Страница 33 из 62
Эпизод 13: Посвящение
You and I were never separate
It's just an illusion
Wrought by the magical lens of
Perception
Michael Jackson «Dancing The Dream»
***
Мы никогда не расставались,
а если это нам казалось,
в том виноватое сознанье,
его волшебное стекло,
что искажает мирозданье...
Майкл Джексон «Танцуя Мечту»
Роберту на мобильный позвонил Эл, когда он безуспешно пытался вставить ключ в замочную скважину двери своего дома, потому что между дверью и ключом была я в его руках, завершающая сказку про Колобка в лицах. Ключ упал на ступеньки, и Роберт ответил на звонок. Эл звонил по поводу их совместного дела из коробки. Подняв ключ и отперев дверь, я вошла в дом. Роберт слушал Эла. Я поняла, что разговор затянется, и поднялась в свою комнату. Расставаться с ним не хотелось, я и не собиралась.
Переодевшись в халат-приведение и отмыв косметические шедевры с лица, я спустилась вниз. В холле было темно, но из студии через полуоткрытую дверь струился приглушённый свет.
Роберт сидел за роялем, используя его вместо стола, рисовал в полумраке что-то на листе бумаги и разговаривал с Элом. Чтобы не отвлекать его, я прошла к софе, упала на неё и потерялась в трёх подушках. Рядом, на столике, я заметила альбом с тонкими листами и открыла его.
В альбоме были рисунки, выполненные простым карандашом. Здесь были миниатюрные пейзажи, часть которых я узнавала – это окрестности его дома, портреты красивой девушки – её лицо напоминало его черты (где-то я её уже видела!). Неподражаемая улыбка вместо лица – отличная карикатура на Эла. Ряд абстрактных изображений – ни то деревьев, ни то музыкальных знаков, и эскизы музыкальных инструментов. Это его рисунки.
Мне интересно, чем он живет, как он видит мир, что чувствует. Интересовалась ли я кем-нибудь так раньше?
Я заново рассмотрела рисунки. На них не было острых углов. Техника была незатейливой, но какой-то особенной, очень плавной, без резких изгибов, словно карандаш двигался без отрыва от бумаги всё время, пока рисунок не был закончен.
Я залюбовалась и не заметила, как Роберт присел возле софы. Я повернула голову и встретилась с его глазами: они казались тёмно-зелёными, хотя утром отдавали морской голубизной, а час назад были тёмно-серыми. Пальцами я провела по его щеке, по линии подбородка, коснулась губ, которые ответили поцелуем.
У него чёткие утончённые черты лица безупречной правильной формы. Светлая кожа, по щекам и носу разбросаны несколько неярких веснушек, непослушные густые брови, большие выразительные глаза, длинные ресницы, большой рот, гладкие губы, рельефный сильный подбородок со слабым намеком на ямочку, но без неё. Совершенная простота формы его лица завораживала меня. Разве может быть что-нибудь прекрасней человеческого лица?
Я убрала пряди русых волос с высокого лба. На переносице пролегала складочка. Я провела по ней большим пальцем, но она не исчезла. Я теперь знала, что когда она там, он размышляет.
Я обнимаю дорогое мне лицо ладонями. Он закрывает глаза и тихо вздыхает. Я прикасаюсь к его губам губами и замираю в нежном прикосновении. Его губы прохладные (но там, на улице – обжигающе горячие), а мои – тёплые, и я исследую каждый миллиметр его атласных губ. Поднимаюсь выше к ресницам, и чувствую, как они, вздрагивая, щекочут мне кожу. Скольжу вниз, к его губам. Он не двигается, а уголки его губ улыбаются. Я кончиком языка касаюсь его улыбки, чувствуя самый приятный вкус на свете. Его губы приоткрываются, и свежее тёплое дыхание окутывает моё лицо.
– Ты волшебная… – он шепчет тихо и страстно.
Разве можно говорить такое! У меня перехватывает дыхание, и через мгновение я в его объятиях, он целует мои губы, подбородок, шею. Я всем телом прижимаюсь к нему, чувствую его сильные руки на моей спине. Я падаю в золотой поток, который несёт меня бережно, но стремительно – я теряю себя, растворяюсь и сама превращаюсь в тёплый золотой океан. На тонкой грани удерживаю сознание.
Я открываю глаза и встречаюсь с его смеющимися глазами.
Опустив голову на его грудь, я вдыхала пьянящий запах его кожи. За всю мою жизнь я не чувствовала себя такой защищённой и счастливой. Прильнув к нему и дыша в унисон с ним, я слушала, как тихо и ровно бьётся его сердце. Мы молчали и не двигались в этом наслаждении, и лишь иногда пальцы Роберта перебирали медленно пряди моих волос.
Уже перевалило за полночь. Но не спалось. Сладостно было лежать вот так в тишине и наслаждаться друг другом.
– Роберт? – я позвала его тихо.
Он ответил без слов, целуя мои волосы.
– Можно тебя кое о чём спросить?
– О чём угодно.
И тут же добавил, вспомнив мою особенность один вопрос размножать в тысячу.
– Вопросы – по одному и по порядку.
Я чувствовала, как он улыбается.
– Почему ты меня заказал?
– Потому что ты – моя Принцесса, – сказал Роберт и обнял меня крепче.
Я таяла от нежности. Я дождалась, вот он – мой Бог. Я немного помолчала, вкушая прелесть момента.
– А как? Как ты узнал, что это именно я? – приподнялась и заглянула в его глаза.
– Я знал.
– Знал?
– Да.
Сонную негу сняло как рукой.
– Откуда?
– Тебе следует стать дознавателем. Ты готовый профи. Сплошные вопросы, постоянно и нескончаемо. Выпытаешь всё, включая то, что не помнит и даже не знает сам вопрошаемый, – он улыбался и исследовал мягким взглядом моё лицо.
– Это плохо, да? Мои вопросы?
– Нет, конечно. Это занятно, – Роберт, смеясь, перевернул меня на спину и увлёк на грань реальности, целуя мои губы.
– Однажды я понял, что ты есть, моя вкусная Принцесса. Мне не так повезло, как тебе. Ты ни разу мне не приснилась, я нигде тебя не видел, я не знал тебя, я не знал – какая ты. Я просто знал, что ты есть. И когда ты упала мне в руки, я сразу тебя узнал.
– А что ты почувствовал тогда?
– Я очень обрадовался!
– Не заметила, ты был сдержан. Хотя, я плохо помню. Сама-то я, мягко говоря, растерялась.
– Да я понял. Не дышишь, не двигаешься, а глаза – и стрекоза не мечтала о таких. И представляешь себе, что бы было, если бы я поддался радости такой?
– И что?
– Ну… Эл, наверное, вызвал бы нам службу спасения, – Роберт втягивал меня в лёгкое веселье. – Нас бы распределили по разным палатам, и всё бы закончилось, не успев начаться.
– Роберт, ты зачем меня смешишь?
(Смеяться – это моё любимое занятие. Однако, будет очень смешно, если чудеса, со мной происходящие мне сняться, и утро торжественно наградит меня иной реальностью.)