Страница 38 из 90
Очнулась Анна в отеле, укрытая покрывалом. Окна закрыты плотными бордовыми шторами. На тумбочке торшер, но даже на его мягкий свет смотреть было неприятно – резало глаза до слез.
Это был сон?
Пошевелилась. Ноги и руки сводило от тягучей боли в мышцах, подошвы пекли и чесались. Анна тяжело подняла кисть: ногти изломаны, ладонь изранена. Попыталась оторвать голову от подушки, но затылок словно набит камнями. Коснулась пальцами, путаясь во влажных волосах, и нашла там пластырь.
Не сон.
Осознание опустилось на сердце тяжелым грузом.
Анна лежала некоторое время, прислушиваясь к тишине и глухим отдаленным голосам из других номеров. Значит, Дмитрий-таки позвал помощь, и ее спасли. Но почему так долго?
Тень на потолке от лампы походила на невиданное существо с круглым пузом. Анна старалась не шевелиться: каждое движение приносило острую боль. Руки, как налитые свинцом, не поднимались. Потому Савина лежала, не шевелясь, и разглядывала пятна на стене.
За окном темно, между шторами тонкая черная полоска. Сейчас вечер или уже глубокая ночь? Сложно угадать.
Анна прикрыла глаза от слабости.
Дверь скрипнула, поворачивать голову не было никаких сил. Легкие шаги и шуршание одежды стали ближе. Запахло свежесрубленной древесиной.
Савина медленно приоткрыла тяжелые веки. Денис. Склонился над ней, всматриваясь в лицо.
– Ты проснулась? Как себя чувствуешь? – сказал тихо, почти шепотом. Таким голосом мама разговаривала с отцом, когда тот лежал в больнице.
Анна попыталась что-то ответить, но голос провалился, только губы шевельнулись.
– Не говори, – Разумов изучил пальцами ее лицо, потрогал лоб. Больно.
Анна машинально потянулась к ране и коснулась теплых пальцев проводника. Легкий ток сорвал остатки сна.
Зрачки Дениса расширились. Он убрал руку, и Анна нащупала еще одну длинную полоску лейкопластыря. Мужчина отступил, тепло улыбнувшись, и уже чуть громче добавил: – Я сейчас тебе поесть принесу.
Анна неопределенно мотнула головой и сглотнула горькую слюну.
Разумов вернулся довольно быстро. Анна все еще неподвижно лежала и смотрела в одну точку: рассматривала узоры и перламутровую печать на обоях. Глаза наливались слезами, но заплакать не получалось, словно она морально высохла.
Денис поставил бумажный дутый пакет и высокий одноразовый стакан на столик.
– Твои любимые, – он усмехнулся и выложил на небольшую тарелку пончики в пудре.
Анна хотела улыбнуться в ответ, но не смогла. Все еще жгло в трахее и не давало свободно дышать и говорить. Вряд ли сможет сейчас есть.
Разумов приподнял ее, взбил подушки, затем помог сесть. Терпкий запах дерева защекотал ноздри, Анна непроизвольно колыхнулась и потянула носом.
Невольно вспомнила пейзаж на горе и вздрогнула. Денис заметил это и тут же добавил:
– И чай. Ты сильно перемерзла, будем отогревать, – выдохнул. Говорил тепло и без упрека, но в голосе чувствовалось напряжение. – Анна, мы не отвезли тебя в больницу, так как ты была в заповедной зоне. Решили не поднимать шум. Сейчас отдыхай, но позже тебе придется все объяснить.
Савина кивнула. Она рада была, что рядом проводник, а не Дмитрий. Думать о случившемся было тяжело, а том, чем могло все закончиться – еще больше.
Анна уселась поудобней и подтянула одеяло повыше. На ней чистая одежда: легкие спортивки и футболка. После ямы и грязи, она, наверное, выглядела ужасно. Кто переодевал ее? Ничего не могла вспомнить! Как попала в отель, тоже не помнила. Неужели все время была без сознания?
Денис поднес стакан с чаем к ее губам, второй рукой аккуратно придерживая за затылок. Сделала глоток.
– Спасибо, – просипела Анна и глянула в его глаза: гневные и встревоженные.
Теплая жидкость полилась внутрь и успокоила воспаленное горло. Прокашлялась. Повторила:
– Спасибо.
– Держи. Чуть позже принесут ужин, – Денис подал ей выпечку, сам присел на стул поодаль столика.
Анна глянула на золотистый край тарелки, такой занятный и яркий, что захотелось достать фотоаппарат.
– А... моя камера где? – спросила Дениса. Голос все еще срывался.
– Разбилась, к сожалению. Завтра возьмем другую. Вот, – он достал из кармана черную карточку, – память, – и протянул ей.
Не сказать, что Анна сильно расстроилась, просто жаль, что придется ждать. Сейчас без проблем можно купить в магазине хорошую зеркальную камеру, правда, стоила она немало. Но эту покупало издательство, Савина не тратилась. Прошлая разбилась на карьере – Анне вечно не везло. Благо случайности входили в страховку и не нужно было выплачивать компенсацию.
Анна положила карточку на тумбочку и попробовала улыбнуться: губы стягивало и, скорее всего, улыбка похожа сейчас на оскал. Главное, что жива осталась. Не карточка, она сама.
До сих пор тревожило неадекватное поведение Дмитрия. Анна не хотела говорить о нем с Денисом, и хорошо, что тот не спрашивал. Спасибо ему за это. Придет время, она встретится с Димой, и они объяснятся. Хотя сейчас очень страшилась этого. С одной стороны, была благодарна, что не бросил и сообщил спасателям, а с другой – вспоминала о неприятной сцене в пещере и тело пробирала дрожь. Не выйди Дима из-за себя, они успели бы выбраться из пещеры до обвала. Хотя он и так успел, Анна была уверена.
Разумов ненадолго вышел, сказав, что скоро вернется.
Анна какое-то время лежала в полумраке и пыталась дремать, но рой мыслей не позволял расслабиться, да и выспалась уже за весь день в земляной тюрьме.
А если возле Туманной долины так же опасно? От догадки тянуло в груди, и во рту растекалась полынная горечь. Может ли она отказаться от задания? Надо завтра попытаться с шефом поговорить.
Принесли ужин в номер. С разносчиком вернулся и Денис. Он упорно решил побыть ее сиделкой сегодня, но это было даже приятно, хотя и настораживала его опека. Он не обязан быть с ней, это время не оплачивалось.