лягнул другой ногой по рукам хищника. Ему удалось вырваться, но бревно, за ветвь которого он отчаянно держался, вдруг сдвинулось, и зайчонок почувствовал, что полетел куда-то в тартарары вместе с бревном…
Сил бояться уже не осталось, и Трусишка падал почти с облегчением. Он не сразу понял, что свалился в реку, пока вода не накрыла его с головой. Он чуть не захлебнулся, но дерево, за которое он намертво вцепился и не смог бы отпустить, если бы даже захотел, вынырнуло вместе с ним на поверхность.
Глотая воздуха ртом и кашляя, он увидел, что его уже унесло течением на порядочное расстояние от берега, где по поваленным деревьям прыгали и злобно орали собаки. Оглядевшись, Трусишка обнаружил рядом с собой Длиннонога, державшегося за соседнюю ветку.
– Это ты… хорошо придумал… с бревном – отфыркиваясь, сказал он.
«Само так вышло», – хотел сказать Трусишка, но открыв рот, нечаянно хлебнул воды и только закашлялся.
Из стремнины зайчат вместе со спасительным бревном вынесло на середину реки, где более спокойное течение повлекло их дальше. Собаки некоторое время бежали за ними по берегу, но путь им преградил приток, и они с криками, которые Трусишка не смог разобрать, скрылись в прибрежных зарослях. Кроме одного слова…
– Куда они побежали? – Трусишка изо всех надеялся, что ему послышалось.
– К броду, – ответил Длинноног. – Наверное, выше по течению и с этой стороны есть брод. Нужно пристать к левому берегу!
Но, похоже, собаки знали, что делали. Зайчата пробовали грести, но толку от этого не было никакого, течением их медленно, но верно сносило именно к правому берегу. Наверное, лесов без хищников вообще не бывает. И как столь очевидная мысль не пришла им в голову раньше!
Река степенно несла свои воды вместе с подневольными путешественниками. Правый берег медленно приближался, и Трусишка, плывший к нему спиной, беспокойно посматривал назад, но собак ещё не было видно. Зато над кронами деревьев показалось нечто огромное и чёрное.
– Крепость Ужасного Лиса… – выдохнул Длинноног.
Трусишка сглотнул. Прибрежные ивы и тополи наконец расступились, открывая взору высокий холм, каменистый склон которого был покрыт кустарниками и чахлыми деревцами. На самой вершине возвышалось большое деревянное строение, окружённое высоким частоколом. Брёвна со временем почернели, придавая Крепости ужасающий вид. Трусишка почувствовал, что снова начинает дрожать.
Течение, спасшее зайчат от своры собак, теперь несло их прямо к подножию холма. Конечно, сейчас там никакого Ужасного Лиса нет, однако на душе от этого легче не становилось. Зайчата снова попытались грести, но справиться с течением им было не под силу.
Бревно сплавлялось всё ближе и ближе к берегу, пока не застряло в зарослях прибрежного камыша. Зайчата спрыгнули в воду и принялись толкать бревно, чтобы плыть дальше. Однако оно крепко зацепилось торчащими сучьями за илистое дно и не сдвинулось даже ни на йоту.
Спугнув несколько крякв, зайчата выбрались на берег, прямо под Крепостью и, как обычно разделившись, чтобы лучше запутать следы, двинулись вдоль берега вниз по течению. Чем дальше они шли, тем круче становился холм, а береговая полоса сужалась. Вскоре, оба зайчонка топали уже совсем рядом – никто не рискнул приблизиться к страшному строению даже на шаг.
Заросли камыша и осоки становились всё гуще. Под ногами начала хлюпать вода, и через полсотни шагов берег окончательно превратился в непроходимую топь, а склон зловещего холма стал почти совершенно отвесным. Дальше никак нельзя было пройти. Зайчата попробовали идти через болото, но на втором же шаге Длинноног чуть ли не с головой провалился в трясину, и Трусишка еле вытащил его обратно. Вымазавшись в грязи с головы до пят, зайчата, тяжело дыша, отползли к узкому языку земли у стоявшего стеной холма.