Преферанс по пятницам

– Очень! Ты очень интересно говоришь. Расскажи еще что-нибудь о своей работе, пожалуйста.

– Производственный арсенал нашего предприятия… – ему не давали покоя и сбивали с мысли ее зеленые глаза, и, чтобы сосредоточиться, он потер висок. – Среди филиалов нашего предприятия есть единственный в своем роде специализированный мостовой филиал № 8. Он выполняет работы по содержанию и ремонту искусственных сооружений. Главный объект филиала – уникальный автодорожный мост необычной конструкции через реку Обь, ты его наверняка видела, это первый вантовый мост в азиатской части России, открытый нами в 2000 году. – Виктория согласно кивнула, и он продолжил: – На производственной базе № 3 у нас в Сургуте открыт цех по изготовлению дорожных знаков, который оснащен новейшим техническим и электронным оборудованием. Наш автопарк включает в себя одну тысячу сто тридцать единиц техники, в том числе восемь укладочных комплексов и семнадцать машин для нанесения разметки (производства фирмы Hoffman). В нашем трудовом коллективе полторы тысячи специалистов и рабочих. Я тебя не утомил? – спросил он, затушив сигарету. И увидел, что на него по-прежнему завороженно смотрели ее зеленые глаза.

– Нет! Нисколько! Мне очень интересно с тобой, – задумавшись, не сразу ответила она.

– Скажи, а твоя предстоящая свадьба с Ильей Ремизовым… Неужели ты совсем не разбираешься в людях? Или ты его так сильно любишь, что не замечаешь ничего? Чем он вообще мог тебя привлечь? Я бы понял, если бы он был богат, а так… Что в нем есть такого необычного, чем бы он мог заинтересовать такую красивую девушку, как ты? – спросил Готовский, наконец, о том, что весь день не давало ему покоя.

– При чем здесь богатство? – удивилась Виктория. – Я, наверное, покажусь тебе старомодной, но больше всего ценю в человеке его душевные качества, а не толщину его кошелька и дешевые понты.

– Подожди-подожди! Ты сейчас обмолвилась о дешевых понтах, имея в виду наш сегодняшний шопинг? Это что, намек? – изумленно уставился он на нее.

– Вадим! Я ничего не имела в виду, успокойся, – она улыбнулась. – И чего ты так всполошился?

– Ну-ну! – недовольно воскликнул он, не реагируя на ее увещевания. – Ладно, продолжай дальше! Что ты там хотела еще сказать? Извини, я тебя перебил, – хмуро произнес он.

– Не страшно! – она задумалась на мгновение, снова посмотрев в окно. – Просто так получалось, что я еще по-настоящему ни в кого не влюблялась. Точнее, я так думала пока…

– А по-настоящему – это как? – улыбнувшись, спросил Готовский, аккуратно стряхивая пепел с сигареты в пепельницу.

Вике нравилось смотреть на него, на его точные, размеренные и аккуратные движения. Он удивительно двигался. У него была какая-то особая пластика. Даже самое обычное движение его руки, стряхивающей пепел в пепельницу, было завораживающим, и она с трудом оторвала свой взгляд от его руки.

– Это как пишут в романах, – авторитетно заключила она и рассмеялась. – Знаешь, до вчерашней ночи я была уверена, что он меня любит, и думала, что этого будет вполне достаточно. Он, конечно, не идеален. У каждого человека есть свои недостатки и свои достоинства. Важно их видеть. Понимаешь, – Виктория сделала характерный жест руками, – человек устроен так, что, когда у него есть осознание собственной свободы выбора, у него обостряется критичность, и это нормально, естественно. Когда свободы выбора нет, то человек вынужден приспосабливаться, и тогда уже критичность начинает ему мешать. Чтобы выжить в такой ситуации, он должен стараться не замечать недостатков и акцентировать внимание на достоинствах своего избранника, может быть, даже придумать, нафантазировать их или сильно преувеличить.

– Значит, в Илье ты старалась эти достоинства придумать. Только зачем тебе это? Отчего у тебя, такой необыкновенной девушки, вдруг не стало свободы выбора? – искренне удивился он. – Я тебе одно могу сказать: выйдешь замуж без любви, жизнь долгой покажется. Уж поверь мне. И еще тебе хочу сказать на правах старшего по возрасту: женщине следует знать, что отношения, в которых мужчина получает больше, чем дает, разрушают его. – Готовский сосредоточенно крутил в руках зажигалку. – Ты такая умная, красивая. С женихами проблем быть не должно! Ты ведь медик, кажется?

– Да. Я – хирург и работаю в травмцентре. Моя специальность – общая хирургия.

– Что? Ты – хирург? Да ладно? Вот никогда бы не подумал. Ты такая хрупкая, нежная девочка… – он не скрывал своего удивления и даже в какой-то мере восхищения. – Нет, я не могу в это поверить, – рассмеялся он.

– Ну не такая уж и хрупкая… – начала хмуриться она. – Я в этом совершенно не вижу ничего смешного, – слегка обиделась Виктория.

– Извини! Нет, не думай, никакого пренебрежения в моих словах нет. Просто я очень удивлен. – Он коснулся пальцами ее руки и улыбнулся. – Извини, я не хотел тебя обидеть.

Всего одна его искренняя улыбка – и ее обида мгновенно улетучилась без следа, как будто ее и не было.

– Вот уже пять лет, как я начала самостоятельно работать. У меня есть сертификат, – доверительно сообщила ему Вика. – И мне моя работа очень нравится. Ведь еще царь Соломон говорил: «Человек должен быть счастлив при том, что он делает».

– А еще говорят «с нелюбимой работой, как с нелюбимой женой». Знаешь, я рад за тебя. Работа у тебя очень сложная, ответственная и необычная.

– Работа нормальная, как любая другая, хотя в ней временами и присутствует масса негатива. Иногда возникают сложности в общении с пациентом, потому что пациент – особая категория людей. Всегда следует помнить, что доктору нельзя проявлять свои эмоции, ведь нервничать и раздражаться во время приема полагается только больному. Врач должен успеть за то минимальное количество времени, которое отведено на прием, уделить пациенту максимум внимания: заполнить бланки, выслушать его жалобы, задать ему необходимые вопросы, получить на них ответы, осмотреть больного, порекомендовать в случае необходимости более детальное обследование, оставаясь при всем этом предельно корректным. Сама операция – это уже не так страшно, как кажется. Ладно, не хочу и не буду тебя грузить излишними подробностями своей работы. Но есть в моей работе и масса позитива. Я имею в виду тот момент, когда пациент выписывается из клиники здоровым! В этот момент испытываешь такую радость, даже можно сказать не просто радость, а поистине огромное моральное удовлетворение!

– Ты умница.

– Ты меня захвалишь! – рассмеялась Вика.

– Я все хочу тебя спросить, где ты нашла своего Илью?

– Да я его совсем и не искала. Познакомились мы с ним совершенно случайно. Мои друзья оформляли кадастровый план на свою дачу. Он его и оформлял. Столько у них было беготни с присвоением кадастрового номера. Мы с Лизой не раз ездили в кадастровую палату. Кстати, его мать тоже, как и я, из Краснодара, но они живут здесь очень давно. Мы с ним почти земляки, почти – потому, что он родился здесь, в Сургуте. Кстати, жена Павла Евгеньевича, в доме которого мы были вчера, родная сестра его матери.

– Знаешь, я старше тебя… В жизни так случается… Порой человек сам не знает, чего хочет, потому что разум говорит ему одно, а сердце зачастую говорит ему совсем другое. Пройдет какое-то время, и поймешь, что выбирать нужно не то, что разумно, а то, чего искренне хочешь сама. Иначе через много лет пожалеешь, глядя на нелюбимого мужа… может быть, на нелюбимую работу… и жизнь в целом…

– Вадим, извини, но ты говоришь банальные вещи. Я не маленькая, да и ты не настолько старше, чтобы брать на себя обязанность моего воспитателя. Тебе не кажется?

– Ты обиделась?

– Нет.

– Просто мне хочется тебя уберечь от… Защитить…

– Я понимаю, поэтому и не обижаюсь, – улыбнулась Виктория. – Я не наделаю глупостей, не бойся.

– Вот и хорошо. Ну что ж, пожалуй, нам пора. Поедем домой? Мы идем сегодня вечером в ресторан, – он взглянул на свои золотые часы, – и у нас осталось не так уж много времени. Тебе наверняка потребуется немало времени на то, чтобы одеться к ужину.