Страница 48 из 54
Ночью Катя никак не могла уснуть. Она лежала без сна, терзаемая яростным волнением своего вдруг проснувшегося желания. Видения из недавнего прошлого будоражили ее. Нагое загорелое тело с четким рельефом мышц — кровь прилила к щекам, томяще заныли губы. Остановившийся взгляд темных, почти черных глаз из-под густых бровей — в нем было что-то звериное, — ноющая тяжесть внизу живота заставила все ее тело застыть в напряжении. Катя рассердилась на саму себя и сдвинула ноги, но от этого ей не стало легче. Тогда она встала, прошла в ванную комнату и открыла кран. Мерный шум воды, стучащей по гладкой белой поверхности ванны, немного успокоил ее. Она погрузилась в воду. Ласковая, теплая вода сняла напряжение мышц. Катя лежала долго, пока не почувствовала, что вода стала слишком прохладной. Тело ее успокоилось, и навалилась усталость. Промокнув тело мягким махровым полотенцем, она юркнула под одеяло и мгновенно заснула.
В ту ночь она впервые увидела эротический сон. Когда-то в юности яркие ночные видения тоже приходили к ней, но наутро она не могла вспомнить ничего, что заставляло метаться ее во сне, вскрикивать и покрываться потом. На этот раз, когда проснулась, она помнила все подробности сна вплоть до самых мелких его деталей. Тяжесть и жар его тела, мускусный запах его напряженной плоти, яростные до боли ласки. И глубокие, горячечные толчки внутри нее. И ей было и стыдно, и радостно от того, что она смогла наконец освободить болезненную силу своего желания во сне. Она блаженно потянулась и скользящей походкой направилась на кухню.
Весь день приподнятое настроение не покидало ее, Шура сообщила, что Вячеславу стало лучше, и уже нет необходимости в каждодневном дежурстве, ему разрешили вставать, и сейчас он заново учится ходить, опираясь на костыли. На работе Кате предложили новый, выгодный заказ, а дочка порадовала, смастерив яркую аппликацию: оранжевое солнце разбросало лучи во все стороны и подмигивало разноцветной радуге.
Но, когда они вернулись с прогулки и подошли к своей квартире, Катино сердце упало при виде неплотно притворенной двери. Она осторожно открыла дверь — в комнате горел свет, а на софе сидела неизвестная ей женщина.
— Явились не запылились, — фамильярно приветствовала ее женщина и даже не поднялась с места. Катю неприятно поразил ее громкий, с хрипотцой голос. Да и вся фигура, оплывшая и бесформенная, не вызывала приятных чувств.
— Здрасте, — Ксюша, не раздеваясь, прошла в комнату, чтобы получше рассмотреть гостью. Ей тоже не понравились ни бородавка на ее подбородке, ни глазки-буравчики под блеклыми, белесыми бровями, ни наряд: грубая, болотного цвета, вытянутая кофта и заштопанные носки.
— Кто вы и что здесь делаете? И как вы сюда попали? — Катя растерянно остановилась в проеме двери.
— Хороша квартирантка, что и хозяйку в лицо не знает! — ухмыльнулась женщина.
Катя облегченно вздохнула, сняла с себя верхнюю одежду, помогла дочке раздеться. Надев домашние шлепанцы, она прошла в комнату и села напротив нежданной посетительницы.
— Вот что я тебе скажу, моя дорогая, — начала разговор женщина с бородавкой, — пора долги платить.
— Мы вам разве что-то должны? — удивилась Катерина. Она знала, что договор аренды заключала воинская часть и оплата тоже проходила через бухгалтерию воинской части.
— Вот уже с месяц как деньги не уплочены, — сказала гостья, — так что высвобождай помещение. Ты же нынче, как я узнала, разведенка, и мужик твой сбежал от тебя аж в другой город.
От этого известия кровь отхлынула от лица молодой женщины: Роман перевелся в другую часть и даже ее не оповестил! Но возмущение тут же сменилось облегчением. Значит, у нее не будет случая больше с ним встречаться. Катя повеселела. Какой все же сегодня удачный день, еще раз подумала она.
— Хорошо, я заплачу… Я буду платить, не беспокойтесь, — сказала она.
— Ничего хорошего, милая, для тебя в этом нет, — проворчала женщина, — пора помещение высвобождать.
— Как — освобождать? — растерялась Катерина. — Я же сказала, что могу платить.
— Можешь-то ты можешь, только я с порядочными людьми хочу дело иметь, с офицерами там, или с прапорщиками. А всяким разведенкам я свое жилье не сдаю. Знаю я вас! — Пожилая женщина вскинула голову так, что волоски на бородавке угрожающе ощетинились.
Катерина невольно прикусила губу, ей хотелось ответить на оскорбление, но она понимала, что лучше сейчас промолчать.
— Поймите, — начала Катя, — мы здесь вдвоем с дочерью живем, никто у нас практически не бывает.
— Ха-ха-ха! Не бывает! — Бледные губы растянулись, обнажив два ряда железных зубов. — Мне уж сказали, как ты на машинах импортных катаешься и ночами мужиков принимаешь!
— Не мужиков, — вступилась за мать Ксюша, — а дядю Диму.
— Да какое мне дело до их именев, — перебила ее Баба-яга (так про себя окрестила ее девочка), — в общем, съезжайте без разговоров.
Катя внутренне напряглась, стараясь найти аргументы, чтобы остаться в этой квартире, но, взглянув в лицо сидящей напротив женщины, поняла, что та давно приняла решение и ничто не сможет его изменить.
— Мне нужно время, чтобы найти другое жилье, — сказала Катерина, мысленно прикидывая, насколько быстро она сможет найти подходящий вариант. Ей хотелось остаться в этом районе, где находились и детский сад, и ее работа. — Я думаю, что мне понадобится не меньше месяца.
— Ну месяц я тебе еще дам, но не больше. — Женщина встала, одернула залоснившуюся на швах юбку, прикрывающую ее большой отвисший зад, и двинулась к выходу. — И чтобы мне без мужиков! — угрожающе добавила она. — Как узнаю — вылетишь в тот же день.
Катя хотела ответить на ее резкий выпад, но потом лишь тихо вздохнула. Эту старую ведьму можно только пожалеть, Живет она, наверное, одна, считает каждую копейку, злится на сегодняшнюю жизнь и уже и не вспоминает свои молодые годы и первую любовь. «А может, и родилась она сразу старой», — подумала Катя, стараясь представить это чучело, натягивающее выцветшее, вероятно, сшитое в семидесятые годы пальто с порыжевшим от времени песцовым воротником, молоденькой девчонкой с косичками. И если косички она еще могла себе мысленно нарисовать, то дружелюбное и веселое лицо никак не получалось…
Захлопнув за неприятной гостьей дверь, она облегченно вздохнула. Известие о переводе бывшего мужа в другой город обрадовало ее.
— Мама, а что, эта Баба-яга нас выгоняет? — со страхом спросила девочка.
Легкая тень озабоченности мелькнула на Катином лице.
— Есть такое, но мы найдем дом лучше прежнего.
— А как же Санька? — Глаза девочки округлились, она в любой момент готова была заплакать.
— А мы все равно будем дружить, и даже чаще будем в гости друг к другу ходить, — весело сказала Катя. Восторженное настроение свободы никак не отпускало ее. К тому же она знала характер дочки и то, как та легко сходится с людьми, надеялась, что в новом доме Ксюшка без труда сможет найти себе друзей по играм.
…Обратившись в квартирное бюро, она получила десять телефонов квартир, предлагаемых в аренду. В первый же день она позвонила по всем телефонам. Но из десяти квартир восемь уже были сданы, один номер не отвечал, а по последнему адресу требовали заплатить сразу за год вперед. Но и эти трудности не испортили Катиного хорошего настроения. На следующий день она, доплатив какую-то малость, опять получила несколько номеров с телефонами и один адрес квартиры, расположенной в доме неподалеку.
Вечером Катя отпросилась с работы пораньше и направилась по указанному адресу.
— Кто там? — спросил ее мужской голос, слегка покашливая.
— Я по объявлению, — ответила Катя, чуть волнуясь — ей понравился и дом, находящийся напротив детского сада, в который ходила Ксюшка, и чистый подъезд с кодовым замком, и даже простенький, связанный крючком половичок перед железной дверью с большим глазком посередине.
Лязгнула задвижка. На пороге стоял молодой мужчина не старше тридцати в черном трико с пузырями на коленях и тельняшке с длинными рукавами.