Страница 52 из 54
- Если тебе так интересно, - девочка пожала плечами. – Она мне не нравится.
- Но ты же сама сказала, что не знакома с ней.
- Ну, и что? Разве нужно обязательно знать человека, чтобы испытывать к нему какие-то чувства?
- Обычно это так.
- А у меня вот по-другому. С чего бы мне любить ее? Что хорошего она сделала для меня или для папы? Эта твоя Муза появилась, когда в ней не было необходимости, а где она была, когда мы в ней нуждались? Что-то и сейчас я не вижу ее рядом с тобой. Ни разу даже не зашла. Значит, ей все равно. А если это так, то и я ее знать не хочу. Невелика потеря, переживу как-нибудь.
Поняв, что девочка на самом деле обижена на Музу, молодой человек не стал настаивать и, помолчав несколько секунд, неуклюже сменил тему.
- Ты давно ничего не рассказывала мне о своих друзьях – там, в волшебной стране.
- Она не волшебная, а настоящая. Это здесь все придуманное.
- Ну, да, я так и хотел сказать.
- А что рассказывать? – Фана доела свой завтрак и поднялась из-за стола. – Ничего там не происходит – все живут, как обычно.
- А Тата? Как у него дела?
- Он куда-то уехал, - вздохнула девочка. – Сказал, что по делам. Наверное, скоро вернется, потому что не стал брать с собой шляпу. Он всегда так делает, когда уезжает ненадолго.
- Шляпа для него очень важна?
- Очень. Он жить без нее не может.
- Она какая-то особенная?
- Конечно. Какой смысл в обычной шляпе?
Элвин видел, что Фана сильно изменилась и словно не хотела больше быть феей – напротив, в ней появилось что-то темное, как если бы она постоянно находилась внутри тучи, из которой вот-вот хлынет дождь. Тайком наблюдая за ней, молодой человек гадал, не он ли стал причиной такой метаморфозы. Может быть, она ждала от него чего-то другого? Проще всего, наверное, было спросить об этом напрямую, но Элвин и сам не понимал до конца, что его так беспокоит – то ли мрачное настроение, в котором пребывала девочка, то ли незримая граница, которая вдруг появилась между ними. Конечно, все можно было объяснить предстоящим визитом Максимилиана, однако у него появилось ощущение, будто что-то идет не так. Казалось, что и Фана ощущает нечто подобное, потому что на ее глаза то и дело наворачивались слезы, которые она старательно прятала, отчего сердилась на саму себя – и это было заметно. Наконец, погрустневшая фея пробурчала, что будет у себя, и убежала в свою комнату.
Оставшись один, Элвин некоторое время сидел с угрюмым видом и смотрел перед собой, но затем махнул на все рукой, рассудив, что каждый имеет право на плохое настроение. Однако сам он не испытывал ни малейшего желания хандрить – напротив, если раньше ожидание грядущих перемен ввергало его в панику, то теперь он чувствовал необычайный прилив сил, словно находился под воздействием каких-то энергетиков. Его буквально трясло от возбуждения, и он то и дело поглядывал на часы, гадая, успеют ли банковские служащие выполнить его поручение в срок. Когда раздался долгожданный стук в дверь, он тут же вприпрыжку побежал открывать. Подписав все необходимые документы и попрощавшись с инкассатором, он поставил на стол перед собой саквояж и некоторое время смотрел на него, пытаясь понять, может ли содержимое быть ценным настолько, чтобы соответствовать жизни ребенка. Внутрь он заглядывать не стал – зачем? Судя по весу, сумка была заполнена до отказа.
Почувствовав легкий ветерок, Элвин удивился: в его квартире прежде никогда не бывало сквозняков при закрытых окнах. Он еще успел подумать о том, что нужно будет вызвать Соломона, чтобы он проверил надежность стеклопакетов – Фана ведь могла простудиться, особенно если будет и впредь засыпать в этой комнате. В следующий момент молодой человек потерял сознание и мягко осел на пол.
Тата сидел под своим деревом на корточках и увлеченно вырезал что-то из куска дерева, насвистывая веселую песенку. Шляпы на нем не было, и лысина блестела на солнце, словно была смазана маслом. Заметив, что молодой человек открыл глаза, он поприветствовал его кивком головы и улыбнулся:
- Вижу, ты все же решил присоединиться к нам? Молодец, хвалю!
- Куда?.. – пробормотал Элвин, с трудом приподнимаясь на локтях и оглядываясь вокруг. – К кому присоединиться?
- К нам. Волшебный мир, феи, эльфы – помнишь?
- Что происходит? – наконец, окончательно придя в себя, спросил молодой человек.
- Ничего особенного. Во всяком случае, ничего из того, о чем стоило бы упоминать в летописи времен. Ты всего лишь попал впросак.
У Элвина было столько вопросов, которые хотелось задать, что он не смог выбрать из них наиболее подходящий и просто молча смотрел на эльфа, который, казалось, наслаждался этой ситуацией. Видя смущение своего собеседника, он довольно рассмеялся и взмахнул в воздухе руками, блеснув перочинным ножом.
- Да ты ничего не знаешь! Милый, добрый дурачок. Мне даже жаль тебя.
- Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, - огрызнулся молодой человек, которого раздражал снисходительный тон коротышки.
- И это правильно, - одобрил Тата. – Так ты с нами? Или тебе больше нравится сидеть в своей квартирке?
Несмотря на то, что для него самого ответ был очевиден, Элвин все же задумался на несколько секунд. Эльф с сожалением вздохнул и, пожав плечами, кинул ему предмет, который все это время вырезал. Машинально поймав его, Элвин взглянул в свою ладонь и вздрогнул – он держал в руке ту самую фигурку Либера, бога свободы, которой так дорожила Фана.
- Ты сделал свой выбор, - подняв глаза, молодой человек увидел, как Тата с улыбкой машет ему рукой, но его образ уже был нечетким, затем он покрылся рябью и, наконец, растворился в воздухе.