Страница 4 из 85
Он жаждал встретиться с ним.
Мозоли на руках нестерпимо болели, словно он обжег их. Но Жук не обращал на это внимания. С треском валились на землю сосны. Вечером он разжег в лесу костер и уснул. Утром почувствовал, как у него болят все кости, будто он чудом уцелел после автомобильной катастрофы.
Снова целый день в лесной чаще раздавался стук. Вечером он опять разжег костер и лег спать.
«А может быть, все это зря?» — подумал Жук, засыпая.
Проснулся он несколько часов спустя оттого, что кто-то водил веткой по его лицу. Костер догорал. Он открыл глаза и оцепенел. Он узнал его сразу. Это был Беднарек.
— Не страшно одному в лесу? — начал тот разговор.
— А чего мне бояться? — ответил Жук неестественным голосом. — Люди зла не причинят, а от зверей спасет костер.
Беднарек усмехнулся, поднял лежавший у его ног топор и пальцем провел по острию. Капитан молча следил за каждым его движением.
— Интересно, а почему вы откололись от остальных?
Жук поудобнее уселся на подстилке.
— Ничего интересного, — пожал он плечами. — Они заканчивают работу, а я как бригадир подбираю новые места под вырубку.
Беднарек зловеще сверкнул глазами.
— Документы! Давай документы! Только поскорее! И скажи, как пройти к ближайшей станции, чтобы миновать зеленых чертей. Не вздумай обманывать, мне нечего терять. — Он сделал движение, как будто хотел замахнуться топором.
— Что вам нечего терять, нетрудно догадаться, — ответил внешне спокойно Жук и протянул руку к мешку. Беднарек молниеносно выхватил из кармана пистолет.
— А вы непоследовательны. Хотите меня убить, а спрашиваете, как пройти к ближайшей станции так, чтобы вас никто не увидел. Надо уметь владеть нервами, иначе ничего не выйдет. Спрячьте лучше свой пистолет, забирайте документы и делайте, что хотите. В случае чего прошу хотя бы известить мою жену, что я ее не бросил, — с явным намеком сказал он, протягивая Беднареку свой паспорт, но тот не понял намека. — Правда, я еще не прописался в Дембне, но вы можете отправить письмо по старому адресу. Там живет моя теща. Она все передаст.
Беднарек взял паспорт Жука, начал его перелистывать.
— Сташек?
— Генек!
— Ты здесь? Я не узнал тебя, ведь прошло столько времени.
— Да, здесь, — ответил спокойно Жук. — Не пришелся по вкусу высокому начальству, и вот видишь… — он показал грязные ладони. — Все полетело к чертям, даже партия не помогла.
— Поможешь?
— А почему бы нет… Ты был… Ведь мы были друзьями, — быстро поправился он. — Недалеко отсюда находится заброшенный дом лесника, который я собираюсь использовать в качестве базы для лесорубов. Там и переночуешь. А завтра либо послезавтра приедет «татра» с оборудованием, она тебя и заберет. Иначе тебе отсюда не выбраться. Лес окружен солдатами. Они знают, что ты скрываешься где-то здесь. Мои ребята видели тебя вчера.
— Я заплачу.
— Не мели чепухи. Идем, пока не рассвело.
Они двинулись в путь. Беднарек якобы из вежливости пропустил его вперед, а сам, забрав топор, шел сзади. Этого они с поручиком не предусмотрели. Капитан прекрасно понимал, что, если бы даже Генек и не имел оружия, одному ему справиться с ним практически невозможно.
Генек Беднарек был физически крепким и сильным. Мысль капитана лихорадочно работала.
«Лишь бы на месте все было в порядке. Генек в случае чего не будет церемониться», — думал про себя капитан Жук с некоторой боязнью.
Они вошли в заброшенный дом. Жук вел себя так, будто он действительно давно жил здесь. Это немного усыпило бдительность Беднарека.
Войдя в комнату, он поставил в угол топор, но от своего мешка не отходил ни на шаг.
Капитан Жук зажег свечку и задернул занавески на усиженном мухами окне, затопил печь и поставил на нее горшок с водой. Как бы наглотавшись дыму, он закашлялся. Для спрятавшихся поблизости солдат это был знак, что он безоружен и нуждается в помощи. Он даже не знал, откуда должна прийти эта помощь. Скрипнул, наступив на камень, чей-то солдатский сапог, подкованный гвоздями. В руке Беднарека блеснул пистолет.
Жук, не теряя времени, опрокинул стол. Свеча погасла, и наступила кромешная темнота. Он наугад бросил металлический горшок, а сам отскочил в угол, ударившись головой о какой-то твердый предмет. Выбитый из рук Беднарека пистолет выстрелил и покатился по полу. А они, вцепившись друг в друга, перекатывались по полу, стараясь освободиться от цепких объятий. Оба хорошо понимали, что тот, кому хоть на минуту удастся освободить свою руку, окажется победителем. Ведь оружие лежало рядом. Беднареку каким-то чудом удалось вытащить нож.
Жук почувствовал удар и боль в боку, затем второй, третий. Откуда-то издалека до него донесся звон разбитого окна и топот солдатских сапог.
— Быстро «скорую помощь»! — услышал он чье-то распоряжение.
Завыла сирена санитарной машины. Через несколько минут желтая «Варшава», набрав скорость, мчалась по мокрому асфальту шоссе.
Ежи Брониславский
КОЖАНЫЙ БУМАЖНИК
ни громко говорили о воскресном увольнении, карточной игре и какой-то Марысе из городка, которая перестала встречаться с Ромеком. Вдруг шедший впереди солдат остановился как вкопанный. Поперек контрольной полосы шли следы. В углублениях уже начала скапливаться вода.
Фонарик заплясал в руке впереди идущего, и солдат в плащ-палатке побежал к стоявшему неподалеку телеграфному столбу. Он вынул из сумки телефонную трубку со специальной вилкой, вставил ее в гнездо на столбе, и на другом конце провода отозвался дежурный пограничной заставы.
— На двести четырнадцатой нарушение границы! — доложил солдат.
Была объявлена тревога, а он вернулся к товарищу, ожидавшему в темноте. Теперь они начали метр за метром осматривать местность. Над самой рекой, где отступавшие в панике фашистские войска оставили мотки колючей проволоки, свет фонарика наткнулся на клочки одежды.
Тот, кто продирался здесь, должен был натерпеться страху. Вдруг в траве блеснул металлом какой-то предмет. Пограничники подняли его — это был отсыревший, старый кожаный бумажник…
События этой ночи на границе описывались в обширном рапорте командованию. Вот фрагменты из него:
«…Ночью с 17 на 18 июля 1958 г. в 23 часа 12 минут патруль в составе рядовых Вантулы и Купчика заметил, что на высоте двести четырнадцать была нарушена граница… В результате погони установлено, что на польской стороне, недалеко от места нарушения границы, убегали двое мужчин… которые не реагировали на приказания остановиться… Было произведено несколько выстрелов, в результате которых неизвестная личность, без документов, в возрасте около двадцати лет, была поражена двумя пулями в спину и затылок… Второй задержанный заявил, что его зовут Богдан Микитюк, ему восемнадцать лет, он проживает в… За совершенные ограбления киосков их разыскивала милиция, и поэтому они решили бежать за границу…
Не установлено, чтобы кто-либо из них имел отношение к найденному в месте нарушения границы бумажнику с документами… Кожаный подержанный бумажник размером 17X9 см с содержимым направляю для дальнейшего расследования…»
Вот что говорилось в рапорте.
В переводе на нормальный язык это означало, что ночью на границе не спало много людей. Пограничники проводили акцию преследования. Недалеко от места нарушения границы увидели двух убегавших молодых людей. Раздались выстрелы, и для одного из них все закончилось трагически. Второй, потрясенный тем, что случилось, сначала не мог произнести ни слова, а затем дрожащим от волнения голосом сообщил мотивы бегства.
Вопросы о каком-то бумажнике заставляли его нервничать. Нет, он не видел никакого бумажника. Это верно, что они с товарищем обокрали киоск в Семяновицах. Но бумажник?!
В бумажнике находились официальные бланки различных организаций, два листка в клеточку, исписанные ровным почерком, и восемьдесят польских злотых. На листках кто-то мельчайшим шрифтом написал сообщение о воинских подразделениях в северных областях Польши. Подробно сообщалось о численном составе и вооружении некоторых из них, а также об автомобильном парке и регистрационных номерах нескольких десятков машин. Таким образом, дело приняло серьезный оборот и было передано для выяснения в контрразведку.