Ты будешь рядом

Я посмотрела на Виктора, широко раскрыв глаза. Он сидел на кушетке, положив ногу на ногу, а на колене у него уютно расположилась голова Дасти. Пёс внимательно слушал нас, чуть прикрыв глаза. Одно ухо его чуть подрагивало от удовольствия, когда Виктор проводил пальцами по его спине.

Оказывается, Виктор не только историк, он ещё и психолог, причём его проницательности можно было позавидовать. Непонятно одно: как он мог довести свою личную жизнь до такого абсурда. У меня опять началась чесотка языка.

- Ты так хорошо объясняешь. Я думаю, ты будешь хорошим отцом.

Гром и молния на мои плечи. Закройте меня в бочку и сбросьте в океан, чтобы я, наконец, научилась молчать, когда не нужно говорить глупости. Виктор заметно сник, плечи его опустились.

- Не в этой жизни.

- У тебя не будет другой, Виктор. К тому же ты любишь Марию, это очень заметно.

- И что толку от этой любви. Между нами уже столько камней, что можно построить замок.

- Камни можно обойти, если захотеть. - осторожно заметила я. Но Виктор, если ему было нужно, умел быть очень упрямым.

- Я рад, что вы с Марией снова нашли общий язык.

Разговор постепенно сошёл на нет. Виктор был готов часами разговаривать об истории, философии и науке, но все мои попытки проникнуть через барьер, именуемый Марией, потерпели поражение. Легче было высосать живую устрицу из раковины, чем вытянуть что-либо о чувствах Виктора.

Я вернулась домой около полудня. Весь день я работала исключительно языком, если не считать мытья двух тарелок, но всё равно чувствовала себя подуставшей. Хотелось включить телевизор и подремать на диванчике под монотонный голос ведущего. Я намеревалась так сделать, как вдруг почувствовала: что-то не так. Я не могла объяснить это чувство, но знала - это неспроста.

Я прошлась по гостиной и позволила Дасти улечься на мой любимый пушистый ковёр. На первый взгляд всё было нормальным, но я доверяла своей интуиции. Иногда.

Предчувствие не обмануло. Я посмотрела на аквариум: там резвились всего две рыбки. Третья, моя любимая Аркадия, совершенно белая, плавала вверх брюшком под колпаком аквариума. Сердце моё обливалось кровью. Я так была к ней привязана.

-12-

Ещё два месяца без Коллина. Единственной радостью было то, что красных квадратиков на календаре стало в два раза меньше. Как и два месяца назад. Я как будто взяла пульт и перемотала жизнь на 61 день обратно. Через две недели должна была быть наша свадьба, если бы всё шло так, как мы планировали. Но разве в жизни всё получается так, как задумывалось? С одной стороны, это вносит определённый колорит, с другой - рушит всё, к чему так долго стремились.

Раньше я была уверена, что держу своё будущее крепко в кулаке, но теперь чётко осознавала, как мы зависим от случайностей. Неужели Виктор прав, и всё, к чему я так долго готовилась, что лелеяла в своих мечтах, может рухнуть в один момент, только для того, чтобы кто-то лет через сто сказал, что это было неслучайно? Но я не хочу зависеть от случайностей, не хочу строить для кого-то будущее. Я хочу жить настоящим и быть счастливой в своей собственной жизни.

Надо меньше общаться с Виктором. От его философии у меня портится настроение.

Я сидела и разговаривала по видеофону с опекуншей, у которой заболела рыбка. Мария в это время пролистывала видеожурнал. Я старательно избегала смотреть на неё, потому как мысли всё время возвращались к Виктору и его дурацким исследованиям.

У меня была ещё одна причина для стресса: я с нетерпением ждала новостей о том, как проходят работы по ремонту корабля Коллина. Сергей Бра уверял меня, что всё будет в полном порядке. Но в последнее время моя стойкая уверенность в безоблачном будущем слегка пошатнулась. Я всё время ожидала каких-нибудь случайностей, которые в очередной раз помешают нам с Коллином встретиться.

Нет, я не сомневалась, что он вернётся. Я ни секунды не допускала, что он может погибнуть. Вопрос в том, когда же мы наконец будем вместе. Похоже, я привыкла жить в ожидании. Настолько, что даже смирилась с этим чувством, как люди рано или поздно привыкают жить с какой-нибудь болезнью. И конец этого маячил где-то далеко впереди.

Мыслями я унеслась далеко- далеко, так что даже забыла о том, что нужно слушать клиентку. Должно быть, она это заметила, потому что внезапно прервала разговор и вопросительно уставилась на меня с экрана.

- Извините, я вспоминаю, как правильно диагностировать эту болезнь.

- Понимаю. Может, кто-нибудь другой сможет мне помочь?

- Простите, давайте я лучше к вам заеду.

- Не стоит, я полагаю, ничего опасного не произошло. Как-нибудь сами справимся. Всего доброго.

Я отключила видеофон, чувствуя себя неловко. Нельзя личным проблемам вторгаться в работу, а у меня только это и случалось. Может, я не столь компетентна, как привыкла считать?

- Лара! - громкий голос выдернул меня из омута печали, куда я с каждой минутой погружалась всё глубже и глубже. - Ты слышишь? К тебе пришли.

На пороге кабинета стоял Арнольд. Что он делает у меня на работе в такое время? Должно быть, что-то случилось, он бы не пришёл просто так.

Глаза брата выдавали беспокойство, хотя внешне он вполне держал себя в руках.

- Привет, Арнольд! Как я рада тебя видеть.

- Я тоже, детка. У тебя есть несколько свободных минут?

- Для тебя - всегда.

- Давай выйдем куда-нибудь.

Я предложила сходить в кафе, где мы с Марией обычно обедаем. Мы сели за столик и заказали по стакану свежевыжатого апельсинового сока. Арнольд молчал и пил свой сок маленькими глоточками. Это сводило меня с ума.

- Ты пришёл выпить со мной сока?

- Нет, конечно, нет. Ты не возражаешь, если сегодня мы побудем вместе. Только ты и я, как это было раньше?

- Не возражаю. Что-то случилось?

- Я ужасно соскучился. Помнишь, мы в детстве часто делали что-то вместе. Или просто находились рядом, занимаясь чем-то своим...

- Что случилось? - я почти что прокричала эти слова. Арнольд печально посмотрел на меня. Глаза его были полны жалости.

- Два часа назад нашему центру был сделан запрос относительно того, как долго сможет функционировать система искусственного сохранения жизни на "Татуме 146-С".

- И как долго?

- До четырёхсот лет. Дальше начинается стадия полураспада живых тканей. Никто никогда не планировал сохранение жизни на такой длительный период. В настоящий момент это нецелесообразно.

- "Татум 146-С". Неужели это???

- Да, корабль Коллина.

Мир рухнул прямо мне под ноги. Что-то не так. Что-то совсем не так, и, кажется, Арнольд знает в чём дело.

- Зачем им это? Арни, пожалуйста, скажи, что всё будет в порядке.

- Не могу, Лара. Ты знаешь меня, я не люблю врать, особенно если ложь может навредить. Я точно не знаю, что там происходит, но в ближайшее время корабль не вернётся.

- Не говори так, - я потихоньку начала плакать. Это совсем нехорошо, потому что слёзы душили меня, мешали соображать. Сейчас я начну биться в истерике и нести чушь. - Не говори, что он не вернётся.

Арнольд смотрел на меня словно пастор на заблудшую овцу. Во взгляде его ясно читалось "Я же тебя предупреждал. Я тебя останавливал". Но он не сказал этого вслух и, я была ему благодарна.

Сегодня я больше не могла работать. Мы с Арнольдом отправились в геологический центр и просидели у его входа битый час. Никто ничего не знал, или же не хотел говорить. Я хотела вызвать Сергея Бра, но он, похоже, решил меня избегать.

Мне было так страшно, что меня едва не стошнило прямо на улице. Страшно, что Коллин может не вернуться. Страшно, что все мои надежды и планы на будущее разлетаются, словно карточный домик. Если он не вернётся, что я буду делать? Я даже не представляю, как я буду жить без Коллина? Здесь, на Земле, в то время как он где-то там, в космосе, неизвестно, живой или мёртвый.

Нет ничего хуже неизвестности и мрачных перспектив, которое от безысходности рисует больное воображение. Зачем, ну зачем я его отпустила? Я не могла себе этого простить. Мои руки дрожали, а с подбородка капали горячие солёные капли. Я полезла в сумочку за салфеткой и нащупала кошелёк. В нём лежала заветная карточка - разрешение на ребёнка. Нашего с Коллином ребёнка. Неужели его никогда не будет? Такого просто не может быть. Я прижала холодный пластик к губам, словно это была самая большая драгоценность - кусочек моего волшебного мира, дверца в который случайно захлопнулась, и я никак не могла попасть обратно.