Страница 2 из 12
Хотя курсанты считались людьми гражданскими, военная подготовка в училище была весьма серьезной. Кроме заявленной специальности "судовождение на морских путях" с присвоением квалификации "штурман дальнего плавания", велась подготовка по военной специальности "минно-торпедное оружие" с присвоением звания "младший лейтенант", командир БЧ-4, БЧ-5. Это специфическая нумерация подразделений боевого корабля, где БЧ означает боевая часть. Сейчас согласно современному корабельному уставу нумерация несколько другая. Преподавателями были действующие морские офицеры. Почему курсантов не готовили командирами БЧ-1 (штурманская боевая часть), неизвестно, хотя это полностью соответствовало их гражданской специальности.
В учебных классах стояли учебные морские мины с разрезами, чтобы было видно их внутренности. В коридорах лежали торпеды тоже с разрезами. Во дворе учебного корпуса стояла орудийная башня с орудием колибра 100 миллиметров. Рядом размещалась автоматическая зенитная артиллерийская установка ВЕДИ-11. Всю эту технику курсанты изучали, главным образом, ее, так называемую, материальную часть. Причем чисто теоретически под диктовку преподавателей вели записи в секретных тетрадях. Предполагалось, что практическую подготовку курсанты получат на кораблях военно-морского флота в период стажировки в течение 4-х месяцев в конце обучения на 3 курсе. Там же они примут присягу и им будет присвоено звание младшего лейтенанта. Однако, этого не случилось. Как раз, в феврале 1962г, когда надо было ехать на стажировку, военную подготовку в училище отменили. Все преподаватели офицеры исчезли, часть из них сменила военно-морскую форму на гражданскую одежду, надо полагать они уволились из армии.
Тем не менее, военные порядки внутренней жизни сохранились. Все так же звучала команда "Выходи строиться", все так же во время занятий при появлении в аудитории преподавателя дежурный курсант командовал: "Встать! Смирно!", строевым шагом подходил к преподавателю и докладывал: "Группа СВ-14 к занятиям по теории и устройству корабля готова. Курсанты Петров и Сидоров отсутствуют, в наряде. Дежурный курсант Иванов". Преподаватель говорил: "Вольно. Садитесь". Дежурный командовал: "Вольно! Сесть!" На занятиях по английскому языку все команды звучали по английски. Любопытно, что в аудитории, на занятиях учебный коллектив курсантов назывался группой, а в строю, в общежитии это был взвод.
Английский и метеорологию преподавали женщины. Остальные предметы: навигацию, морское дело, мореходную астрономию, радиотехнику, ихтиологию, теоретическую механику, теорию и устройство коробля и другие дисциплины вели мужчины. Это были бывшие моряки, гражданские или отставные военные.
Так, навигацию преподавал капитан первого ранга в отставке Семитко. Он всегда ходил в форме, высокий, подтянутый, красивый мужчина с бородкой. В курсантских головах как-то не укладывался образ человека в военной форме и борода. Тогда, в советское время это было совсем не принято.
Семитко в послевоенные годы служил военно-морским атташе при советском посольстве в Италии. Возможно он там набрался вольнодумского духа, что и выразилось в этой бороде.
Однажды, не помню по какому случаю, он меня с товарищем пригласил к себе домой. Помню гостинную, обставленную красивой и как мне казалось старинной, возможно итальянской мебелью. Пригласил нас за стол. Товарищ взялся за спинку стула, что отодвинуть его от стола и сесть. Во время этого простого действия верхняя часть спинки стула, за которую взялся мой друг, осталась у него в руке, ну а стул, естественно, вместо того, чтобы быть отодвинутым, остался стоять на месте. Получалось, что мой незадачливый друг оторвал кусок от стула. Не знаю, то ли уж действительно мебель была столь старинной, что рассыпалась от малейшего движения, то ли еще по какой причине, но факт остается фактом: курсант сломал стул.
Происшествие вызвало веселый смех капитана, и он заметил: "Недаром в петровском корабельном уставе было записано: собак и штурманов в кают-компанию не пускать". Сравнение нас, штурманов, хотя и начинающих, с собаками, покоробило, и романтический образ военно-морского волка как-то потускнел.
Морское дело вел моряк торгового флота 30-х годов, во время войны подводник. Он рассказывал о всяких перепитиях подводной войны на Черном море. Однажды, в результате атаки глубинными бомбами лодка потеряла ход и не могла всплыть. Единственным спасением было - это выстреливание из торпедного аппарата. Известно, что торпедный аппарат представляет собой трубу, в которой находится торпеда. Выстреливание производится сжатым воздухом в сторону поверхности моря. Оказавшись наверху, торпеда автоматически включает двигатель, который вращает гребной винт, и торпеда как маленький корабль со смертноносным грузом на борту, плывет по поверхности мря к цели. Если вместо торпеды в аппарат поместить человека и выстрелить, то он также как торпеда окажется на поверхности моря. Главная опасность для человека при такой процедуре - это перепад давления. Наш преподавтель спасься таким образом, но в значительной степени потерял слух и, вообще, выглядел очень больным. Были среди преподавателей и другие интересные персонажи с богатой военной биографией. Война то закончилась к моменту моего обучения в мореходке всего 15 лет назад.
А еще была физкультура. Раз в неделю после обеда взвод отправлялся на "Затон". Здесь в старице Дона училище имело лодочную станцию. Курсантов учили грести и управлять шестивесельным ялом. Это такая деревянная беспалубная шлюпка, которая широко использовалась в морском флоте, в том числе и как спасательное средство. В шлюпке имелись 3 скамейки (банки по-морскому). На каждой банке сидели два гребца, один у левого, а другой у правого борта. Итого 6 гребцов и один рулевой на корме. Не смотря на простое устройство и отсутствие палубы, шестивесельный ял отличался хорошими мореходными качествами.
По этому поводу припоминаю текст, попавшийся мне несколько лет назад в интернете. Рассказывалось о том, как группа моряков, спасшихся при кораблекрушении близь острова Буве в южной Атлантике, на шестивесельном яле добиралась до острова Южная Георгия (ближайшая к Буве обитаемая земля). Маршрут плавания пролегал в широтах, которые называются свистящие пятидесятые. Плыть надо было на запад, против ветра.
В Южном океане, омывающем Антарктиду, все время дуют западные ветры. В метеорологии это называют западным переносом. Западный ветер гонит морскую воду на восток, формируя циркумполярный западный дрейф (течение). Так что плыть надо было и против ветра и против течения. Парусом не воспользуешься, парусник против ветра не плавает. Поэтому надо было грести, причем грести без отдыха. Если остановишься, то ветер и течение погонит ял назад.
Они гребли день и ночь, сменяя друг друга. Можно только удивляться живучести и адаптации человека к таким невероятно дискомфортным условиям. Постоянно штормовой океан. Огромные волны, ледяная вода, снег с дождем, всегда мокрая одежда, не переодеться не просушиться. Восемнадцать сутоок невыносимой борьбы с океаном наконец закончились. Они достигли восточного побережья острова Южная Георгия.
Однако, это был лишь промежуточный этап, испытания прдолжались. Китобойная станция, люди, еда и долгожданный отдых в нормальных человеческих условиях находились на западном побережье. Огибать остров по морю не было ни моральных, ни физических сил. Они решили пешком пересечь этот гористый остров, что тоже далось не просто, но все-таки удалось. Вот такой он шестивесельный ял, 18 суток по бурному полярному океану и ничего, доплыл, не перевернулся, не утонул.
В "Затоне" курсантов учили грести, четко выполнять команды: весла на воду, навались, табань, суши весла и так далее. Устраивались гонки на этих ялах: чья шлюпка и ее команда лучше и быстрее. Это был этап зачета по физкультуре, а еще при зачете отвечали на всякие теоретические вопросы: устройство яла, парусное вооружение, техника гребли и другие.