Изъян

- Она всё равно бы погибла, И… - я осекаюсь, потому что даже не знаю, как её теперь зовут. Когда я просила Елену устроить нам встречу, она называла её прежним именем, так, будто ничего не изменилось.

- А Полина? Ты узнавала, как она?

- Нет.

- Я просила Елену смягчить ей наказание. Даже страшно представить, какие муки она переносила в полном одиночестве. А ты даже не знаешь, что она чуть не умерла в январе прошлого года, так?

- Я ничем не могла ей помочь.

- Ты могла хотя бы попробовать, ведь она была твоей инсобой.

- Я. Ничем. Не могла. Ей. Помочь. Это тебе Елена всегда делала поблажки.

Она будто не слышит меня:

- Ты знаешь, что всё это время Полине не позволяли ни с кем разговаривать? И никто не разговаривал с ней.

- Знаю.

- Тебе…

- Знаю!!! Я знаю, какое наказание за нарушение Статьи 5 ОП!

- Тебе действительно на всех наплевать.

- Ты приехала, чтобы обвинять меня? Но ты не винишь меня в главном. В том, что сделали с тобой из-за меня.

Она молчит. Я собираюсь с духом и поднимаю на неё глаза. Она следит взглядом за моим аполло, который приносит нам огромную чашу с фруктами.

- Я думала, ты вернёшь Себастьяна.

- Нет. Сейчас уже немодно брать себе донора со схожим фенотипом.

- Кира-Кира. Ты должна была сопротивляться. Всё, что с нами произошло, должно было сделать тебя ещё сильнее. А ты… Ты стала обычной цэрперой.

- Мне должно нравиться, что мы теперь разговариваем так, - я поджимаю губы и сажусь за стол. – Не больно будет расставаться. Если бы между нами снова пошёл диалог… - сглатываю комок в горле. Лучше замолчать.

Она тоже садится, кладёт локти на стол, придвигает ко мне лицо, вглядывается в мои глаза, перескакивая от одного зрачка к другому с аттосекундными интервалами. Спрашивает с отвращением:

- Ты помнишь про двойные звёзды?

- Помню.