Перемещенный (ЛП)

— Что искать? — крикнул Сорд автоответчику. — Кого я должен искать?

«Как здесь жарко», продолжал голос. «Как поздно, и как я устал. Прости, Гален. Или я тебе уже это говорил? Искренне сожалею о том, как они поступили с твоими родителями. Но… но это было уже после. Ты и не мог ничего знать. Даже Брин…» Адвокат опять вздохнул, на этот раз глубоко, словно старался освежить память. «Послушай. Я лучше начну сначала, так как… так как они больше не дадут мне встретиться с тобой. Они не могут рисковать. Ты это поймешь, когда я расскажу тебе, почему тебя отослали. Почему они…» Послышался звук, словно адвокат принялся напевать себе под нос — на одной ноте. Пение продолжалось не более секунды. Или этот звук раздался откуда-то из другого места, а не из телефона?

Асквиз продолжил: «Тебя действительно зовут Гален Сорд. Они повязаны столькими клятвами, что уж этого просто не могли у тебя отнять, ибо таковым было одно из условий. Я точно не знаю, какие еще были поставлены условия, но именно это мне известно достоверно.» Еще один короткий напев. «Так вот слушай: ты был рожден первым в своей линии, наследником Виктора из Высшего Клана Пендрагона. Брин прав, Гален — у тебя есть предназначение. Ты должен сражаться. Вначале за свой клан, а затем и за ос…»

Асквиз вдруг умолк — ни хрипа, ни кашля, ни дыхания. Лишь легкое потрескивание статических разрядов на перематывающейся пленке, затем стук упавшей телефонной трубки, и тишина. Спустя минуту аппарат в очередной раз отключился автоматически.

Пятого звонка не последовало.

В столь раннее утро поймать такси не составляло особого труда, да и движение на улицах было не столь оживленным, так что Сорд рассчитывал добраться до небоскреба Асквиза на 64-й Восточной в считанные минуты. Но пожарная машина, скорая помощь и несколько полицейских автомобилей у блока, где находилась квартира юриста, застопорили движение во всей округе. Последние два квартала Сорд буквально бежал; он был почему-то абсолютно уверен в том, что присутствие здесь всех трех служб связанно именно с Маркусом Асквизом.

Все, что осталось от юриста, было уже упаковано и отправлено в судмедэкспертизу, поэтому для Сорда не составило большого труда преодолеть полицейский кордон, сославшись на то, что он является старинным другом семьи Асквиза и что они вчера вечером условились сегодня вместе позавтракать. О пленке в своем автоответчике Сорд не обмолвился и словом.

Одетый в штатское детектив, отрекомендовавшийся как Транк, толстяк со скучающим, тусклым взглядом, ввел Сорда в кухню Асквиза.

— Посмотрите — что-нибудь здесь пропало? — поинтересовался детектив.

Сорд сделал вид, что внимательно осматривает помещение. Все столы и шкафчики сверкали девственно-белой чистотой. Медные кастрюли и прочая утварь с завидной аккуратностью были развешаны на прикрученной к стене решетке из нержавеющей стали. Это была хорошо оснащенная кухня, которой могли позавидовать иные рестораны. И лишь несколько деталей рассеивали иллюзию того, что в любой момент здесь может появиться сам хозяин, чтобы приготовить одно из своих легендарных воскресных блюд.

Откупоренная бутылка «Транквери Стерлинг» на столике возле холодильника. Серебристый ярлык надорван и буквально чудом удерживался на стекле. Рядом с бутылкой поблескивал хрустальный бокал, надтреснутый и почерневший с одной стороны.

В самом центре окрашенного водоэмульсионной краской потолка коробилось уродливое черное пятно. Прямо под ним, на краю стола, валялся белый телефонный аппарат с дюжиной дополнительных кнопок. Идущий от него провод у самого пола был словно обрезан ножом. Именно здесь, на полу, и находилась самая леденящая из всех подробностей прошедшей ночи. Судебные медэксперты для оконтуривания того, что осталось от тела Асквиза, использовали широкую белую клейкую ленту. Абрис представлял собой почти правильный круг не более трех футов в диаметре. Пол внутри круга был черен, виниловое покрытие расплавилось и топорщилось на деревянной подложке.

— Что здесь стряслось? — спросил Сорд, непонимающе озираясь по сторонам.

Транк потер переносицу:

— Ааа, это все эти, панки. Вломились сюда, облили его бензином. Сделали из старика живой факел. От него осталась кучка пепла.

Хотя на автоответчике после четвертого звонка Асквиза не было записано ни звука, Сорд как-то выпустил эту деталь из виду — слишком много других вещей содержалось на пленке.

— Но зачем? — в голосе Сорда звучала растерянность. — Во имя господа, за что?

— Нууу, психи какие-то. Это уже не первый случай. — Детектив оторвал полоску от свернутого рулоном бумажного полотенца, висевшего под шкафчиком, шумно высморкался и принялся внимательно изучать содержимое полоски.

— Но, — осторожно произнес Гален, — если это был бензин, то почему же больше ничего не загорелось? Он огляделся еще раз: пятно на потолке, черное пятно на полу — и все, если, конечно, не считать потекшего от жары ярлыка на водочной бутылке в пяти футах от места пожара. На белом телефоне, кроме обрезанного провода и исчезнувшей трубки, никаких повреждений заметно не было.

— Одна из тайн нашей жизни, сынок, — без особого убеждения пояснил детектив. — Значит, вы утверждаете, что в целом кухня выглядит, как обычно, верно?

— Да, — отозвался Сорд.

— И что же — ничего не исчезло? Ну, там, телефонный справочник? Какая-нибудь шкатулка или редкостная кухонная утварь?

— Только телефонная трубка.

— Ах, да, нам это известно. Пришлось ее отрезать, так как этот парень намертво вцепился в нее, и другого выхода просто не было.

Сорд еще раз взглянул на правильный круг, обозначенный клейкой лентой.

— Мне показалось, вы сказали, что от него ничего не осталось, кроме пепла.

Детектив скомкал полотенце и сунул в карман мятого пиджака:

— Ну, в основном здесь был только пепел. Но, видите ли, его рука, да, его рука, так вот — она вообще не пострадала от огня. Она просто лежала на кучке пепла, все еще сжимая телефонную трубку. Наверное, адвокат пытался позвать кого-нибудь на помощь.

Пытался оказать помощь, про себя возразил Сорд, вслед за Транком покидая кухню и давая возможность видеооператору репортерской группы «Канала 5» приступить к съемку для дневного выпуска новостей.

— И все же я не могу понять, — обращаясь к детективу, произнес Сорд, — каким образом… каким образом человек может полностью сгореть, за исключением руки, и чтобы вокруг ничего больше не пострадало.

Детектив уже стоял в дверях и задумчиво наблюдал за тем, как луч юпитера, подобно прожектору в тумане, перебегает с одного участка помещения на другой.

— Что значит — ничего больше не пострадало? — рассеянно бросил он. — Взгляните хотя бы на потолок.

— Поглядите-ка лучше на столешницу, — возразил Сорд. — Пластиковое покрытие должно было бы пойти пузырями. Да и у телефона пластмассовый корпус — уж он-то, по крайней мере, должен был расплавиться.

Никакие это не головорезы, вдруг осознал Гален. Юриста остановили в тот момент, когда он хотел сообщить то, о чем знал. Асквиз попросил разрешения, ему отказали, подозревая, что адвокат наговорит Сорду лишнего, и некто позаботился о том, чтобы старик умолк навеки. Но каким образом?

Словно в ответ, в его мозгу вновь прозвучали слова Асквиза, сказанные им накануне вечером: «Они не люди, Гален. Они вообще не люди». И еще юрист утверждал, что сам Сорд тоже не принадлежит к миру людей.

— Великий боже, — тихонько вздохнул Гален. — Кто же я на самом деле?

— А-а, не суши себе мозги, сынок, — толком не расслышав сказанного Сордом, отозвался детектив. — Знаешь, подобное случается. Весь город катится ко всем чертям. Парень был стар и жил, как умел. Просто представь себе, что пришло его время, и все.

Сорд резко повернулся к толстяку, но микрофон, неожиданно оказавшийся у него перед лицом, заставил замереть проклятие, готовое сорваться с его губ.

— Кендалл Марш, «Новости из Первых Рук». — Хорошо поставленный голос принадлежал высокой широкоплечей чернокожей женщине с чарующей улыбкой и тщательно уложенной прической. — Вы были знакомы с жертвой, сэр?