Перемещенный (ЛП)

Форсайт развернул кресло лицом к Мелоди. Никогда прежде ему не доводилось видеть ее в столь эмоциональном состоянии. Похоже, молодую женщину беспокоило еще что-то, но ученый слишком мало знал о ее личной жизни, чтобы понять, что именно. А Сорд, как обычно, был слишком одержим своими поисками, чтобы обратить на это внимание.

— Мартин в это верит, — заявил Гален, скрестив руки на груди.

— У Мартина уровень интеллектуального развития пятилетнего ребенка, — парировала Ко. — Кто знает, что ему наплели те, кто его воспитывал? Большинство пятилетних верят в Санта Клауса и Щелкунчика.

— Ну, может быть, и так. Вполне возможно, все здесь основано на легендах Первого Мира. Именно об этом и упоминал Асквиз. Время от времени кланы попадают в переделки, совершают ошибки, и тогда рождаются легенды!

— Ладно, давайте отдыхать, — Ко, неглядя, открыла дверцу шкафа и зашвырнула в него аптечку, ни мало не беспокоясь, куда именно попадет коробка.

Но Сорд уже вошел в раж. Повернувшись к Форсайту, он буквально вцепился в ручки кресла ученого:

— Адриан, это должно быть именно так! Во всем этом есть смысл! Целая плеяда сверхъестественных существ… Особей, отличных от нас… Ну, ты меня понимаешь — как кроманьонцы, неандертальцы и… посвященные, назовем их так. Их особые способности, особые условия позволили им развиться быстрее. Каждое последующее поколение воспроизводилось исключительно в пределах своего клана, скрытно от всего остального мира. Когда население планеты не отличалось численностью, сохранить все в тайне было достаточно легко. Но когда обычное человечество принялось расширять свое жизненное пространство, возникли первые трудности. Сталкиваясь с посвященными, люди, не зная толком, кто это, вместе с тем видели достаточно, чтобы дать пищу своему воображению. Так возникли легенды — все легенды. Оборотни, вампиры, ведьмы, колдуны, демоны…

В глазах Сорда вспыхнул свирепый огонь, словно все, о чем он говорил, Гален видел перед собой.

— Только не забудь «зеленых человечков» и Лохнесское чудовище, — язвительно вставила Ко.

Сорд резко повернулся к ней:

— Черт, а почему бы и нет?

— Ладно, Сорд, не заливай, хватит.

Гален шагнул к ней и схватил женщину за плечи.

— Я не заливаю! Я был там! Я видел их в Межветрии! — Голос его понизился до шепота, словно он хотел, чтобы японка лучше поняла все сказанное им. — Они — это то, что я помню, то, что было у меня отнято. И я принадлежу к ним!

— Нет, не принадлежишь! — вскинулась Мелоди. — Это безумие! Ты не похож на Мартина, ты не похож на Жа-Нетт. Ты всего-навсего обычный человек. Мужчина. Все эти твои искания не более чем придурь, и с каждой минутой становятся все безумнее.

Резко дернувшись назад, она освободилась от его хватки:

— Танту, Межветрие, Ронин… Все это не может быть серьезно… Просто не может!

Сорд никак не отреагировал на ее неожиданный взрыв. «Неужели он действительно видел все, о чем говорит?», пронеслось в голове у Форсайта. «Или он сказал Мелоди еще что-нибудь, что ее расстроило и чего я не уловил?»

— Я говорю вполне серьезно, — просто ответил Гален. — Умереть мне на месте.

— Умереть! — Ко быстрым яростным жестом вытерла глаза. — Вот именно, Сорд. Да ты знаешь, что эти раны на твоих плечах едва не задели артерию?.

Мелоди резко мотнула головой. Форсайт видел, что она с трудом сдерживает слезы.

— Черт возьми, Гален, сегодня ночью ты чуть не погиб!

Сорд поднял руку — в его голосе прозвучало замешательство: он, наконец, уловил то, что скрывалось за ее гневом:

— Мелоди…?

— Это больше не игра для богатого парня. Это жизнь. И смерть, которая тоже стала реальностью. — Отвернувшись, японка бегом бросилась к лестнице, ведущей на первый этаж.

Сорд смущенно повернулся к Форсайту:

— Адриан? Что я должен…?

— СТОЙ! — выстучал ученый на синтезаторе, больше, чем обычно, проклиная свою немоту.

По глазам собеседника Гален понял, что Адриан борется сам с собой.

— Стоять… и ожидать твоих пояснений? — тихо спросил Сорд.

— Нет, — отозвался синтезатор. — Ждать возвращения Мартина.

— Он был слишком напуган, — покачал головой Гален. — Не думаю, что он вернется, Адриан.

— Он должен вернуться — хотя бы ради Жа-Нетт.

— Но ведь они оба половинники, — возразил Сорд. — И не принадлежат к нашему миру.

Пальцы левой руки ученого пришли в движение, вводя новые фонемы в память компьютера, и через несколько секунд механический голос синтезатора изрек:

— Равно как и ты, Гален Сорд.

Глава 10

Мартин целиком сунул в рот остаток своего четвертого Биг Мака и проглотил, не пережевывая. Затем, откинувшись на выступ за спиной, он лениво бросил пустую картонную упаковку прямо на рифленую поверхность крыши, на которой сидел.

— Марти-и-ин, — укоризненно протянула Жа-Нетт, на мгновение отрываясь от бюргера. — О чем я тебя просила?

Мартин вздохнул, протянул руку, скомкал пустую упаковку и сунул ее в белый мешок с надписью «Макдональдс», в которой уже шуршали коробки от ранее съеденных бутербродов, хотя, если говорить откровенно, он никак не мог понять, почему это нужно делать. Над городом нависла ночь, они сидели на крыше, а вокруг, до самого горизонта, насколько хватало глаз, тянулись тысячи других крыш, куда можно было бы спокойно перебраться после того, как эта крыша окажется слишком замусоренной упаковочными обертками.

— Вот так лучше, — удовлетворенно заметила Жа-Нетт и вернулась к бюргеру.

Но Мартин не успокоился. Стоило только Жа-Нетт отвернуться, как пластиковый мешок, пущенный могучей рукой, описал в воздухе дугу и скрылся из виду, чтобы упасть на тротуар двадцатью этажами ниже. Во всяком случае, улиц в этом городе было больше, чем крыш, и на них должно хватать места для бесчисленного множества подобных вещей.

Однако вместо того, чтобы упасть, мешок вдруг завис в воздухе, и Мартин даже протер глаза, чтобы удостовериться, что это ему не чудится. Мешок дважды обернулся вокруг своей оси, а затем сорвался с места, словно пущенный из гигантской рогатки, и угодил Мартину точно между глаз.

При виде выражения лица приятеля Жа-Нетт согнулась пополам от хохота, который тут же перешел в кашель — обычная реакция после каждой более-менее сильной транслокации.

— Думаю, Жа-Нетт права, — произнес Мартин, скатывая злополучный мешок в шарик и пряча его за спиной.

— Цени, — слабым голосом отозвалась девочка и принялась жадно затягиваться шоколадным коктейлем через соломинку, пока не издала чмокающий звук удовлетворения.

Мартин рассмеялся, схватил свой коктейль и с силой потянул содержимое в себя сквозь соломинку, издав при этом такой же чмокающий звук, что и Жа-Нетт. Однако он, видимо, несколько переусердствовал, потому что из-за неожиданно возникшего разрежения вмиг опустевшая картонная коробка сложилась вовнутрь.

— Глупая коробка, — пробормотал Мартин, делая движение, чтобы зашвырнуть ее себе за спину, но в последний момент сдерживаясь, почувствовав на себе взгляд Жа-Нетт. Половинник снова тяжело вздохнул и осторожно положил смятую коробку в уже полный полиэтиленовый кулек. — У Жа-Нетт слишком много правил.

— А разве там, где ты живешь, нет никаких правил? — осведомилась девочка.

— Нет глупых правил.

Жа-Нетт показала приятелю язык, но через мгновение стала серьезной.

— Где ты живешь, Мартин?

— Мартин из клана Аркадий, — повторил он. — Это все.

Маленькая негритянка пожала плечами, выражая свое недоумение:

— Но ведь это твоя семья, верно?. И я имею в виду, где именно ты живешь, со своей семьей. В каком-нибудь доме? Или на крыше? Или еще где-нибудь?

— О-о… — отозвался Мартин. — Мартин спит и ест в анклаве Аркадий.

— Бог с ним, с Мартином, — покачала головой девочка. — Где находится этот анклав? Что он из себя представляет?

— В городе, — Мартин удивленно поднял брови — люди задают слишком много вопросов, не относящихся к делу.