Страница 12 из 14
Тем временем Оливия уже почти дожевала завещание. Под крики «Оливия, прекрати!», «Что ты делаешь?», «Госпожа Оливия, у вас будет заворот кишок!», «Ты отвратительна!», она допила вино, с усилием проглотила последнее.
– Ну, почему отвратительна? – заступился за жену Иржи. – Наконец хоть какая-то польза от её áсыти!
– Дикари, дикари! – причитал Вольф.
– Нальдо! Госпожа Оливия проголодалась! Идём! Нужно подать горячее!
Иржи перестал смеяться, Вольф причитать… Все как-то замерли: видимо, никто сейчас не мог подумать о горячем.
– Не угодно ли, господа? – прогремел Рейнальдо.
– Спасибо, – сказала Оливия. – Я сыта.
Натали помотала головой, Шура кивнула: поняла.
– Бесполезно! – проговорила наконец Елизавета. Всё то время, что Оливия жевала бумагу, Лиза тоже смеялась, но не так громко как Иржи. Она просто тихо хихикала. И вот теперь заговорила. – Это была только копия. Что-то такое я предвидела, поэтому оригинала завещания сюда не взяла.
– То есть ты за то, чтобы воля Фридриха Андрея была исполнена? – удивилась Натали.
– Какая фанатичная преданность законам! – презрительно сказал Алексей.
– Не забывайте, я тоже одна из тех, кто должен… кто назван… в завещании. Так что… – Елизавета снова налила себе рюмку водки.
– Я готова съесть и оригинал. Неси!
– В самом деле! – Иржи всё ещё было весело. – Нет завещания – нет проблемы. Утроба Оливии спасёт нас всех!
– Если бы всё было так просто! Завещание составлено в двух экземплярах, один хранится у меня в офисе, второй – во Всеобщем Архиве Общества Нотариусов Северной Тонги. Он пронумерован и внесён в реестр. Также в общем журнале некрологических записей передан общий смысл последней воли господина де Шая.
– Я съем и журнал!
Иржи жестом угомонил Оливию.
– То есть, эта информация доступна всем? – с ужасом спросила Натали.
– Нет, она не доступна никому. У нас, нотариусов, с конфиденциальностью строго.
– И на том спасибо.
– Так что простите, господа. Для получения наследства вам придётся съесть… кое-что посущественней… чем… листок бумаги…
Лиза выпила.
– А кто за этим проследит? – спросил Иржи. – Ты?
– Да, я, – сдавленно после выпитого сказала Лиза. – Как представитель закона. И свидетель. Господин Рейнальдо Халкомедуса.
Все повернулись к Рейнальдо. Тот стоял как и всегда неподвижно, ожидая распоряжений.
– Но… почему вы? – спросила Натали с каким-то уже священным ужасом. Рейнальдо никогда в полной мере не воспринимался ею, как человек. И вот теперь выяснялось, что в таком деле Фридрих Андрей доверился именно ему.
– Я не родственник, – просто ответил Рейнальдо. – И не друг. У близкого человека в последний момент могла бы дрогнуть рука. Близкий человек стал бы отговаривать Фридриха Андрея, попытался бы убедить изменить завещание. Стал бы действовать.
– А вы готовы все исполнить, – сказала Натали со злостью.
– Я – слуга. Я исполню всё, что приказал хозяин. И, по приказу господина Фридриха Андрея я сделал всё, чтобы это завещание было осуществимо.
– То есть? – Алексей почуял неладное.
– Я обналичил деньги, я привёл в порядок бумаги хозяина…
– И давно он дал такое распоряжение? – Натали злилась всё больше, цеплялась к мелочам.
– Как только узнал о своём циррозе. Он велел мне купить специальный холодильник, горизонтальный, без полочек. Я поставил его в нашем погребе, в комнате, ключи от которой есть только у меня. Потом заказал восковую куклу, как две капли воды похожую на… спящего хозяина, и… уже потом… спрятал его тело… в этот холодильник…
– Кукла? – Гай вскочил.
Все, кроме Елизаветы, переглянувшись бросились к двери. Немного потолкались, но всё-таки нашли в себе остатки воспитанности и такта, разобрались и прошли в соседнюю комнату, гостиную, где под работающим кондиционером стоял гроб.
И вот, как и хотел Гай, все, наконец, собрались у гроба Фридриха Андрея де Шая. Шумел кондиционер, лица, поименованные в завещании хозяина гроба глядели друг на друга, не очень пока понимая, зачем они здесь. Гай протянул руку ко лбу де Шая, но остановился на полдороге.
– Может, тогда можно выключить холод? – Натали кивнула на работающий кондиционер.
– Воск может расплавиться, – сказал Рейнальдо.
Гай, наконец, решился и опустил ладонь на желтоватый лоб лежащего в гробу. Лоб звонко шлёпнул. Гай отдёрнул руку.
– Воск! Восковая кукла! Кукла!
– Ты уверен? – спросила Иржи.
– Что я, воск от… плоти… не отличу?
Куклу потрогали все. Потом покивали головами, согласившись, что это в самом деле не де Шай, а только его восковое изображение.
В столовую наследники вернулись подавленные. Кто-то стал ковырять накапавший со старинной люстры воск, кто-то глядеть на картины, кто-то есть…
– Ну, правильно, – задумчиво произнесла Оливия. – Лежать там два дня… мясо бы испортилось… папа знал толк.
– Оливия, помолчи! – сквозь зубы сказал Иржи. – Лучше съешь что-нибудь!
– А я ем.
– Вот и ешь. А я лучше выпью. Нет, лучше водочки. Кто со мной?
– Давай, – подошла Натали.
– И мне, – подошёл Вольф.
– Пожалуй, и мне, – сказал Алексей.
– А вегетарианцам водку можно? – спросил Иржи.
Мария вдруг по-доброму улыбнулась:
– Ну, её же не из мяса гонят!
За столом подняла голову Елизавета. Пока все выходили ко гробу, она уже почти уснула, положив голову на руки. Теперь же она забулькала:
– О! Я же говорила! Сейчас тут все напьются!
Никто не обратил внимания на пьяную женщину. Все тихо выпили… потом кто-то выдохнул, кто-то что-то бросил в рот.
– Я же говорил, что это не он! – закричал вдруг Гай. – Кукла! Я даже не могу увидеть отца!!! Я не могу похоронить… я что… я должен хоронить восковую куклу?
– Да, – безжалостно провозгласил Рейнальдо. – Таково распоряжение хозяина.
– Я не верю! Он не мог так поступить. В завещании ничего не сказано. Ни о кукле, ни о холодильнике! Я не верю!!! Где мой отец?!
Рейнальдо вытащил из внутреннего кармана смокинга конверт и положил его на стол:
– Вот. Его письмо, содержащее подробные инструкции.
Из-под руки Гая письмо выхватила Натали.
– Письмо нотариально заверено, – Елизавета погрозила пальчиком неизвестно кому.
Натали прочла письмо, Гай читал через её плечо, потом письмо забрал Алексей, передал Марии, та – Вольфу, он показал Иржи, тот поделился информацией с Оливией. Вошла Шура, она принесла новый запотевший графин с водкой. Иржи отдал письмо Рейнальдо, и все снова протянули рюмки, чтобы Шура им налила. Выпить решил даже Гай. Снова возникла естественная пауза, которую в этот раз нарушил Алексей:
– Значит, мы должны похоронить куклу? Почему? Зачем тогда вообще нужны эти похороны?
– Я тоже не понимаю, – сказал Иржи. – Де Шай должен быть либо съеден, либо сожжён вместе с домом, так?
Елизавета кивнула.
Натали пожала плечами:
– Очевидно, это нужно, чтобы избежать огласки.
– Так я и знал! – разозлился вдруг Алексей.
– Папа всё предусмотрел, – сказала Оливия.
– Да что? Что предусмотрел? – набросился на неё Алексей. – Значит, получается, мы можем съесть его, лишь бы об этом никто не знал?
– А ты бы предпочёл сделать это публично? – спросил Иржи.
– Я вообще ничего не собираюсь делать! Господь всё видит! Это дикость и безумие!
– Это шутка, – упрямо возразила Натали.
– Шутка, которая обходится нам слишком дорого, – сказала Оливия.
– Да что нам! Мировой культуре! – Вольф ткнул в «Натюрморт с идолом», написанный Насти Костелисом, отцом знаменитых братьев.
Елизавета сползла со стула на четвереньках добралась до мягкого уютного кресла, стоявшего в углу гостиной. Увлечённые разговором, наследники не заметили этого. Да и летела Елизавета низко.
– В любом случае, тело Фридриха Андрея де Шая не будет предано земле, – сказал Рейнальдо голосом, каким раньше говорил «Ужин в шесть!» – Как совершенно справедливо отметил господин Иржи, господин Фридрих Андрей будет либо съеден, либо сожжён вместе с домом.