Экватор – наш!

– Четверо суток.

Дверь бесшумно открылась, в кабинет вошел капитан Кан с картой в руке. Расстелив ее перед шефом, он встал рядом, ожидая дальнейших указаний.

– Садись, Юрий Николаевич, – кивнул Шаталов и обратился к Барко: – Где находится тот город, откуда велись переговоры?

Разведчик поднялся со своего места, обошел стол и, склонившись на картой, показал кончиком шариковой ручки интересующий населенный пункт:

– Бонг. Но есть одно замечание.

– Выкладывайте!

– После внезапного прекращения связи между Красновым и Мазу мы поручили агентам понаблюдать за Бонгом. И вскоре пришло сообщение о том, что активность повстанцев в этом городе заметно снизилась.

– С чем вы это связываете?

– Вероятно, боевики поняли, что место «засвечено», и решили поменять дислокацию.

– Так! И что же?

– А вот немного южнее их активность, напротив, возросла.

– Где именно?

– Во втором по величине городе, который мятежники превратили в свою столицу, в Демаре.

– Где он? Покажите!

Разведчик переместил кончик авторучки на юг:

– Здесь.

– То есть, по мнению ваших сотрудников, группа пленников содержится в Демаре?

– Так точно, Виктор Семенович. Достоверной информации о том, что пленниками являются именно пилоты нашего вертолета, к сожалению, нет. Но по некоторым косвенным данным все сходится, в одном из домов на западной окраине города содержатся трое мужчин в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, в камуфлированной форме, и сидят они под охраной несколько суток – как раз с момента пропажи вертолетчиков.

– Вы сказали место, где их содержат, находится на западной окраине.

– Совершенно верно, вот тут. В одном из добротных двухэтажных домов в этом квартале. – Острие шариковой ручки замерло возле квартала на правом краю города.

Генерал сделал пометку возле обозначенного места и поинтересовался:

– Сколько человек охраняют здание?

– Этого нашим агентам выяснить не удалось.

– Понятно. Благодарю вас, Анатолий Николаевич, – кивнул Шаталов и обвел присутствующих взглядом: – Есть какие-нибудь дополнения и соображения по данному делу?

– Посылать наиболее подготовленных людей, брать домишко штурмом и как можно быстрее уходить в джунгли, – озвучил заместитель то, о чем думали практически все участники совещания.

– Что ж, будем действовать именно так, – согласился Шаталов. – Полковнику Данилову подготовить к срочному вылету группу «Десна».

– Понял, товарищ генерал. Когда отправка?

– Вылет завтра в пять утра.

Совещание закончилось. Все приглашенные разошлись по делам, полковник Барко уехал в свое Управление. Оставшись в одиночестве, Шаталов стоял у окна и дымил внеочередной сигаретой…

«Володька закономерно спросит: «Зачем я пошел в десантуру, отец? Для чего стал спецназовцем? Чтобы ты отмазывал меня от опасных операций? Тогда, может быть, мне следовало поступать не в Рязанское училище, а в Институт гостиничного и туристического менеджмента?…» И будет совершенно прав. Хотя бы потому, что я всю жизнь учил его не прятаться за чужими спинами…» – терзался он все теми же невеселыми мыслями.

Сзади скрипнула дверь, послышались частые шаги.

Виктор Семенович не стал оборачиваться. Без стука и доклада к нему в кабинет мог войти только заместитель. Да и походка была его – мягкая, семенящая.

– Ты чего сегодня такой смурной? – прозвучал в тишине голос Казакова.

– А-а, – отмахнулся генерал и затушил окурок. – Лучше не спрашивай.

– Можешь не отвечать – я догадываюсь о причине. Тебя беспокоит Владимир.

– Судьба детей всегда беспокоит нормальных родителей.

Шаталов прошелся вдоль окон, вернулся к столу, сел в кресло. Вынув из ящика стола одну из папок, бросил ее на стол перед собой. На обложке был наклеен ровный бумажный квадрат с напечатанным текстом: «Список личного состава отряда специального назначения «Тобол». Дата последней корректировки…» Карандашом была указана свежая дата, когда несколько погибших сотрудников выбыли, а на их штатные места зачислили других.

– Ты по делу? – спросил он заместителя.

– Нет, зашел узнать, что с тобой. Уж больно ты подавленно выглядел на совещании.

– Выпить хочешь?

– Пожалуй, можно, – пожал плечами Казаков. – Публичных мероприятий на сегодня больше нет.

– Тащи! – кивнул генерал на барный отсек в короткой мебельной стенке.

Сам тем временем открыл папку, перевернул несколько страниц и нашел список группы «Десна».

Командиром группы значился майор Геннадий Савин – опытный тридцатидвухлетний вояка. Ветеран отряда. Не женат, проживает в Москве, в служебной однокомнатной квартире.

Вторым по списку шел его заместитель – капитан Николай Литвинов. Двадцать восемь лет, грамотный, рассудительный офицер. Женат, двое несовершеннолетних детей, живет в ближнем Подмосковье.

Следующим был старший лейтенант Вячеслав Мазенко. Связист по специальности, двадцать пять лет. Холост, проживает в служебной квартире на северо-западе столицы. С этим добродушным и начитанным парнем неплохо сдружился Володька, числившийся в списке четвертым.

Пока Казаков разливал по рюмкам коньяк, взгляд Шаталова несколько раз скользнул по сухим строчкам, касавшимся его сына.

Возраст, звание, специализация, дата зачисления в отряд, семейное положение, место жительства…

Пятым членом группы был снайпер – тридцатипятилетний прапорщик Василий Трифонов. Самый возрастной и опытный боец в группе. Женат, имеет сына-старшеклассника. Проживает в ближнем Подмосковье в частном доме вместе с престарелыми родителями.

Шестым и последним в списке числился прапорщик Анатолий Панков. Тридцать лет, по специальности – медик. В отряде служит шестой год. Разведен. Проживает в однокомнатной квартире, расположенной в Домодедово.

– Ну, давай, – поднял Шаталов рюмку.

– За успех предстоящей операции? – с улыбкой предложил Казаков.

– За успех…

Два генерала проглотили алкоголь, закурили. Выпуская к потолку тонкую струйку дыма, заместитель бросил:

– Да не мучайся, Виктор. Замени Владимира на кого-нибудь из другой группы. В «Енисее» есть нормальный капитан – в Сирии прошел серьезную обкатку. И мужики из «Десны» тебе спасибо скажут, и со своей души камень сбросишь.

Шаталов одарил Казакова тяжелым взглядом:

– А как потом руководить Управлением? Как смотреть людям в глаза?

– Брось, Виктор, ерунда все это!

– Ну, во-первых, Дима, доверие и авторитет в нашей работе – вовсе не ерунда. Во-вторых, Володька мой – не паркетный розовощекий мальчик, а настоящий боевой офицер, воспитанный безо всяких поблажек. Был бы другим – сам бы попросился служить при штабе.

– Да, с этим не поспоришь. Боишься, что взбрыкнет?

– Еще как взбрыкнет.

– И что думаешь делать?

– Не знаю… – вздохнул Шаталов. – С одной стороны, не хочется его ломать, отстраняя от командировки. С другой – если с ним что-то случится, я себе этого никогда не прощу. До самой смерти.

– То-то и оно.

– Налей еще, что ли, по одной…

Казаков наполнил рюмки ароматным алкоголем. Выпили. Вновь подпалили по сигарете. Это уже была третья по счету за сегодняшний день – такого нарушения Шаталов никогда себе не позволял.

– Ты иди, Дима, – выдохнул он дым. – А я до подписи приказа посижу и подумаю.

Кивнув, Казаков поднялся и зашагал к выходу.

– Зови, если помощь потребуется, – на ходу бросил он.

– Хорошо, позову…

Глава третья

– …Обязательно еще разок наведаюсь туда, – мечтательно вздохнул Равиль. – Вот закончатся все наши злоключения, вернемся на базу, напишем рапорта на отпуск, и сразу куплю билет на поезд. Именно на поезд – чтоб не торопясь посмотреть в окошко на родные просторы. Напишем же, командир? Нам ведь положен отпуск после плена?

– А как же иначе? Конечно, положен, – улыбнулся Карбанов. – Как минимум месяц для психологической реабилитации.