«Русская Правда»: проблемы происхождения и изучения памятника права. Правопонимание и правовое регулирование в истории России (К 1000-летию появления писаного права на Руси)

При этом предполагалось, что священная водная стихия отвергает нечестивого и принимает праведного, так что виновный плавает, а невиновный – тонет. На Руси «при испытании водой подозреваемого бросали в воду: если он выживал (вода его не принимала), то тем самым подтверждалась его виновность»[70].

Считалось, что, помимо воды, очистительной силой обладает и огонь,т. е. речь идет об испытании огнем. Сама идея огненного очищения в самых различных формах присутствует буквально во всех религиозных учениях. Она нашла свое воплощение и в уголовном судопроизводстве: предполагалось, что если кто из подозреваемых при испытании сожжет себе руку, то он повинен и должен понести наказание за преступление, в котором его обвиняют.

К суду Небесному, помимо испытания водой, железом и огнем, относился и поединок. Он заключался в вооруженном состязании представителей сторон перед лицом суда – «поле». При этом предполагалось, что Всевышний помогает людям разрешить возникший спор и установить правду. Поражение на «поле» признавалось бесспорным доказательством вины, а победа означала выигрыш в судебном процессе. Обычно к этому способу доказывания прибегали в тех случаях, когда обвиняемый не соглашался с показаниями свидетельствующих против него допрошенных судом лиц и требовал проведения поединка, вручая себя правосудию божию[71]. При проведении поединка декларировалось равенство сражающихся сторон в физической силе, принимая во внимание при этом принадлежность тяжущихся к той или иной социальной категории. При поединке могло применяться различное оружие: пика, топор, кинжал и т. п. Следует отметить, что, по мнению исследователей «Русской Правды», проведение поединка в судебной практике встречалось достаточно редко и судьи старались, несмотря на желания сторон, разрешить уголовное дело при помощи иных доказательств[72]. Постепенно поединок как способ доказательства виновности в уголовном процессе как высшего правосудия изживает себя, однако в законодательном порядке поединки были запрещены Манифестом Екатерины II лишь 21 апреля 1787 г.[73]

К разновидности суда Небесного относится и способ установления виновности человека путем гадательного приема-жребия, основанного на древнегреческих суеверных предсказаниях будущего[74]. В своем исследовании Н.Л. Дювернуа утверждает, что это был весьма распространенный способ решения спорных вопросов и на суде к жребию обращались нередко[75].

Краткий анализ норм одного из первоисточников уголовного судопроизводства – «Русской Правды», относящихся к видам доказательств, позволяет сделать вывод о государственно-обвинительном характере этих норм, сформировавшихся под значительным влиянием существовавших в тот период религиозных взглядов и обычаев. Из содержания этих норм усматривается воля законодателя к защите прав своих подданных, недопущению нанесения вреда своим подвластным, а также интересам общества и государства. Этот исторический опыт весьма интересен и достоин внимания и в настоящее время. Необходимость осмысления наших исторических корней в области уголовного судопроизводства, заложенных еще в первых законодательных актах, и базовых ценностей нашей цивилизации является одной из насущных задач науки уголовного процесса с учетом вызовов XXI в.

Библиографический список:

1. Библейская энциклопедия. Вып. 1, М.: Типография А.И. Снегиревой, 1841. С. 401.

2. Владимирский-Буданов М.Ф. Очерки истории русского права. Ростов н/Д: Феникс, 1996. С. 174.

3. Герберштейн С. Записки о Московии. СПб., 1866. С. 83–84.

4. Загорский Г.И. Христианские представления о суде и правосудии и их реализация в российском-уголовно-процессуальном законодательстве. В кн. Антология научной мысли (К 10-летию РАП). Сб. статей. М.: Статут, 2008. С. 733–743.

5. Загорский Г.И., Зюбанов Ю.А. У истоков российского уголовного судопроизводства (к 1000-летию «Русской Правды»): Монография. М.: Проспект, 2016. С. 64–65.

6. Карамзин Н.М. История государства Российского. М.: Олма-Пресс, 2003. С. 71.

7. Ключеский В.О. Русская история. М.: Эксмо, 2005. С. 69–76.

8. Мюллер М., Вундт В. От слов к вере. Миф и религия. М.: Эксмо, 2002. С. 650.

9. Правда Русская. Т. II. С. 337, 377.

10. Тер-Акопов А.А. Христианство. Государство. Право. (К 2000-летию христианства): Монография. М.: Изд-во МНЭПУ, 2000. С. 13.

Обычай, закон, правда и истина в отечественной правовой культуре (XI–XVII вв.)

Аннотация: В статье выясняется содержание и взаимоотношение таких понятий как «правда», «закон», «истина» и «справедливость». В раннее Средневековье (X–XII вв.) термины «закон» и обычай» употреблялись как синонимы. После принятия христианства термин «закон» получил сакральное значение: Законы Бога, Законы Моисея, Законы Вселенских соборов и т. п. Правила поведения, установленные властью, и обеспеченные ее принуждением, стали обозначаться термином «правда». Княжеская «правда», в том числе, и первый сборник законов «Правда Ярослава», должны были соответствовать Закону, как высшей справедливости, составляющей содержание Божественных велений.

В период позднего Средневековья в Московском государстве (XV – первая половина XVII вв.) в связи с принятием ряда «Судебников» (1497, 1550, 1589, 1606 гг.) термин «закон» начинает употребляться в значении общеобязательного правила поведения, установленного государственной властью, не утрачивая при этом и своих нравственных характеристик, но сокращая объем своего содержания (нормативно-правовой акт).

Термин «правда», напротив, расширяет свою семантику, обозначая понятие «справедливости и истины», распространяя свое действие на характеристику всей политической и юридической деятельности государства. В результате термины и обозначаемые ими понятия как бы поменялись местами. В данном варианте уже «закон» должен в своем содержании соответствовать «правде», как высшей справедливости. Диалектика развития этих понятий и взаимоотношений между ними составляют не только основу правопонимания в средние века, но оказывают свое влияние и на современное его восприятие.

A