Страница 23 из 81
Он хотел вернуться во времена классного обучения, когда они занимались сплошной теорией. Тогда это казалось невероятным путешествием.
Он хотел вернуться в прошлое, где его кузина еще жива. Потому что, казалось, это было одним из первых упавших проклятых домино.
Он хотел вернуться в тот переулок. Но он уже достаточно думал о том, что бы он изменил.
Когда дверь распахнулась, Пэйтон лежал и даже не потрудился поднять голову со своего стола-кровати. Он по запаху определил, кто это.
— Рейдж, привет. — Пэйтон потер лицо. — Есть хорошие новости для меня? Нет? Что ж, я привык к этому… сейчас ты должен сообщить мне, что я уволен?
— Она зовет тебя.
Пэйтон вскочил на ноги прежде, чем успел сообразить.
— Что она сказала?
— Ты меня слышал. — Брат кивнул в сторону коридора. — Она ждет.
Нифига себе. Хотя, может Ново хотела покричать на него… и, алло, если это смотивирует ее оставаться в живых, то он с радостью примет роль мальчика для битья.
Выйдя в коридор, Пэйтон направился в медицинский блок, и на своем пути он подтянул военные штаны и заправил в них черную майку.
Но будто ей не пофиг, как он выглядит?
У двери в ее палату он постучал… и, услышав приглушенный ответ, вошел внутрь.
О… дерьмо.
Ново лежала на больничной койке с высокими ограничителями по бокам, ее неподвижное тело было облеплено милями проводов, подключенных к медоборудованию. Ее кожа была землистой, желтый оттенок намекал на состояние печени… э, нет, или все-таки почек? Его голова отказывалась соображать.
Веки Ново были низко опущены, рот приоткрыт, словно она пыталась дышать, прилагая минимум усилий. Элена, стоявшая рядом с ней, проверяла показатели на одном из мониторов… а потом медсестра влила что-то в капельницу с помощью шприца.
— Подойди ближе, — прохрипела Ново. — Я не кусаюсь.
Медсестра улыбнулась, оглянувшись через плечо.
— Рада, что они нашли тебя. Я оставлю вас наедине… но скоро должен зайти доктор Манелло.
Когда женщина ушла, Пэйтон подошел к кровати. Открыв рот, он хотел сказать что-то подобающее. В голову ничего не пришло.
Чувствуя себя идиотом, он начал с:
— Привет.
Да, очень оригинально, основательно и емко… Боже, ну почему это не его закололи?
Ново подняла руку, или, по крайней мере, попыталась… от простыни оторвалась только кисть.
— Не уходи.
— Только если ты мне прикажешь.
— Нет… из программы. Не уходи. Я знаю, о чем… о чем ты думаешь. Я знаю… ты попытаешься… уйти.
Мгновение Пэйтон подумывал о том, чтобы соврать, что не думал об этом буквально две минуты назад. Но она выглядела такой уставшей и истощенной, что он не хотел тратить ее силы… хотя не понимал, почему ее это вообще волновало.
— Нам нужны… бойцы, — хрипло сказала она. — А ты… хороший боец.
— Как ты можешь заявлять такое? — Он подкатил стул к кровати, уселся и положил голову на руки. — Как ты можешь даже…
Голос пропал, когда на глаза набежали слезы. Его так достало быть главным косячником, мудаком, вечным тусовщиком и распутником… его с большой натяжкой можно было назвать достойным мужчиной, и отец знал это, как и все, с кем он сталкивался на своем пути.
А сейчас появилось неопровержимое доказательство его неспособности здраво мыслить.
Вот оно.
Здесь. Лежит на больничной койке. Только выбралась из операционной, где они зашивали ее сердце.
Пэйтон услышал приглушенный рёв пациента, который сходил с ума; мужчина кричал так, словно не мог выбраться из какого-то ночного кошмара.
— Не… уходи… — сказала она. — Посмотри… на меня…
Протерев лицо руками, Пэйтон сосредоточился на глазах Ново… ее красивых, умных, ясных глазах. И каким-то образом он не удивился тому, что, несмотря на слабость в теле, ее взгляд был осознанным, в нем горела целеустремленность.
— Прости меня, — прошептал он. — За мой поступок.
— Все… нормально…
— Нет, я был неправ. — Когда его голос затих, он направил все силы, чтобы придать ему громкость. — Я хотел спасти Пэрадайз, но она не нуждалась в спасении. Ей это не нужно. Она такой же сильный боец, как и любой из нас. Не знаю, чем я думал.
— Ты… любишь ее. — Лицо Ново напряглось. — Не твоя вина. Чувства… они такие. Поверь на слово, я знаю, что это такое.
— Я не желал тебе вреда.
— Я знаю…
Когда ее глаза закрылись, Пэйтон запаниковал, что, может, она умирала перед ним, и он повернулся к мониторам с кучей диаграмм, цифр и мигающих лампочек. Не было ни одного признака тревоги. Они вообще правильно функционировали?
Но, казалось, она была в порядке. Да, ее дыхание оставалось неглубоким, но ровным, а лицо не выражало боли.
Ново была очень красивой, подумал он. Такая сильная и стойкая, даже в своем ослабленном состоянии.
— Ты не можешь покинуть программу, — прошептала она. — Все развалится. Братья… они разгонят всех…
— Я не люблю ее, — выпалил Пэйтон. — Не люблю. Я просто не осознавал этого раньше.
Глаза Ново резко распахнулись. А потом она еле заметно покачала головой на подушке.
— Это… неважно.
— Ты права. Неважно.
— Обещай… мне. Не бросай…
— Посмотрим…
— Моя вина… тоже. — Когда он нахмурился, Ново продолжила: — Я должна была… заколоть лессера. Должна была… закончить дело. Я тоже отвлеклась. Частично… моя вина.
— Ты неправа насчет этого…
Она подняла руку, словно пыталась прекратить его возражения, а на слова не было сил.
— Я совершила ошибки… тоже. Первое правило… закончить работу. Я накосячила. Я была ранена… также по своей вине.
Пэйтон моргнул пару раз, прежде чем убедиться, что он не разревется.
— Позволь мне взять всю ответственность. Пусть Братья делают со мной что хотят.
— Мы снова будем сражаться… плечом к плечу… — Сделав глубокий вдох, Ново поморщилась. — Как только я… выберусь из койки…
Ты очень благородная женщина, подумал Пэйтон.
И чем больше он убеждался в этом, тем сильнее окружающее пространство исчезало — мониторы, запах антисептика, слишком яркое освещение и чересчур жесткий стул. А потом эффект ретуши пошел дальше, стирая весь учебный центр, гору, на которой он располагался… Колдвелл, северо-восток… всю гребаную планету.
Он видел лишь Ново, все детали, от крапинок в ее сине-зеленых глазах до ее косы, лежавшей на плече, ее руки, которую она протягивала так, словно хотела, чтобы он взял ее.
Протянув собственную руку, Пэйтон сжал ее ладошку и ощутил удивительно-сильное движение в ответ.
— Мы снова будем сражаться плечом к плечу, — поклялась она.
***
Сражаясь с адовой болью и влиянием лекарств, Ново пыталась сосредоточиться на Пэйтоне. Нельзя закрывать учебную программу. Без обучения у нее не будет цели и способа выплеснуть все то дерьмо, с которым она имела дело. Если она не признает свою вину в произошедшем в переулке и не простит Пэйтона, то группа будет разобщена. Братство разочаруется в них, их терпение лопнет, и потом ей придется участвовать в получеловеческой свадьбе ее сестры без защитных доспехов против всего, чего она лишилась.
Без этой работы, боев и ночной рутины, она лишится фундамента под ногами. Ничто не поможет ей справляться с этим, двигаться вперед.
И ее спасение от забвения начиналось с Пэйтона.
Прощение его проступка с ее стороны распространится на всех и снова сплотит коллектив. Другие последуют ее примеру… и, п.с., она не придумала дерьмо про свою вину. Нельзя было позволять убийце расслабленно валяться на ней. Эти ублюдки напоминали гремучих змей — могли цапнуть, даже когда разрубишь тварь пополам. Поведение Пэйтона запустило ужасную цепочку событий, но и она внесла свой вклад.
Никто из них больше не совершит такую ошибку.
Если, конечно, им дадут второй шанс.
Собрав крупицы сил, Ново попыталась сосредоточиться на лице Пэйтона, но получилось лишь отчасти. Все было размыто, словно между ними стояло несколько слоев пыльного стекла.