Страница 33 из 58
Галь отпил очередной глоток кофе и поднял глаза на Веру.
— Мне кажется, что тебе совсем не обязательно сегодня в такую погоду тащиться на эту посиделку, велика беда, сходишь в другой раз…
Вера перебила:
— Это не обсуждается, машина довезёт, мне же по лужам ехать, а не пешком топать.
Как ты выражаешься, подобные посиделки случаются только раз в месяц, а гости из Ашкелона и того реже приезжают.
Вера свела брови, уставившись серьёзным взглядом на мужа.
— Дождусь, наконец, от тебя рассказа или ты специально мурыжишь, чтобы я опоздала на важную для меня встречу?!
Пойми, как будет не красиво, первый раз появлюсь и не вовремя!
— Ладно, я коротко тебе сейчас расскажу основное, а о деталях поговорим уже позже…
С завтрашнего дня я выхожу на новое место работы…
— Ты, уходишь из ШАБАКа?
Галь рассмеялся, прочитав на лице и уловив в голосе жены крайнее удивление.
— Нет, я не так выразился, перехожу на новую работу в ШАБАКе с повышением зарплаты и с расширением полномочий.
— Ты, почему-то ничего не говоришь о ещё больше насыщенном ненормированном рабочем дне, о степени ответственности и опасности и, наверное, о некоторых других не менее важных мелочах?
Эти слова Вера произносила уже шагая взад и вперёд, мимо сидящего в кресле мужа, с не скрываемой злостью.
Галь спокойно допил кофе, не спеша закурил и только потом поднял глаза на жену.
— Ты полностью угадала и озвучила все аспекты новой моей работы.
— А чего там угадывать, тоже мне секреты, можно подумать у меня там Наташка не работала и ничего мне не рассказывала, да, и любому израильтянину известно, чем занимаются в вашем ведомстве.
Какая я дура, в своё время развесила уши — будет бумажки перебирать, заниматься аналитикой и логикой…
Я знаю, теперь будешь ногти у арабов рвать, коктейлем правды опаивать и, что там ещё вы навыдумывали, чтобы сломить волю бандитам и убийцам, чтобы они стали предателями своего паскудного народа или вонючей идеи, ради спасения своей мерзкой жизни?!
— Веруш, может быть всё же успокоишься, а потом, когда у нас будет больше времени и здравого смысла, вернёмся к этому разговору?
Только замечу тебе, я уже дал согласие.
Вера резко поднялась из кресла, куда только что уселась, и в сердцах швырнула пустую кружку из-под кофе в раковину, откуда раздался характерный звон разбитого стекла.
— Ну, если ты не удосужился посоветоваться в таком важном вопросе с женой, то спасибо хотя бы за то, что поставил в известность о своих планах и перемещениях по службе.
У меня, действительно, сейчас нет особого времени распинаться на эту тему, но кое-что всё же скажу — ты забыл через что ты прошёл, что у тебя организм отравленный и ослабленный долгим приёмом морфия, что твоя нервная система расшатана и чрезмерные физические и моральные нагрузки могут довести тебя до рецидива.
Ты хочешь иметь много детей, а я уже жалею об одном.
Вера хлопнула дверью спальни, а затем, переодевшись, вышла из квартиры, не глядя на, сидящего на том же месте в кресле, и провожающего её печальным взглядом расстроенного мужа.
За рулём автомобиля, лавируя в свете ярких в вечернем сумраке фар встречных машин и отражающихся огней в огромных лужах, непрекращающегося дождя, Вера обдумывала сообщение мужа и свою реакцию на него.
Наверное, всё же зря она так яростно вспылила, отравив радость Галю от доверенной ему новой ответственной работы…но каков, не мог хотя бы для приличия посоветоваться с женой, а то, господин хороший, ставит уже перед фактом, а я должна в ладоши хлопать!
Ладно, пусть маленько попереживает, иногда это всем полезно, за то в будущем в нужный момент всё же вспомнит о своей половинке.
Настроение девушки вдруг резко изменилось, она полностью абстрагировалась от не давней своей вспышки гнева и наметившейся ссоры с мужем, и переключилась на мысли о ближайшей встрече с новыми интересными людьми.
Илана Вайцман жила в доме старой постройки, но с лифтом.
Вера поднялась на седьмой этаж и позвонила в дверь с нужным ей номером.
Ей открыл мужчина средних лет простоватого вида, это касалось как внешности, так и одежды.
Поинтересовавшись у девушки, кто пожаловал, пропустил внутрь квартиры, откуда раздавался гул многочисленных голосов:
— Иланочка, ты предупреждала меня о появлении у нас этой молодой особы, вот и она.
По всему периметру довольно больших размеров салона сидели люди — кто на диване, кто в креслах, а кто просто на стульях, больше двух десятков человек различного возраста и полов при её появлении, уставились на Веру.
Она сразу же заметила среди них Олега, но вначале подошла к хозяйке, сидевшей в обычном кресле с толстым пледом на ногах.
Это была дородная женщина с симпатичным лицом, с горящими лучезарным светом глазами.
— Здравствуйте!
Я Вера Петрова.
Ой, простите, с недавних пор Бенет.
— Проходи, проходи милочка, дай подержусь за твою юную ручку.
Она мягко пожала протянутую ладонь Веры, продолжая улыбаться.
— Дверь тебе открыл мой муж Яша, замечу сразу, который к поэзии не имеет никакого отношения, не считая жены.
А теперь сама быстро пройдись по кругу и познакомься со всеми присутствующими здесь.
Вера пожимала руки новым знакомым, обменивалась приличествующими при этом словами, стараясь запомнить с первого раза имена и лица кому они принадлежат.
Дойдя до Олега, сидящего в обнимку с гитарой на диване, она наклонилась и поцеловала его в щёку:
— Здравствуйте, как я рада вновь с вами встретиться, а ещё у меня сегодня, к большой моей радости, по всей видимости, представится случай вас послушать!
— Верунечка, я тоже безумно рад встретиться с тобой!
Располагайся рядом со мной по правую сторону, чтобы я тебя постоянно грифом не бодал.
Тут вокруг меня вся наша Ашкелонская банда поэтов.
Знакомься — в первую очередь, сидящий в таком же кресле, как и твой муж, уверен, рад будет познакомиться с тобой, наше юное дарование Паша Чаговский, а теперь быстренько по очереди, а то скоро от хозяйки получим выговор — Боря Дадашев, Гена Полонский, Полина Ладанева, кстати, моя родная сестра, прошу любить и жаловать!
И, тут же скороговоркой:
— Иланочка, девушку я пристроил среди наших, можешь уже открывать высокочтимое собрание.
Вечер для Веры прошёл, как в тумане.
Она затаив дыхание слушала стихи самой Иланы и восхищалась силе духа удивительной женщины, сохранившей в себе не смотря на трагичность положения, женственность, привлекательность и душевное обаяние.
Кроме этого, Илана была замечательной поэтессой и обладала волевым, даже чуть властным характером, благодаря чему, заседание литературного объединения проходило в доброжелательной обстановке, но очень даже дисциплинированно.
Вере заполнились своеобразные сложные стихи Андрея Бедринского, глубокая лирическая грусть в строках Павла Чаговского, не стандартная эротическая лирика Петра Давыдова, выверенные рифмы Бориса Дадашева, да, и другие авторы произвели на неё весьма приятное впечатление.