Страница 20 из 62
(А как меня угораздило вляпаться в эту историю вместе со всем человечеством?)
– Мне нужно в туалет! Или я не ясно выражаюсь? – я разыгрывала буйную.
– Здесь-нет-ту-а-ле-та, – Лысый растягивал слова на грани самообладания.
– И что мне делать? – на самом деле мне он не нужен.
– Си-ди-те-о-чень-ти-хо, – Лысый почти шипел.
Я несколько минут посидела тихо, пока Лысый не успокоился и не закрыл глаза. Убедившись, что охрана чуточку расслабилась, я продолжила тестировать качество центральной нервной системы Лысого.
– Наверх, вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает. Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!
Я старательно надрывала глотку, будучи самой бесталантливой певицей на свете, и наблюдала за Лысым. Грудь у него вздымалась высоко и часто. Нервничает! Понимаю его: от такого пения и удав на хвосте своём повесится.
– Сколько нам ещё лететь? Можно я посмотрю в иллюминатор?
Тишина.
– Эй! Вы глухой что ли? Я вас спрашиваю!
Туша Лысого подскочила ко мне, нависла надо мной и прошипела прямо в лицо:
– Если ты не заткнёшься, я вколю тебе транквилизатор!
– Знаете, у меня аллергия, я могу от него умереть, – я невинными глазами смотрела на Лысого. – Вас за это не похвалят.
(Нет никакой аллергии, но с транквилизатором я пропущу много интересного.)
Лысый готов был взорваться. Я игриво подула на его физиономию в сантиметре от меня. Улыбаюсь в глаза монстру. Разве он – человек? Я не вижу за ним ничего от тех сущностей, но разве он – человек?
– Простите меня, пожалуйста, за вздорный характер, – выдерживаю паузу. – По-хорошему прошу простить, а то хуже будет!
Я услышала, как Александр, не выдержав, прыснул в кулак, и громче, чем следовало. Лысый прекратил дышать в гневе и метнул злобный взгляд на подчиненного, который попытался спрятать неожиданный промах ёрзаньем в кресле и приступом внезапного кашля.
– Неужели тебя может вывести из себя какая-то девчонка?
Лысый собрал всю волю свою и вернулся на место. Я почувствовала уважение: он не откусил мне голову, не забился в истерике, а вернулся в кресло. Врага нужно уважать, иначе и сражаться нет смысла.
Чувствовала я себя настоящей стервозиной впервые в жизни.
И, в целом, я себя хорошо чувствовала, не смотря на то, что не спала, не ела, не отдыхала, жила на пределе физического и нервного напряжения. И ничего. Сижу бодрая, привязанная к креслу, в странном самолёте, летящим в неизвестность, со странными людьми.
Что же мне делать? Судя по тому, что Лысый прикрыл глаза, прикидываясь расслабленным, а Александр сделал вид, что спит, лететь нам не близко. Есть время поразмыслить, привести беспорядок мыслей в упорядоченный строй. Если возможно упорядочить случившееся.
Жила я сама по себе, жизни радовалась. Откуда ни возьмись, возникают монстры – на земле проводится ужасный эксперимент. Зачинщики его, они же наблюдатели, неизвестны. Цель эксперимента туманна, разве посмотреть на результат. А состоит эксперимент в том, что смешивают разум людей с иным разумом. В итоге получаются чистые сущности, которые выражают себя в чистом виде или создаётся набор в одном теле из нескольких сущностей. Их задачи: выживать, размножаться, выражать себя. Размножаются через выражение себя, размножением выживают. Процесс не контролируют. Он развивается произвольно, причём быстро, и пути назад нет, и нет средств его остановить, никто и не собирается. Людям скрыться некуда, превращение неизбежно, это вопрос времени.
Я могу чувствовать превращённых существ, будто у меня открылась новая модальность восприятия. Я вычисляю их с приличного расстояния моим новым чувством. Я проживаю их эмоции, определяю их силу, и, что самое поразительное, понимаю их потребности и желания. Откуда взялась эта способность? Ладно, взялась и взялась. Что она мне даёт? Допустим то, что я могу успеть укрыться или сбежать, едва почуяв их. И долго мне бегать?
Ах да, я забыла, мне уже не убежать, я ведь стала подопытным кроликом. Они что, будут меня выставлять перед отарой этих чудищ, поднимать и опускать разноцветные ширмочки, а потом записывать энцефалограмму моего мозга? А я не только вижу их, я ведь их эмоции проживаю и физические состояния. Да меня же разорвёт просто! Нет! Не бывать мне кроликом, нет!
Предо мной возникло видение из череды будущих мучений, если я откажусь им подчиниться. Я представила картину древних инквизиций в тёмном сыром подвале: горячую смолу, дыбу, ржавые щипцы и скальпели, пытки с иголками под ногтями, стоматологические бор-машины и прочую чушь. Вот бред! Я тряхнула головой, чтобы отделаться от одичавшего воображения.
Что ещё?
Кто-то может, как я, их вычислять? Судя по тому, что обо мне так пекутся, такие способности редки.
И вспомнилось мне, что сидела я на днях за работой, и думала, как всё у меня ладится да спорится. Спокойно и радостно мне живётся. Что желается, то исполняется, что отдаётся, то приобретается с избытком. Всё целиком и полностью меня устраивает. Раве что одна мечта меня не настигла, и ту я видела во сне – чувствовала его незримое присутствие, и шла маленькими шагами к нему – была уверена, что дойду. Но чего-то мне не хватало в тот день. Всё есть, но не то. И что-то не так. Уж через чур всё хорошо, что ли. Скучно вдруг стало. Застряла я. Шире бы шагнуть, но развернуться негде шагу широкому.
И взмолилась я миру: действа мне, дай действа! Хоть что-нибудь бы свершилось из ряда вон, такое, что и вообразить невозможно.
Проси и дано будет. Но чего просила-то, какого действа не хватало мне? Вот, подружка, вот тебе твой заказ. Такое придумать я не могла. Такое вообразить невозможно. Сначала жуткий сон – предвестник, в котором он покинул меня. Потом это приключение. Совершеннейший сюрприз. Бери и наслаждайся. Не нравится? Так заказывать нужно точнее. Теперь твой заказ окончательно и бесповоротно разрушил твою жизнь, твой разум, а у меня уже появились сомнения в моём душевном здравии, разрушил весь твой мир, и не только твой. Разрушил основательно, не собрать, не склеить. Наслаждайся!
Однако, не могла я одна сотворить такое с миром по собственному заказу. Сомнительна столь глобальная мощь моего влияния.
Что со мной сделают? Что со мной станет? Попробовать убежать по прибытии? Куда? Какой смысл?
Смятение… Смятение обильно зацвело во мне пышными бутонами. Снова тоже состояние, которое было там – на дороге. И ведь я выбралась, ведь что-то изменилось. Но выбралась куда? В этот самолет? А тогда я могла выбирать, я могла идти куда угодно, решать, что делать. А сейчас я сижу здесь, привязанная к креслу, лишённая права выбора.
Отлично поразмыслила, расставила беспорядок мыслей в упорядоченный строй.
Остаток пути я провела в полусне, который испортил мне настроение и забрал силы. Мне урывками снились события последних дней и печальные варианты окончания моей счастливой жизни.
Когда самолёт приземлился, и Лысый подошёл ко мне, уныние взяло надо мной верх окончательно. Он уже мог не беспокоиться насчёт моих выходок. У меня не было ни сил, ни желания.
Они забрали мою свободу, лишили меня воли.
(Они лишили, или ты сдалась?)