Хочешь выжить - худей!

Следом за французской булочной располагалась витрина с замысловатыми коробками конфет, а в центре красовался огромный, почти во всю витрину ростом, шоколадный заяц. Если всего этого великолепия кому-то не хватало, то рядом с длинноухим приковывал к себе взгляды нарядный пряничный домик. Сооружение было одного роста со зверем, а украшениями для обоих служили яркие красно-бело-зеленые узоры пастилок, варенья и взбитых сливок на окнах, двери, крыше, заячьих башмаках.

Перед домиком расположилась зеленая лужайка из мармелада, на ней росли вырезанные из цукатов цветы, а вокруг вилась голубая речушка из леденцов с водопадиком из взбитых сливок. Вдоль речушки гуськом плыла стайка лебедей - эклеров, покрытых белым шоколадом. Даже через стекло угадывались мягкость и вкус, а на губах от одного взгляда сама по себе возникала сладкая липкость крема. Дина в секунду, из окна хоть и медленно, тем не менее все же продвигавшегося вперед автомобиля, охватила взором лакомки всю картину и зажмурилась.

- Опасные соблазны, - усмехнулся муж и возвестил: - Санта Елена. Выходим на последнюю прямую.

Молодожены давно проехали сладкий квартал, а витрины не шли у Дины из головы, заслонив собой седовласого и Черри. Девушка даже встряхнулась, чтобы не думать об искушениях, раз уж сама давным-давно навсегда вычеркнула их из своей жизни.

Последняя прямая действительно оказалась прямой, будто вычерченной по линейке дорогой, с обеих сторон засаженной вековыми деревьями. Названий Дина не знала. Кроны смыкались над головой и образовывали зеленый тоннель. Впереди начинались горы, издали казалось, машина сейчас сходу врежется в твердый кряж. На подъезде выяснилось: дорога безопасно огибает гору. А потом еще впереди вдруг хлынула вертикально вверх струя. Даже издалека было понятно, очень мощная и очень горячая.

- Гейзер... - почему-то прошептал Феликс. - Надо будет потом съездить, посмотреть поближе... И еще в окаменелый лес...

- Что за окаменелый лес? - поинтересовалась Дина.

- Десять, а может, сто или миллионы тысяч лет назад там было извержение вулкана. Деревья, покрытые лавой, не превратились в пепел, а сделались камнями.

- Почему?

- Лава оказалась страшно горячая.

- Боже мой! - отозвалась Дина.

Сдоба с шоколадом, наконец, исчезли из воображения.

- Есть три места в Америке, где меня будто мороз продирает от величия и тайн природы... - Феликс ухмыльнулся и перечислил все три: - Ниагарский водопад, Великий Каньон и этот лес.

- Действительно продирает?

- Я не шучу. Стоишь один на один с Госпожой природой... - Сказал Феликс. - На Ниагаре впечатляет размах стихии: трудно поверить в естественные способности воды развить такую мощь. И трудно представить: ведь этот разрыв дна произошел в одночасье. Не было никакого водопада, а потом вдруг, ни с того ни с сего, раз - и пропасть, а в нее с сумасшедшей скоростью летят тонны воды.

- Как бы я хотела посмотреть! - прошептала Дина.

- Непременно, - пообещал Феликс. - А в Каньоне страшно стоять на кромке обрыва. - Он помолчал. - В самый первый раз - меня возили туда мальчишкой, я прошелся по краю на руках, а потом взглянул на мать - у нее в лице не было ни кровинки. И только тогда я испугался.

- Я читала, что и Каньон, и Ниагарский водопад образовались примерно в одно и то же время: около двенадцати тысяч лет назад, - вспомнила Дина. - Тогда земная ось немного сдвинулась и на земле начались страшные пожары, землетрясения, ураганы, наводнения...

- Так вот, и лес окаменел точно в то же самое время, - сообщил Уайт. - Все именно тогда и случилось: в районе двенадцати тысяч лет назад.

- И Атлантида затонула тогда же, - вставила жена.

- Ну, это глупости, - заявил муж. - В это я не верю.

- Да почему же?

- Антинаучно.

Дина поняла, что пора менять тему.

- Я читала, где-то здесь еще Лунная Долина.

- Да-да, конечно, Глен Эллен... Там могила Джека Лондона... у его сгоревшего дома... Съездим как-нибудь...

Наконец, миновав мелькнувшее в глубине бесчисленных виноградников последнее белое здание, декорированное под огромный корабль, даже с флагами разных государств по карнизу, въехали в городок. Феликс свернул направо. Проехали гостиницу Европа, потом рощицу, - вокруг возникли здания под старинку, еще квартал, налево - и они остановились перед красивым домом с колоннами и арками.

- Турецкие бани, - гласил плакатик над входом в офис. О том, что это именно офис, возвещал другой плакатик.

Высунулись из машины - в нос мгновенно ударил стойкий запах серо-водорода.

В офисе быстро получили ключи от номера для новобрачных. Уайты снова сели в машину, объехали двор, чтобы запарковаться поближе, и пошли к своему номеру. Феликс поднес карточку-ключ к дверному считывающему устройству и, после тихого щелчка, нажал на ручку. Из дверного проема хлынул дневной свет, к которому примешивалось сияние позолоты с розочками на обоях. С потолка грозил луком крылатый пухлопопый купидон, сплошь в красных щечках.

- Ну и ну! - засмеялась Дина, заглядывая в проем.

- Ладно, не обращай внимания... - Феликс схватил жену на руки и внес в номер, подтолкнув ногой за собой дверь, как в классическом хеппи-энде музыкальной комедии.

Дина услышала хлопок, что-то отозвалось в ее душе болезненным уколом неясной тревоги, поразмыслить о которой не хватало пока ни времени, ни желания. Феликс аккуратно поставил жену на ноги и принялся целовать.

- А как же сдвоенная ванна? - шепнула Дина.

- То вечером, а это файв-о-клок ти... А ночью и утром свое...

Дина еще успела спросить, насколько его при таком раскладе хватит, а Феликс - ответить смехом и заверением, что надолго... Оба увлеклись.

Когда они, порядком обессиленные, отдыхали на немыслимой куче больших и маленьких, квадратных, круглых, продолговатых и даже треугольных подушек и подушечек в разоренной огромной кровати, раздался телефонный звонок - женский голос напомнил о вечерней сдвоенной ванне.

- Да-да, спасибо, - отозвался Феликс, с остервенением отшвыривая ногой болтавшуюся без дела и попросту мешавшую ему простыню, которая никак никуда не хотела укладываться чинно. Дине он сказал: - Ничего, там продолжим.

Он принес из машины чемоданы. Супруги разобрали вещи.

- Есть хочу, - сообщила Дина.

- А вот, - Феликс кивнул на заполненную фруктами вазу.

Съели напополам апельсин, потом несколько виноградин.

- Не могу больше, - подумала Дина. Голод буквально терзал ее. Фрукты не только не утолили, но, кажется, даже обострили желание хорошенько пообедать. Воображение занимали уже не пирожки бабы Шуры, а сочные шашлыки, отведанные когда-то у кого-то из знакомых на даче.

Девушка выпила воды. Под ложечкой сосало.

Ванные, грязевые и минеральные, были оборудованы в процедурном здании. И ничего особо романтического в сем мероприятии оба для себя не нашли. Сначала лежали по уши в вонючей грязи, а когда смыли ее с разгоряченных тел и легли вдвоем в одну минеральную, Феликс чуть встрепенулся, но Дина через минуту почувствовала себя плохо. Муж быстро вытащил ее под прохладный душ.

- Такое чувство, что в салате было что-то несвежее...

- Мы же оба ели одно и то же...

Ундина быстро набросила банный халат и выскочила во двор, но на воздухе пахло все той же тухлятиной. Молодую женщину стошнило в туалете, который, к счастью, оказался близко. Питьевая вода была прохладной, но отдавала тем же запахом, и девушку чуть не стошнило вторично.

- Мне нужна ледяная кока-кола, - попросила она.

- С ума сошла? Там же сплошной сахар и кофеин.

- Но должно помочь при тошноте, честно, я слышала, помогает...

- Лучше я попрошу дольку лимона, тоже должно облегчить, вот увидишь, правда. - Феликс вошел обратно и через две минуты появился в дверях с запотевшим стаканом ледяной воды и резным блюдцем. Несколько ломтиков лимона лежали на фарфоровой бело-розовой снежинке посреди накрахмаленной белой салфетки.