Страница 57 из 65
Между тем в России все здравомыслящие люди не хотели войны с Германией. Войны не хотел Государь и большая часть русского правящего слоя. Конечно, были и в России свои «ястребы». Среди них выделялся Великий князь Николай Николаевич-младший. П. А. Столыпин говорил о нём: «Удивительно он резок, упрям и бездарен. Все его стремления направлены только к войне, что при его безграничной ненависти к Германии очень опасно. Понять, что нам нужен сейчас только мир и спокойное дружное строительство, он не желает и на все мои доводы отвечает грубостями. Не будь миролюбия Государя, он многое мог бы погубить»{599}. Но Николай Николаевич никакого влияния на внешнюю политику России не оказывал.
Несмотря на то что формально вопрос с германской миссией в Турции был улажен, ситуация на Ближнем Востоке представлялась Николаю II крайне опасной. По мнению Государя, главная угроза войны исходила с Балкан. Государь отдал распоряжение С. Д. Сазонову как можно скорее провести переговоры о заключении конвенции с Англией. Сазонов по этому поводу сказал: «Соглашение, которое мы заключим с Англией, обеспечит равновесие и мир. Спокойствие Европы не будет более зависеть от каприза Германии»{600}. До войны оставалось два с половиной месяца.
Впервые о возможности войны с Россией кайзер Вильгельм II высказался, ещё будучи наследным принцем, в 1888 г. в письме к Бисмарку{601}, который на полях оставил помету, что осуществление подобных планов «было бы несчастьем»{602}. Вильгельма это не остановило и свою диссертацию, защищенную в берлинской Академии Генерального штаба, он озаглавил как «Варианты фронтального наступления в глубь России». В ней будущий кайзер доказывал: чтобы не повторять ошибок Наполеона, удовлетворившегося только походом на Москву, следует занять всю европейскую часть России вплоть до Урала, Кавказ и Прибалтику{603}. Полвека спустя подобный план будет разработан в ставке Гитлера под кодовым наименованием «Барбаросса».
Бисмарк вновь возражал, полагая, что Россия является тем «ящиком Пандоры», открывать который ни в коем случае не надо{604}. Эта позиция Бисмарка, которую Вильгельм II считал «русофильской», стала в немалой степени причиной отчуждения кайзера и «железного канцлера». «Если мы не договоримся с Бисмарком в русском вопросе, – заявил кайзер, – то нам придется расстаться». «Договориться» не удалось, и в 1890 г. Бисмарк был отправлен в отставку.
Между тем Вильгельм II имел среди германской верхушки немалое число единомышленников, вполне допускавших «превентивный» удар по России.
Здесь следует отметить, что кайзер родился, вырос и сформировался как личность в обществе, где жила абсолютная уверенность в том, что Европа, да и весь мир, должны жить под руководством Германии. В конце XIX в. в германских радикал-националистических кругах складывается образ «Серединной Европы» (Mitteleuropa), то есть Европы, объединенной вокруг Германии и во главе с ней. Границы этого образования должны были включать большую часть Западноевропейской России (т. н. Восточной Европы), которая рассматривалась Вильгельмом II, как потом и Гитлером, как «Жизненное пространство на Востоке» (Lebensraumim Osten). Известный немецкий экономист Вернер Зомбарт с целью доказать необходимость «жизненного пространства» для Германии и «закономерность» создания «Серединной Европы» утверждал: «Немецкому народу уже не хватает места, и хозяйство его вынуждено все больше искать себе базиса на земле зарубежных стран»{605}. Примечательно, что имеющиеся карты «Серединной Европы» предусматривали создание большого «государства» Украина, прибалтийских государств и Финляндии, разумеется под полным протекторатом Германии. Граница с Россией должна была проходить по Киеву. Влиятельные адепты проекта Mitteleuropa утверждали, что его реализация «является большой задачей для современного поколения»{606}.
Богослов, педагог и географ Герберт Даниэль отмечал, что Германия – «сердце Европы», и как сердце нуждается в теле, так и Германия нуждается в целом мире{607}. Она призвана Богом осчастливить человечество германизмом и своей культурой. Для этого необходимо, чтобы немцы, занимающие центральное положение в Европе, создали могущественную среднеевропейскую державу, или «Соединенные Штаты Европы», в качестве орудия для дальнейшего завоевания мирового господства.
Другой немецкий ученый, Фридрих Ратцель, был убеждён, что задача Германии состоит «в сплочении и обеспечении за собой сил Срединной Европы». При этом восточной границы этого государственного образования Ратцель не устанавливал. Он же в 1901 г. впервые сформулировал понятие «жизненного пространства на Востоке». Он перенёс теории Чарлза Дарвина о борьбе за выживание в животном мире на отношения между народами и описывал государства как живые существа, которые находятся в постоянной борьбе за жизненное пространство, а дальнейшее существование которых зависит от его наличия. По существу это была прелюдия национал-социализма.
Очевидно, что главным объектом германской экспансии была Россия. Немецкий дипломат и публицист Константин Франтц указывал на опасность России для будущего Европы. «Только соединенный Запад может образовать преграду России и при том с той стороны, с которой она наиболее уязвима, т. е. с западной. Пусть вытеснят Россию за Двину и Днестр и покажут ей силу, ежеминутно готовую к нападению, и Россия будет так же мало думать о переходе через Гималаи, как через Балканы»{608}. Франтц указывал на образование европейской федерации во главе с Германией (при обязательном участии Голландии, Бельгии, Швейцарии и Австрии) против России как на историческую и политическую необходимость. В такой федерации именно кайзеровская Германия и двуединая Австро-Венгерская империя должны быть пограничными стражами европейской цивилизации. По мнению идеологов серединного европейского объединения, в состав или сферу влияния Германии должны были отойти западные районы Российской Империи, Юго-Восточная Европа, Турция и Ближний Восток.
В год вступления кайзера на престол немецкий философ Эдуард фон Гартман опубликовал в журнале «Гегенварт» статью «Россия в Европе»{609}. Следует отметить, что Гартман считал расово неполноценными евреев и славян. Под последними он в большей степени имел в виду русских. Неудивительно, что статья изобиловала мечтаниями о расчленении Российского государства: «Финляндия была бы отдана Швеции, Бессарабия – Румынии, Эстляндия, Лифляндия и Курляндия вместе с Ковенской и Виленской губерниями преобразованы бы в самостоятельное Балтийское королевство, а речная область Днепра и Прута – в королевство Киевское»{610}. Эти идеи будут приняты на вооружение Вильгельмом II, а позже Гитлером.
В том же 1888 г. посол рейха в Вене князь Генрих VII фон Рёйсс цу Кёстриц полагал, что «надо разгромить русскую мощь, прежде чем та станет для нас опасной»{611}. Кронпринц Вильгельм напротив этой фразы на полях написал возбужденное: «Да! Правильно!»
Символично, что вскоре после этого германский Большой штаб приступил к разработке превентивной войны с Россией. Ещё в самом начале ХХ в. германским командованием был разработан план войны на два фронта: против Франции и против России. Уже в 1870 г., после капитуляции французов при Седане, генерал-фельдмаршал Гельмут фон Мольтке-старший сказал: «Самым тяжким испытанием для существования новой Германской империи была бы одновременная война против России и Франции, и так как эта возможность не исчезла, нужно изыскивать способы её отражения»{612}. «Способы отражения» свелись в германском Генштабе к разработке грандиозного стратегического плана генерала Альфреда фон Шлиффена. Он полагал, что Германия в союзе с Австро-Венгрией вполне может вести войну на два фронта. При этом основные германские силы должны были быть направлены против Франции{613}. Основную роль в войне на русском фронте на первоначальном этапе, вплоть до поражения Франции, немцы отводили австро-венгерской армии. В 1905 г. Шлиффен составил окончательный вариант своего плана, по которому «русские армии будут моментально сдержаны австро-венгерской армией и минимально германскими силами. На Западе, против Франции – мощное массированное наступление германских армий»{614}.
599
Бок (Столыпина) М.П. Воспоминания о моем отце П.А. Столыпине. М., 1992. С. 234.
600
М. Палеолог – Г. Думергу. 2/15 мая 1914 г. // МОЭИ. Т. 3. Серия III. С. 16.
601
Бисмарк О. Мысли и воспоминания. 3 т. М.: ОГИЗ-СОЦЭГИЗ, 1941. Т. 3. С. 108–109.
602
Бисмарк О. Указ. соч. Т. 3. С. 111.
603
Писарев Ю.А. Великие державы и Балканы накануне Первой мировой войны. С. 14.
604
Die Große Politik der Europäischer Kabinette 1871–1914. Berlin, 1922. Band 6. № 1340. S. 302.
605
Цит. по: Троян С.С. Немецкие проекты «Миттельевропы» конца XIX – нач. ХХ в. // Известия ПГГУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 1047.
606
Троян С.С. Немецкие проекты «Миттельевропы» конца XIX – нач. ХХ в. // Известия ПГГУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 1049.
607
Цит. по: Троян С.С. Немецкие проекты «Миттельевропы» конца XIX – нач. ХХ в. // Известия ПГГУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 1048.
608
Там же.
609
Hartma
610
Hartma
611
Die Große Politik. Band 6. № 1339. S. 302.
612
Argueyrolles J. La tragique campagne de Prusse Orientale Le coup dés de Ta
613
Там же. P. 24.
614
Там же. P. 24. 27.