Перемещенный (ЛП)

Ко посредством своего локатора послала Форсайту сигнал, давая ученому понять, что они достигли района, где можно без опаски использовать прямую радиосвязь. Три легких пульсации под лентой локатора на кисти японки подтвердили прием сигнала. Все пока шло в соответствии с планом. Мелоди подняла глаза на Сорда, и тот ответил ей уверенным кивком: «Вперед!»

Глава 23

Мартин принюхался, и понял, оказался в Логове. От накатившегося отчаяния ему захотелось взвыть, но рот половинника был крепко забит толстым канатом. Мартин сделал движение, пытаясь избавиться от кляпа и повязки на глазах, однако не сумел даже шевельнуться: связанный по рукам и ногам, он сидел, неудобно привалившись спиной к каменистой поверхности. В путах ощущалось действие рабочего кристалла, поэтому пытаться что-либо предпринимать не имело смысла. А затем половинник вспомнил о Жа-Нетт.

Сет должен умереть.

Это была не ясная, человеческая, мысль, не то, что он сумел бы объяснить и описать — в таком направлении его мозг еще не привык работать. Просто это чувство пронизывало все его существо, каждую клетку, каждый импульс. Жа-Нетт была его сестрой. Жа-Нетт была для него другом. Жа-Нетт была разорвана в клочья и отнята у него.

В представлении Мартина Сет был уже мертв.

Затем он вспомнил Виктора клана, Моргану. Мартин оказался избран в качестве жертвы, и это было равносильно смертному приговору. Плотная ткань повязки на глазах не давала ничего разглядеть, как Мартин ни напрягал зрение, и поэтому, чтобы сориентироваться в обстановке, ему пришлось положиться на обоняние, гораздо более тонкое, чем у человека.

То, что он учуял, буквально ошеломило половинника. Вокруг было полно перемещенных, весь клан Аркадий, как в человеческом, так и в прочих обличьях. Разинув рот, Мартин глубоко втянул в себя воздух, пытаясь отыскать знакомые запахи. Так, Моргана и Роф оба здесь. Сета уловить оказалось труднее, поскольку связывал Мартина именно он, и путы здорово пропитались запахом оборотня. Однако, благодаря постоянному общению с Жа-Нетт и Ко, половинник научился мыслить уже не столь примитивно, как прежде, и поэтому быстро пришел к выводу, что, раз уж Сет является прямым наследником Виктора клана Морганы, то его присутствие на Церемонии Превращения — вещь, сама собой разумеющаяся.

Мартин снова втянул в себя воздух, стараясь как можно лучше разобраться в ситуации. Он уловил мягкий аромат цветочного дыхания колдуна, острый электрический укус сияющего Луча, и еще десяток особенностей, исходящих от от представителей прочих кланов, низших и высших, присутствовавших на Церемонии в качестве наблюдателей и связанных друг с другом неразрывными узами клятв и привычек.

Лишь один запах Мартин никак не мог отыскать среди дюжины других. Половинник принюхался изо всех сил, медленно втягивая в себя воздух и буквально пробуя на вкус каждую молекулу, но этого запаха не было, и Мартин вдруг ощутил безотчетный ужас, осознав, что может означать отсутствие этого запаха.

Послышались тяжелые шаги, в ноздри половинника ударил запах оборотня. Затем сильный рывок сорвал повязку с глаз, и перед Мартином предстал Сет, четко видимый в бледно-розовом сиянии ограненных колонн вокруг Ямы Превращения, уходившей глубоко в темноту Логова. Оборотень грубо расхохотался; его шерсть все еще была вымазана кровью Жа-Нетт.

— Я видел, как ты принюхиваешься, половинник, — прорычал Сет. — И я знаю, какой запах ты так и не сумел учуять. — Его рыло повернулось в сторону Ямы, ноздри расширились. — В Яме Превращения нет вони человечины.

Зеленые глаза оборотня остановились на Мартине.

— Как ты думаешь, почему, а, половинник? Разумеется, Виктор знает, что не может произойти Превращения без человеческого жертвоприношения. — Он укоризненно покачал головой, и из его пасти вырвалось рычание. — Интересно, где Виктор собирается взять человечину? Не знаешь, половинник?

Полуперемещенный. Получеловечина!

Сет буквально взвыл от хохота, затем склонился к самому лицу Мартина, и половинник учуял запах крови Жа-Нетт в горячем дыхании чудовища.

— Представь себе, половинник, наконец твое желание исполнилось — ты примешь участие в Церемонии.

Оборотень выпрямился во весь рост и плюнул Мартину в лицо. Мартин захрипел от ненависти, пытаясь оторваться от скалы, к которой был привязан. Но он не сумел даже шевельнуться.

— Какой ты будешь прекрасной жертвой, — продолжал Сет. — У тебя нет даже шанса сбежать прежде, чем твое сердце разорвется. — Оборотень высунул длинный язык и медленно обернулся. — Нет ничего удивительного в том, что тебе нравилась маленькая черномазая.

С этими словами Сет повернулся и пошел прочь от Мартина, вновь забившегося в бесплодной попытке справиться с путами.

Однако вскоре дали о себе знать раны, и половинник утихомирился. Он знал, что вскоре его отвяжут, и решил поберечь силы для попытки вырваться, когда его руки и ноги будут свободными.

Мартин принюхался, пытаясь разобраться, кого из присутствующих он знает. Перед его мысленным взором потянулась вереница картинок из книги, однажды попавшей ему в руки. Он увидел Яму Превращения, вырубленную в темном камне Логова, уступами спускавшиеся до самого низа каменные кольца, которыми пользовались в качестве сидений. А внизу, в самом центре, в последнем кольце, располагался алтарь, где человеческой жертве предстояло покоиться под Кристаллом Превращения Аркадий.

Мартин увидел себя, привязанного к столбу. Увидел, как будет превращаться Виктор, как у нее появятся клыки, когти и чешуя. Увидел, как крючья Ловушки Серебряной Смерти впиваются в его тело, заставляя жертву открыть рот с тем, чтобы Моргана могла сунуть в него руку и изнутри ухватить его трепещущее сердце.

Он увидел себя, плюющего в лицо Виктора в последний миг своей жизни.

Нет, он не станет добычей. Он не станет жертвой. Он станет тем, кем хотела его видеть маленькая сестричка. Он станет человеком, и будет думать, как человек.

Сорд вдруг почувствовал порыв горячего воздуха в тоннеле, и едва не задохнулся от накатившей на него мощной волны запаха гниющего мяса. Рядом зашлась в кашле Ко, прикрывая рот ладонью.

Ужасная вонь прошла, и воздух снова успокоился. Они уже прошли по залитому электрическим светом тоннелю расстояние, соответствующее, по крайней мере, двум кварталам на поверхности, но ничто пока не свидетельствовало о присутствии здесь перемещенных, и Сорд стал уже сомневаться в правильности выводов, сделанных Форсайтом. Однако запах гниющего мяса подтвердил, что они на правильном пути.

— Место кормежки? — прошептал Гален на ухо Ко.

Молодая женщина кивнула:

— Или жертвенник.

Сорд проверил газовый пистолет. По словам Мартина, для Церемонии превращения обязательно требовалась человеческая жертва. Вскоре они добрались до очередной развилки. Потянуло легким ветерком, и вновь накатила волна вони, горячая и сухая. Не сговариваясь, оба путника нырнули в то ответвление, откуда доносился запах.

Тоннель расширился с восьми футов до тридцати, и его высота составила порядка десяти футов. В самом широком месте тоннеля бетонный пол и кирпичные стены неожиданно обрывались. Над этим местом висела последняя электрическая лампочка, в бледном свете которой трудно было различить что-либо впереди; там, за зияющим провалом начиналась кромешная тьма. К запаху гниющего мяса примешивалась болотная вонь.

— Что там, по-твоему, — тихо осведомилась Ко. — Пещера?

— Это под западной-то частью Центрального парка?

— Ну, может быть, мы несколько отклонились к востоку. А если и под парком, так что с того?

Сорд коснулся рукой трансивера:

— Адриан, ты меня слышишь? Мы находимся перед чем-то, напоминающим вход в пещеру. Мелоди считает, что мы где-то под парком. Однако над нами может оказаться какое-то здание, как ты предполагал, но в этом случае я даже затрудняюсь ответить, насколько здесь глубоко. Что скажешь?