Страница 16 из 17
Мы прошли на третий этаж и, оставив меня в коридоре ненадолго, Бриан постучавшись, зашел в кабинет. Скоро он с хитрым видом выглянул обратно и позвал меня внутрь.
Мужчина, сидевший за столом и печатавший что-то в ноутбуке, сразу напомнил мне ястреба. Острый профиль, нос с явной горбинкой, чуть седые волосы. Сильный, требовательный, заполняющий собой пространство.
Он хлестнул по нам словами:
- Садитесь!
И продолжил быстро стучать клавишами. Мы с Брианом сели на диван и я осмотрелась. На сенах висели многочисленные дипломы и сертификаты. На полках блестели через стеклянные дверцы статуэтки и награды.
Трепета у меня не было. Я ничего о нем не знала. Мне было совершенно не знакомо его имя и я специально не стала искать информацию об этом человеке. Бриан волновался и переживал больше меня. Он очень уважал своего учителя.
Наконец Вацлав поднялся и стремительно пересел в кресло, стоящее напротив нас, закинув ногу на ногу. Прохладные, голубые, глубоко посаженные глаза вперились в меня словно буравчики. Лицо строгое, суровое.
Я молчала, он тоже.
Все правильно, он ведь хотел только на меня посмотреть, да?
Бриан недоуменно переводил глаза на наши лица, он со смаком ожидал совсем другого.
Я внутри посмеялась и подумала, что если этот легендарный человек ждет, что я начну выкладывать что-то про себя, то он ошибается.
Что бы я ему рассказала? Про непростую историю моей семьи? Нет.
Про то, как внутри меня иногда распускаются черные цветы? Тоже нет.
Про мое прошлое или настоящее? Вот еще!
Так мы и сидели, невозмутимо глядя друг на друга. Наконец, лицо мужчины немного смягчилось, и он встал, переходя обратно за свой стол со словами:
- До завтра, Хлоя.
Я поднялась и, увлекая за собой Бриана, направилась к выходу, чтобы у самых дверей ответить:
- Пока не знаю.
И вышла в коридор. Немного замешкавшийся Бриан догнал меня в коридоре с изумлением на лице:
- Что это сейчас было?
- Ничего такого. - пояснила я. - Ваш учитель сделал мне предложение, я сказала, что подумаю.
Молодой режиссер только покачал головой:
- Вы друг друга стоите.
Затем я поехала к Юджину, но рассказать про состоявшуюся встречу не успела. Когда я вошла в гостиную, певец примерял к стене какую-то картину. Он повернулся ко мне, чтобы ответить на мое приветствие и я увидела, что именно он хотел повесить.
Нет...
- Откуда, - язык не слушался. - откуда это у тебя?
Юджин с улыбкой посмотрел на портрет:
- Невероятно похоже! Я его выкупил.
Мне кажется, я сейчас стала похожа на призрака. Или сама увидела привидение.
На картине была изображена девушка, такая юная, светлая, смеющаяся. Казалось, что она вот только к вам обернулась и счастлива вас видеть. Распущенные волосы ореолом клубились вокруг лица, играли в пронизывающих их солнечных лучах и сливались с цветущими ветками на заднем фоне.
Да, в стиле импрессионистов. Чуть зыбко, размыто, словно мечта. Неужели я была такой?
- Это не правда! - глухо выдохнула я. - Он бы не продал!
Юджин хмыкнул:
- Я его уговорил, сказал, что он не имеет права. Ты знаешь, он женат.
Я все не могла оторваться от болезненно знакомого портрета.
- Да, знаю... у него не было выбора.
Неожиданно, певец сорвался на крик:
- Перестань его защищать! Выбор есть всегда! Он мог выбрать тебя!
- Ты не понимаешь... - шепнула я.
Ты не сможешь понять династического брака. Ты не сможешь понять этот менталитет и строгое следование правилам семьи.
А мне пришлось.
В первый раз я обратила внимание на тихого японского паренька со смешным акцентом, из-за того, что его руки всегда были в пятнах краски. Он подрабатывал в том же кафе, что и я в качестве посудомойщика. Никто бы не дал ему 23 лет. Я заговорила с ним. Его звали Ичиро и он рассказал, что ушел из семьи, потому что все они были категорически против его увлечения живописью. И уже больше года он пытался выжить в этом городе, улетев так далеко, подрабатывая, где придется, чтобы все оставшееся время посвящать своей страсти.
Мы много смеялись, несмотря на сложности в понимании, а может из-за них. Я тогда была очень смешливая. А затем был год вдвоем, в той самой несуразной квартире. Блестящий, удивительный, невозможный год. Мы крутились, как могли, но были счастливы. Я привыкла к запаху краски, а он к моим выходкам и эмоциональности. Целый год из тех двух лет, что оказалось были ему даны кланом, перед тем, как Ичиро должен был занять место во главе корпорации и отдать свою руку той, с которой он был сговорен с младенчества.
Я не опишу вам мои эмоции, когда я все это узнала. Слишком тяжело.
Он плакал сидя передо мной, а я уже нет, но уехал.
Нет, не хочу. Это все в прошлом.
Я очнулась и вдруг осознала:
- Ты с ним виделся?! Но как? Как ты вообще узнал? - повернулась я к Юджину с сильно бьющимся сердцем.
Тот как-то замялся и начал оправдываться:
- Я был вынужден. Ты ведь ничего мне не рассказывала, одни намеки и отдельные слова. А потом просто уехала! Понимаешь?
Я смотрела на него и не могла поверить:
- Ты... нанимал кого-то?
Во мне все оборвалось. Словно в душе покопались грязными руками. Предали.
- Ты же мог спросить...
Юджин горько и зло фыркнул на мои последние слова, опровергая их.
Я бы рассказала. Однажды, я бы рассказала. Тебе надо было только подождать...
Все! Все! Это было слишком! Это был конец.
Я развернулась и быстро вышла навсегда из этой квартиры, из этой не начавшейся истории.
Послесловие.
Прошло полгода. Я больше не работала на Фоксов. Первые минуты Хэзл пытался меня отговорить, но, увидев мое состояние, просто отпустил. Я не могла даже слышать имя Юджина.
С ребятами мы время от времени переписываемся, но, не касаясь темы группы. Райк все также крутит романы и присылает мне смешные фотографии с подписями о том, какой же он сногсшибательный. Сейчас его пряди были заплетены в мелкие зеленые косички. Я ответила, что он стал похож на крокодила. Это его крайне возмутило.
К Санму, из Индии, наконец, смогла приехать (а на самом деле, был организован побег) его троюродная сестра, с которой они давно любили друг друга. Горюйте поклонницы синих глаз!
Чаще всего мы переписывались с Шенноном. Просто о жизни. Но недавно он написал, что на съемках встретил кого-то удивительного. Пока еще ничего не было ясно, но я уже держала за него кулачки.
Я закончила свое экономическое образование и благополучно положила диплом на полку, поскольку теперь почти каждый день бывала у Вацлава, если не была занята с командой Бриана. Наше общение с учителем протекало довольно бурно. Если он начинал свирепеть или повышать голос, то я отвечала тем же. Это его забавляло. Но Вацлав очень многому меня учил.
Еще я бывала у Марка и Гарта и именно им я доверила уничтожение своих волос. Нет, не полностью, конечно, не пугайтесь! Мне сделали боб-каре от чего я стала похожа на задорного одуванчика, особенно когда шагала в странных штанах с заплатками или в многослойных юбках. А что? Творческий человек, имею право.
Зазвонил телефон. Это Вацлав, у нас была назначена встреча:
- Да, я уже выхожу! - сказала я в трубку, но меня остановили.
- Постой, ребенок. - мужчина меня иногда так иронично называл. - Ты ведь знаешь, что Он мне не нравится, и я понимаю, что ты не хочешь о нем слышать, но не сказать тебе, чтобы ты посмотрела его последний клип, я не могу. Все, отбой!