Страница 12 из 88
Хуги, собрав остаток сил, пополз, облепленный мокрым снегом, ища укрытия. В десяти шагах от него нависал небольшой козырек, под которым сиротливо торчало несколько кустиков прошлогодней ветреницы. Он подобрался к ним и снова лег, как можно плотнее вжимаясь в расселину.
Но вот в каменных утесах снова забился и загудел ветер, а вскоре с сумасшедшей силой пронесся и над перевалом. Вокруг стало темно. Поднялась метель. Порывы ветра секли кожу забившегося в камни Хуги. Вот теперь он по-настоящему почувствовал холод. А ветер кружил, гудел, заметал мальчика снежными хлопьями все больше и больше, пока, наконец, он не почувствовал, что ему стало тепло, уютно, и пока он сам не растворился в этом тепле и блаженстве.
Но Хуги очнулся. И очнулся действительно от тепла и тяжести. На нем, прикрывая его телом, лежала Розовая Медведица. Он высунул из-под ее лап голову и увидел, что кругом все бело и сама она белая-белая. С ее морды упал на его затылок ком мягкого снега. Он заворчал недовольно, а она заскулила, лизнула горячим языком щеку. И тут он учуял запах мяса и перьев. Перед ним лежала каменная куропатка - кеклик. Где и как довелось добыть осторожную верткую птицу, об этом знала только медведица и, добыв, принесла ее своему голому медвежонку. Она вернулась вовремя. Еще бы несколько минут, и теплый мех уже не отогрел бы Хуги.
Малыш с изумлением смотрел на окостеневшего сизовато-розового кеклика с пестрыми крыльями и черным галстуком на груди, а затем схватил его и стал с остервенением есть холодное мясо. Розовая Медведица, склонив лобастую голову, искоса, молчаливо радуясь, наблюдала за ним. Она была тоже очень голодна, но даже маленького пера не посмела взять в рот, чтобы не обидеть обессилевшего питомца.
Хуги был спасен, но на всю жизнь запомнил белую, воющую, как волчья стая, метель, от которой много раз потом приходилось бежать, потому что она была страшнее всякого лютого зверя.
6
На полпути к родным местам Розовая Медведица снова повстречала Полосатого Когтя.
Она с Хуги паслась на поляне, поедая молодые побеги белокопытника. Хуги старательно обрывал со стеблей крупные треугольные листья с беловойлочным подбоем. В пищу годны были только хрустящие на зубах черенки. Иногда попадался дягиль или борщевик - их тоже можно было употреблять. Но лакомством считался трубчатый кумызлык. Для Хуги это было давно знакомое растение. Еще со своими сверстниками, которые помнились уже смутно-смутно, бегал он по горам, срывая хрупкие стебли кумызлыка.
Полосатый Коготь появился на опушке леса бесшумно - большой, с неслинявшей шерстью и поджарыми боками. Зима, как видно, прихватила его в северном Алатау, и он вынужден был залечь в берлогу. Теперь одиноко бродил по альпийским лугам в поисках пищи и самки.
Розовая Медведица узнала его, но испугалась за Хуги. Им и раньше доводилось встречать сородичей, но они спешили уйти от них, чтобы не попадаться на глаза. Но тут Полосатый Коготь застал их врасплох. Розовая Медведица предостерегающе заворчала, подошла к Хуги и встала над ним, готовая его защищать.
Полосатый Коготь подходил медленно, внюхиваясь. Он видел какое-то голое существо, совсем не похожее на медвежонка, и это смущало. Он был кроткого нрава и без надобности никогда не вступал в борьбу с кем бы то ни было. Розовую Медведицу он тоже узнал и обрадовался, но вот детеныш озадачил.
- Хр-р-ррр! - оскалила она зубы.
Полосатый Коготь сел и благодушно зевнул. У него, видно, было хорошее настроение. Розовая Медведица заворчала еще раз, а потом лизнула Хуги в затылок. Маленькие желтые глаза Полосатого Когтя с любопытством посматривали на странного звереныша, а полураскрытая пасть ухмылялась.
"Ну, если это голое существо, - говорила ухмылка, - так тебе дорого, я не против. Я тоже не причиню ему зла. Но это существо не нашего подобия, хотя и пахнет медвежьим духом. Оно очень похоже на человека. А что такое человек - я знаю. Однажды он так больно укусил меня громом, что я долго отлеживался и зализывал рану".
- Ау! - рявкнула медведица и, оставив Хуги, подошла к Полосатому Когтю.
Они обнюхались. В сердитых глазах Розовой Медведицы все еще было недоверие и недовольство. Но Полосатый Коготь неожиданно опрокинулся на спину и стал кататься по траве. Это был добрый знак, знак покорности, знак уважения к тем, кого он встретил.
Осмелев, Хуги на четвереньках, с опаской приблизился к медведице и стал разглядывать валяющегося на траве зверя.
"Чего ему здесь надо? - взглядом говорил Хуги. - Его следует прогнать. Пусть он похож на тебя, но он чужой и пахнет от него чужим зверем".
Между тем Полосатый Коготь поднялся и, приблизясь к детенышу, напоминающему человека, вытянул морду, чтобы обнюхать. И в это время странный детеныш кошкой подскочил кверху.
"Тац!" - щелкнули его зубы.
Полосатый Коготь попятился - гляди ты, какой сердитый! - снова сел, урча и повизгивая, не зная, как же теперь быть.
Розовая Медведица и Хуги снова занялись своим делом, отыскивая дягиль и белокопытник. Полосатый Коготь посидел, похрюкал и тоже начал пастись.
К вечеру Хуги и Полосатый Коготь познакомились окончательно. А еще через день между ними началась дружба.
Так втроем они и дошли до родных мест.
* * *
Хуги с любопытством наблюдал, как Полосатый Коготь, вдосталь повалявшись в собственной моче, подходил к деревьям и терся головой о кору, оставляя на ней грязные и пахучие метки. Таким образом он переметил многие деревья, постепенно обходя старые владения Розовой Медведицы. Попробовал и Хуги метить деревья, и у него получалось неплохо, хотя он не знал, что так медведи "огораживают" свои участки от бродячих, не помнящих родных мест сородичей. Чужие владения неприкосновенны, как и чужая добыча. И об этом надлежит знать каждому.
За то время, что они не были здесь, ничего не изменилось. Все те же стояли снежные кряжи и пики: один был похож на верблюжьи горбы, другой на островерхую муравьиную кучу - и так без конца, насколько хватал глаз. И нижние волны гор, покрытые хвойным лесом, тоже были очень знакомы, особенно их склоны, которые кое-где бурели каменистыми россыпями; все так же красочно и заманчиво влекли к себе выходы темных скал, окруженных молодой альпийской зеленью. Хуги помнил, что под какой-то скалой в яблоневом поясе должна быть пещера, где он прожил с Розовой Медведицей остаток лета и большую часть осени. И сам, еще не понимая почему, он забеспокоился, перестал приглядываться к Полосатому Когтю и делать то, что делал медведь. Ему не терпелось найти пещеру, и он уже несколько раз порывался уйти от своих воспитателей и заняться поисками. Но Розовая Медведица по-прежнему была чутка и внимательна.