Перемещенный (ЛП)

— Чем отличалась? — тихо спросил Мартин.

— У нее были черные глаза, — смежив веки, чтобы воспоминания стали отчетливее, ответила Жа-Нетт. — Совсем черные, без белков, без радужин… безо всего вообще. Это довольно жутко, но меня эти глаза никогда не пугали. Я воспринимала все это будто так и должно быть.

— Черные глаза, — повторил Мартин. — Клан Марратин. Мама Жа-Нетт из клана Марратин.

Девочка быстро открыла глаза и возбужденно повернулась к Мартину:

— Да? Правда? Ты знаешь, откуда моя мама родом?

— Не откуда, — поправил ее Мартин. — Мартин не знает, где находится анклав клана Марратин. Но черные глаза принадлежат клану Марратин. Могущественные Первопосвященные. Высший клан.

— Фьюить, — присвистнула негритянка. — Выходит, я часть могущественного клана. Здорово.

— О нет, — прервал ее приятель. — Жа-Нетт не часть клана. Жа-Нетт проклята. Жа-Нетт никудышняя.

Он снова опустил глаза.

— Жа-Нетт половинник.

От негодования у девочки на мгновение перехватило дыхание. Вскочив на ноги, она буквально выпалила в лицо собеседнику:

— Ты соображаешь, что говоришь? Я Жа-Нетт Конрой. Я не проклята. И я не никудышняя.

— Но Жа-Нетт половинник, — печально повторил Мартин. — Совсем как Мартин.

— А ты не проклят и не никудышний?

Мартин тяжело вздохнул:

— Жа-Нетт половинник. Мартин половинник. Мы прокляты и никудышние.

Жа-Нетт протянула к нему руку.

— Мартин, — твердо произнесла она. — Нам с тобой нужно очень серьезно обсудить наше положение.

Ко статуей застыла на краю металлической лестницы, ведущей с жилого этажа Голубятни вниз, в рабочее помещение. Ее руки сжимали транквилизирующую винтовку, а глаза молодой женщины были устремлены на дверь в комнату Жа-Нетт. Хотя Мелоди все это не нравилось, она сумела пересилить себя и дать Жа-Нетт возможность наладить более близкий контакт с новым приятелем. Девочку и Мартина связывала какая-то безмолвная тяга друг к другу, возникшая в тот момент, когда сегодня под утро, сидя в углу лаборатории, они играли бумажной цепью, и Ко не без основания подозревала, что между ними установилось что-то вроде дружбы. Если бы она услышала какой-нибудь шум, типа того, который так встревожил ее несколько минут назад, она бы без колебания вышибла дверь и ворвалась в комнату. Но время шло, из спальни не доносилось ни звука, и Мелоди постепенно успокоилась, надеясь, что Жа-Нетт сумела взять ситуацию в руки именно таким образом, как ее учили.

Наконец, по прошествии примерно десяти минут после беседы Ко с маленькой негритянкой, дверь в спальню отворилась, и на пороге, держась за руки, появились Жа-Нетт и Мартин. Свободной рукой Мартин придерживал странное одеяние, в котором японка узнала покрывало своей питомицы.

— Привет, Мартин, — сказала Ко, стараясь. чтобы ее голос звучал как обычно: ей не хотелось показывать, какое громадное облегчение она испытала при виде их. Существо улыбнулось ей, но тут же взгляд его упал на винтовку, и улыбка погасла.

Не колеблясь ни секунды, Ко переломила винтовку, извлекла транквилизирующую обойму, проверила, пуст ли ствол, и отложила оружие в сторону.

— Все в порядке, Мартин, — сказала Мелоди. — Теперь оно неопасно. Можешь его взять.

Глаза Мартина встретились с ее глазами, Ко поняла свою правоту, когда утверждала, что не стоит его недооценивать. Нельзя связывать ограниченность словарного запаса с отсутствием разума и эмоционального начала, подумала она. Мартин сразу понял, что означало ее предложение принять оружие — вернуть себе доверие в его глазах.

— Спасибо, Мелоди, — осторожно сказал он и отрицательно покачал головой. Нет нужды видеть ее безоружной. Предложение Ко и мягкий отказ Мартина принять оружие укрепили зарождавшуюся связь доверия между ними. Молодая японка подняла винтовку и улыбнулась; на этот раз ответная улыбка была широкой и искренней.

— Мартин сказал, что мы половинники, — выпалила Жа-Нетт.

Ко с изумлением отметила, что при этих словах Мартин вздрогнул.

Девочка повернулась к приятелю.

— Что я тебе говорила? И совсем это не плохое слово. Очень даже хорошее слово — оно означает, что мы с тобой особенные. — Жа-Нетт взглянула на японку. — Ведь правда, Мелоди?

— Ты у нас особенная, — голос Ко дрогнул. Подойдя к девочке, она обняла ее, и тут почувствовала взгляд Мартина.

— Мартин особенный тоже? — робко спросил он.

А почему бы и нет, подумала Ко, другой рукой крепко прижимая к себе Мартина, ощущая под пальцами гладкую сталь его могучих мускулов.

— Но вы должны мне кое-что рассказать, — отступив на шаг, продолжила Ко. — Что такое «половинник»?

Мартин вздохнул, и Жа-Нетт, нахмурившись, посмотрела на него.

— Он думает, что это плохое слово, — пояснила девочка, — но оно всего-навсего означает, что моя мама была посвященной, а папа — человеком. Частично я принадлежу к клану Марратин, — с гордостью добавила она.

— Это правда? — тихо спросила Ко. Когда нибудь, напомнила она себе, ей пришлось бы рассказать девочке все, что ей известно о ее матери, не взирая на все запреты Сорда.

— А папа Мартина был Аркадским перемещенным, — тем временем продолжала Жа-Нетт, — а человеком была его мама.

— Ага, — воскликнула Мелоди. — Это многое проясняет.

Она принялась поспешно спускаться вниз по лестнице; Жа-Нетт и Мартин последовали за ней.

По пути девочка радостно болтала:

— Мартин владеет голубой силой, способной открывать любые запоры, и эту силу он унаследовал от своего папы; а то, чем обладаю я — это не голубая сила, что-то другое — досталось мне от моей мамы, и даже Мартин не знает, как оно называется, но, тем не менее, мы с ним одинаковые. — Она засмеялась. — Ну, словом, похожие.

— Похоже, вы успели многое обсудить, — вставила Ко. Они как раз миновали третий уровень Голубятни, и Мелоди бросила быстрый взгляд на большие стеклянные двери, ведущие в апартаменты Форсайта и к его кабинету. Не останавливаясь, она перешла на лестницу, идущую в главную лабораторию на втором уровне.

— Да, — ответила Жа-Нетт, одновременно наступая на волочащийся по полу край импровизированного одеяния Мартина, тем самым мешая ему двигаться, хотя Ко подозревала, что вряд ли по-настоящему он способен идти столь неуклюже. — Мы друзья.

— Замечательно! — отозвалась Мелоди. Приятно сознавать, что у кого-то еще остались друзья в столь бурное время.

Форсайт находился в главной лаборатории, у компьютерной станции, на дисплее которой Ко наметанным глазом уловила расшифрованные кривые электрофореза из образцов ДНК, отобранных у Мартина. Подойдя ближе к неподвижно сидевшему в кресле ученому, Мелоди негромко произнесла:

— Получеловек. С материнской стороны.

Пальцы левой руки Форсайта пришли в движение.

— Точно, — проскрипел синтезатор. — Откуда ты знаешь?

— Мартин рассказал, — молодая женщина указала в глубину помещения, и кресло Адриана немедленно развернулось. Резиновые головки балансиров со скрежетом прошлись по округлым выпуклостям черного напольного покрытия фирмы Пирелли.

— Привет, Мартин, — вновь произнес синтезатор, едва Жа-Нетт и ее новый друг оказались в поле зрения ученого.

В ответ Мартин молча кивнул. Склонив голову на бок, он внимательно следил за цветным псевдоизображением своей ДНК, спроецированным на большой экран над компьютерной станцией.

— Сорд все еще наверху? — поинтересовалась Мелоди.

— Он позади тебя, — отозвался механический голос.

Ко повернулась как раз в тот момент, когда Гален Сорд появился на ступеньках пролета, соединявшего главную лабораторию с инструментальной мастерской, расположенной в центральном крыле. Глаза его казались ввалившимися, кожа выглядела бледнее обычного — все еще давал о себе знать утренний приступ мигрени, посещавшей его при понижении атмосферного давления, словно он мог существовать только в условиях повышенного нервного и физического напряжения.