Страница 6 из 20
Гурко решительно возразил.
- Простите, Государь, но это немыслимо! Франция, ни при каких условиях не выйдет из войны! И я не верю в смуту во французском тылу. Французы - народ цивилизованный, не чета нам. Поэтому...
Тут он спохватился.
- Простите, Ваше Императорское Величество, мою несдержанность. Я позволил себе...
- Отчего же? - я благосклонно кивнул. - Если Верховного Главнокомандующего Действующей армии есть свои соображения и аргументированные возражения, то я готов их выслушать. Будет горько, если Россия потеряет несколько миллионов солдат из-за упрямства и недальновидности Императора. Но будет не менее горько, если то же самое случится из-за упрямства и недальновидности Верховного Главнокомандующего Действующей армии. Если у вас, Василий Иосифович, есть возражения - аргументируйте. Только, давайте обойдемся без пафоса и голословных утверждений. Мы с вами люди военные, так что давайте оставим эмоции и будем говорить фактами.
Гурко был явно раздосадован за свою несдержанность.
- Еще раз, прошу меня простить, Ваше Императорское Величество.
- Пустое, генерал. Продолжайте.
- Государь, вы сейчас правильно указали на нехватку сил у Центральных держав и у Германии в частности, на действенный прорыв хорошо укрепленных позиций. Тем более, позиций на Западном фронте, ведь французская армия одна из сильнейших армий мира. Каким образом немцам удастся прорвать оборону французов, да так, чтобы одним ударом вывести Францию из войны? Германцам сейчас бы удержать Нивеля, что уж говорить о наступлении.
- Да, Нивель. Именно Нивель, генерал, вот имя германского успеха на Западном фронте. - я обернулся к окну и устремил взгляд куда-то в сторону Исаакиевского собора. - Именно катастрофическое по своим последствиям неудачное наступление Нивеля обрушит французский фронт и откроет немцам путь на Париж. Точнее не само наступление, а последствия военной катастрофы, в результате которых рухнет фронт, а во Франции случится революция или общественные потрясения. Все вместе, усиленное наступлением немцев на Париж, вполне может заставить французское правительство срочно искать мира, для того, чтобы высвободить силы для наведения порядка внутри страны.
- Революция во Франции? - не удержавшись, переспросил Гурко.
- А что, во Франции не случались революции? Это какая уже у них республика по счету? Чем этот год отличается от прошлых времен?
Генерал промолчал, вновь досадуя на себя за несдержанность.
- Итак, - продолжил я, - мы можем наблюдать, как союзники сами дают германцам шанс выпутаться из той скверной истории, в которую они попали. Вступив на Престол, я сразу обратился к союзникам с предложением изменить план кампании на этот год, сделать паузу в активных действиях, отложив наступления. Высказал свое убеждение о том, что взяв паузу, мы и союзники могли бы перегруппировать силы, успокоить общественное мнение внутри наших стран, подождать подхода американцев. Помимо уже сказанного, я аргументировал это тем, что русская армия не готова вести наступательные операции в ближайшие несколько месяцев. Нам требуется время на наведение порядка в стране и на восстановление боеспособности армии. Но союзники ждать категорически отказались.
Я посмотрел в глаза генералу и серьезно проговорил:
- Сегодня союзники дали ответ. России дипломатично намекнули, что в наших соображениях они не нуждаются. Они свято уверены в том, что Нивелю удастся прорвать фронт и поставить точку в этой войне. Более того, мне в довольно ясных выражениях было заявлено, что Россия должна сдвинуть оговоренные сроки наступления и ударить на Восточном фронте одновременно с Нивелем для того, чтобы оттянуть на себя германские дивизии и способствовать успеху наступления союзников. В противном случае, как было заявлено открытым текстом, наш отказ самым решительным образом будет учтен при разделе победного пирога.
Генерал нахмурился.
- Но если мы откажемся, а Нивелю удастся его наступление, то мы действительно будем иметь бледный вид. Возможно, в предательстве нас прямо не обвинят, но наше место за победным столом будет в лучшем случае у двери. А если Нивель не преуспеет, то всю вину за катастрофу возложат на Россию, и так же используют это против нас.
- Вот, Василий Иосифович, я вижу, вы тоже оценили красоту игры наших союзников. Да, генерал, именно так. Дело запахло победой и дележом трофеев. И нас пытаются оттеснить от стола.
Гурко с сомнением посмотрел на меня.
- Государь, но ведь это же...
Я кивнул.
- Именно. Нас хотят выбросить за борт, как отработанный материал, никому не нужный более балласт. По замыслу наших союзников, России нет места среди великих держав, которые будут определять послевоенное устройство мира. Скажу больше, это не мнение, не просто замысел, это вполне конкретные действия, которые направлены на перевод России из статуса державы-победительницы в разряд территорий, которые подлежат растерзанию. И разрывать нас на части будут и наши сегодняшние союзники, и наши сегодняшние противники.
Генерал молча стоял, и лишь желваки двигались у него на лице. Наконец, он выдавил одно лишь слово:
- Немыслимо...
- Вспомните о том, что основной неофициальной темой Петроградской конференции было вовсе не наступление как таковое, и не кампания 1917 года в целом. Основной темой была возможная революция в России. С чего такая забота?
Гурко кашлянул и как-то даже приободрился.
- Ну, - пожал плечами он, - это как раз понятно, союзники были обеспокоены возможной революцией и тем опасным влиянием, которое она бы имела на боеспособность армии. А это могло сказаться на успехе всей войны в целом.
Я поднял бровь.
- Вы полагаете? Василий Иосифович, я вас назначил Верховным Главнокомандующим Действующей армией не для того, чтобы вы здесь обманывали себя, а что еще ужаснее, обманывали и меня, своего Государя. И мне, и вам прекрасно известно о том, что союзники интересовались вопросом возможной революции не просто так. На момент подготовки и проведения Петроградской конференции в России уже сложилось несколько центров заговора, в которых планировался дворцовый или военный переворот. Кроме того, было несколько центров, которые планировали коренную смену общественного строя, путем установления республики или даже какой-то революционной диктатуры, так хорошо известной нам по революционным событиям в той же Франции. Вам все это известно сейчас и было известно тогда. И вам должно быть известно о том, что наши дорогие союзники, Англия и Франция, активно участвовали в различных заговорах с целью сместить или убить законного Императора в стране-союзнице, то бишь в России. Скажу больше, после моего воцарения союзники не только не прекратили свои подрывные действия, но и значительно активизировали их. Именно они стоят за мятежом и покушениями на мою особу в последние дни. Оставив даже пока в стороне сам факт многократного покушения на священные особы Государей Императоров Всероссийских со стороны, казалось бы, ближайших военных союзников, хочется спросить - какую же цель преследуют в Лондоне и Париже, пытаясь организовать переворот в России? Быть может, они хотят получить более боеспособную Россию? Этот вариант мы решительно отметаем, как несостоятельный. Любая революция в России подорвет боеспособность армии до такой степени, что нынешние разложения в войсках покажутся образцом дисциплины. Тогда для чего же?
Генерал ничего не ответил.
- Молчите? А я вам скажу! Повторяю, Россию просто решили устранить, как ненужного более компаньона, который в перспективе может стать конкурентом. Наши дорогие союзники общий расклад понимают не хуже нас. Они отлично осознают, что у немцев есть только два варианты приемлемо закончить эту войну, а именно выбить из войны либо Францию, либо Россию. И как вы понимаете, их интерес в том, чтобы склонить германцев к удару по России. Но сил у немцев на сокрушительный удар по России нет, и соблазниться они могут, лишь увидев беспомощность русской армии и революционную смуту в тылах Российской Империи. Лишь в этом случае они могут решиться развернуть основные силы в сторону России, выбивая ее из войны и полагая, что погрязшая в Гражданской войне Россия не сможет потом нанести удар в спину Германии. А для этого, в России должна случиться революция. Не смена монарха, нет, им это мало что даст, а именно всеобъемлющая революция, разрушающая устои, рушащая дисциплину в армии и повергающее в хаос транспорт и хозяйство Империи. Добившись революции в России, наши, прости Господи, союзники добиваются сразу нескольких целей. Первое - они переключают внимание Германии на Восток, обнажая тем самым оборонительные рубежи на Западе. Второе - они расчищают и облегчают путь Нивелю для нанесения сокрушительного удара по Германии. Третье - они устраняют Россию из числа стран-победительниц в этой войне, а значит, можно ничего обещанного не выполнять, включая Проливы и все остальное, о чем мы договорились. И, четвертое - сама поверженная и опрокинутая в хаос Россия может стать и для стран Антанты и для стран союза Центральных держав тем пространством и тем ресурсом, который можно разделить на колонии между всеми заинтересованными сторонами. Революции мы не допустили. Но, даже не добившись революции в России, они все равно уверены в том, что Нивелю удастся нанести Германии решающий удар и потому все еще надеются так или иначе обвинить Россию во всех смертных грехах, дабы, как минимум, уменьшить ее долю при разделе победных трофеев, а как максимум, попытаться все же обратить Российскую Империю в хаос смуты.