Страница 47 из 166
- Эффективного квартала суток. Спасибо, что пришли, - Инг улыбается, не оголяя зубы. Его плечи ссутулены, пальцы перебирают снятые с руки часы, он стоит, перекрестив ноги.
- Разве у меня был выбор? – я прохожу мимо, и поворачиваю направо.
- Куда Вы?
- На директивы. И к восточному выходу, разумеется. Или поблажки относительно тебя распространяются и на правила передвижения по Городу?
- И да, и нет.
Инг молча улыбается. Снова уставился на свои часы на запястье. Он то расстёгивает, то снова застёгивает их ремешок. Какой архаический, и неуместный сексуальный сигнал со стороны особи второго пола.
- Что за дурацкая манера вертеть в руках предметы, и оправдывать этой псевдодеятельностью своё молчание? Раздражает очень, - я подхожу к нему и смотрю внимательно в лицо.
- Я волнуюсь, - шепчет Инг и извинительно улыбается. – И мне стыдно…
- Почему?
- Мне стыдно за то, что я сейчас счастлив. Я счастлив потому, что смогу увидеть настоящее звёздное небо. А произойдёт это по двум причинам: из-за Аркадии, которая пропала, и из-за Вас - Вы оказались в беде, тогда, в парке, а теперь, благодаря Вам, я покидаю Город. И это нечестно – получать привилегии за счёт неприятностей других людей.
«Некоторые так всю жизнь живут, и им совсем не стыдно. Правда?» - мой внутренний голос снисходительно смотрит на Инга.
- Вот что особенно меня раздражает в особях второго пола – это ваша противоречивость. Совсем недавно ты убеждал меня, что надежда на шанс есть всегда, и никакая идеология у тебя этого не отнимет...
- Как приятно, что Вы запомнили наш разговор.
Я не обращаю внимания на то, что он перебил меня:
- А теперь выходит, что исчезновение Зозо оказалось для тебя единственным шансом выбраться загород.
- Нет, не единственным. Я же не сказал «тогда бы никогда», - Инг надевает часы обратно. – Просто это произошло гораздо быстрее, чем я думал. И я рад этому. И в этом моя вина.
- Ясно. Можешь продолжать винить себя сколько угодно, у меня времени на твоё самокопание нет. Либо мы идём к выходу…
- Нам не придётся идти, - Инг кивает в сторону автомобиля, степенно ползущего по директиве 2. Его электрический двигатель посапывает, как моя рыжая кошка.
Мы пересекаем площадь и подходим к автомобилю. Инг открывает передо мной дверь. Это непозволительно. И я не собираюсь молчать.
Я размыкаю губы, но так и замираю. Я забываю обо всём, увидев на широком заднем сидении машины женщину в пышном розовом платье: его шёлк струится и переливается холодной сталью; бесчисленные юбки, в которых утопает затянутая в корсет талия пассажирки, занимают всё пространство сидения; жемчужины на шее крупные, отделённые друг от друга широкими серебряными кольцами, усыпанными разноцветными камнями – всё сверкает и ослепляет своей роскошью.
«Вот это фрик…» - тянет мой внутренний голос.
Зачем она это делает? У неё нет нашего браслета на руке. Все эмоции, которые она вызывает у окружающих, уходят впустую.
«Ей показалось, что этот браслет не подходит к платью», - хмыкает мой внутренний голос.
- Кира, – я узнаю Елену только по голосу – она как будто всё время смеётся надо мной, но про себя. – Присаживайся. Только помогите мне с платьем. Инг! А то вы не поместитесь.
- Позвольте, - улыбается Инг, приближаясь ко мне. Я отхожу, и он, наклонившись, перемещает гладкие ткани ближе к хозяйке, освобождая для меня пространство. – Прошу.
Я усаживаюсь рядом с Еленой, Инг садится ближе к двери, прижимается к ней так, что между мной и им остаётся место ещё на целого человека.
- Мы с твоей начальницей активно сотрудничаем, - говорит Елена. – Ваш отдел занимается текущими делами горожанок, а мы, так сказать, обобщением, то есть мемуарами. Твои коллеги хорошо разбираются в модных течениях, отражают в своих видео дыхание сегодняшнего дня, а мои ребята отлично разбираются в истории. Симбиоз наших подчинённых позволяет экранизировать мемуары в стиле реализма, без всей этой неживой патетичности. И я очень рада, что теперь и ты поработаешь с нами. Я знаю, что ты быстро влилась в новую для себя профессию, и «Итер» тобой доволен.
- Спасибо.
- О, я знаю этот тон, - улыбается Елена. – Все цэрперы негативно реагируют на необходимость сотрудничества с мужчинами, - она наклоняется вперёд и по-доброму глядит на Инга. – Поначалу. Но, как я говорила, мы занимаемся историей. Чтобы полноценно отразить биографию человека, необходимо знать, какие изменения в обществе происходили в тот или иной период его жизни, и как он к этим изменениям адаптировался. А история, как известно, дело мужское. И они в этом хороши.
«Особи второго пола в чём-то хороши? Она не просто фрик, она настоящая оппозиционерка», - шепчет мой внутренний голос.