Железный марш

При этом жить он умудрялся до того скромно и незаметно, что невольно заслужил к себе глубочайшее уважение соседей и сослуживцев как истинный бессребреник и безупречно порядочный человек. А соседями у Ивана Лукича были, между прочим, прокурор, начальник райотдела милиции, известный адвокат и несколько бывших работников ОБХСС.

Одним словом, удивительным человеком был Иван Лукич. Тем более удивительным, что как-то незаметно для всех остальных сумел прикопить себе в одном из швейцарских банков весьма кругленькую сумму в иностранной валюте. И время от времени, также незаметно выезжая за границу, становился одним из самых уважаемых клиентов самых дорогих отелей, игорных домов и прочих публичных мест. Ну что тут еще сказать, кроме одного: учитесь, господа-товарищи…

Но бывали, что уж греха таить, в безоблачной жизни Ивана Лукича и разнообразные неприятные эпизоды. Вроде сифилиса или инфляции. Бывали, конечно. Хотя и довольно редко. Но ничего подобного тому, что произошло с ним сегодня, Иван Лукич при всей своей расчетливой предусмотрительности не мог даже вообразить.

А произошло с ним следующее. Ближе к вечеру, когда Иван Лукич, пройдя очередной круг своих ежедневных забот, уже собирался мирно отправиться домой, к нему в кабинет, располагавшийся в нотариальной конторе на Новом Арбате, вежливо постучал какой-то запоздалый посетитель.

— Войдите, — с досадой произнес Иван Лукич.

И клиент вошел. Был это средних лет моложавый мужчина, с аккуратной русой бородкой и столь же аккуратными баками, с «дипломатом» в руке и в темных очках. По виду типичный интеллигент. Вежливо поинтересовался у хозяина кабинета, тот ли он самый знаменитый Иван Лукич? А получив утвердительный ответ, неожиданно запер входную дверь и совершенно по-бандитски приставил ко лбу ошеломленного нотариуса огромную пушку с глушителем.

— А ну, падла, гони сюда новое завещание Широкова! — разом отбросив свою интеллигентность, холодно приказал посетитель. И для пущей убедительности демонстративно взвел курок.

Насмерть перепуганный, Иван Лукич принялся было лепетать, что это форменное недоразумение и еще что-то в этом роде. Но настойчивый посетитель вдруг со всего размаха взял и саданул ему пудовым кулаком по больным почкам! И саданул, заметьте, весьма профессионально. До обморока и без всяких следов. И так же холодно заявил:

— Считаю до трех. Раз… Два…

Тут Иван Лукич догадался, что это не такое уж недоразумение. А просто форменный беспредел. И тотчас вспомнил, где было припрятано у него это злополучное завещание. Недаром он был человеком предусмотрительным и расчетливым. Рассчитывая немного поживиться, тайком припрятал новое завещание одного из своих постоянных клиентов. Но подобного оборота событий решительно не предусмотрел.

— Да-да! Одну минуточку, — с пересохшим горлом прошептал Иван Лукич. И, покопавшись в массивном сейфе, выдал настойчивому посетителю требуемую бумагу.

Убедившись, что это именно то, за чем он явился, громила презрительно усмехнулся. Упрятал завещание в «дипломат». Сунул туда же свою пушку. И заметил напоследок:

— Запомни, гнида, только пикнешь — я тебя из-под земли достану…

И заметил до того выразительно, что у Ивана Лукича напрочь отшибло всякое желание не только говорить, но даже вспоминать об этом! Он бы и не вспоминал. Если бы не печень.

Читатель, разумеется, спросит: зачем ему вообще рассказывают о столь заурядном житейском эпизоде? В наше время этим едва ли кого-нибудь удивишь. А потому и рассказывают, что бывают такие неожиданные эпизоды даже в безоблачной жизни весьма предусмотрительных людей.

Усевшись в старые «Жигули», Сергей первым делом сорвал с лица идиотскую бороду и бакенбарды. Бросил в бардачок темные очки. И, расслабив узел модного галстука, принялся изучать добытое им завещание покойного шефа.

Как он и предполагал, незадолго до своей гибели Игорь Николаевич втайне от всех действительно переписал завещание в пользу исключительно своих детей. О любимой жене, оказавшейся на поверку бессовестной шлюхой, в новом его тексте Широков даже не упомянул. Зато сама Елена Витальевна после безвременной кончины любимого супруга тотчас вспомнила о прежнем завещании, согласно которому большая часть состояния покойного должна была достаться именно ей. И вовремя прибегла к услугам расчетливого семейного нотариуса.

— Вот гад, — брезгливо поморщился Сергей, вспоминая перекошенную от страха физиономию Ивана Лукича. — Пристрелить бы тебя. Да мараться неохота…

Кроме того, пристрелить гада была попросту невозможно. Ибо пистолет, с которым Сергей так успешно осуществил эту очередную дерзкую авантюру, был полчаса назад куплен в отделе игрушек одного фешенебельного магазина тут же, на Новом Арбате.

Мысленно расправившись с Иваном Лукичом, Сергей завел машину и покатил от нотариальной конторы прочь. Судьба Катиного наследства была теперь, можно сказать, у него в руках. Дело было за малым: найти саму Катю. И окончательно восстановить попранную справедливость.

Ну почему, почему он был таким беспросветным идиотом?!

Интуиция профессионального сыщика — великая вещь! Зачастую именно она вопреки всему ведет его по верному следу. А все остальное, как говорится, зависит от удачи.

Во время его блицтурне по северо-западу госпожа Удача несомненно улыбнулась Витальке Калашникову. Недаром интуиция подсказывала ему, что дела об убийстве капитана Аленушкина, Игоря Широкова и Олега Удальцова как-то между собой связаны. А по возвращении в Москву в этом не осталось больше никаких сомнений.

Разумеется, Виталька изрядно приврал, заявив Нике, что он впустую угрохал целую неделю. И вовсе не впустую! Напротив, ему удалось раскопать весьма любопытные факты. Изрядно приврал он и приуменьшая опасность, грозившую ему на протяжении этой поездки. Кто-то явно не желал, чтобы упомянутые факты стали достоянием гласности. Но кто именно, Калашникову так и не удалось выяснить. Пока не удалось…

Начать с того, что от самой Москвы за ним почти неотступно следили. Опытному «важняку» приходилось идти на поистине театральные ухищрения, чтобы оторваться от своих настойчивых соглядатаев. В конце концов, убедившись, что он не отступит, Витальку просто решили пристрелить. И пристрелили бы, не будь он сам матерым и стреляным волком.

Человек скромный, Калашников даже под угрозой смерти не стал бы рассказывать о своих подвигах. Да и что в них такого особенного? Подумаешь — слегка покалечил двух желторотых легионеров, устроивших на него охоту в отстойнике Московского вокзала в Питере? (К счастью, это оказались только легионеры.) Или пересчитал зубы трем отпетым уголовникам, которых кто-то нанял, чтобы возле Мурманска сбросить его с поезда? Обычное дело…

Куда сложнее оказалось проникнуть на базу атомных подводных лодок в Североморске, где некогда служил капитан Аленушкин. Но и с этой задачей Виталька успешно справился. А каким образом — это уж, извините, профессиональная тайна. Зато информация, которую ему удалось раздобыть, несомненно стоила всех этих шпионских ухищрений. Были же это всего-навсего… слухи! Которыми, как известно, земля полнится. Даже на секретном военном объекте. Именно они навели опытного сыщика на горячий след, по которому он немедленно и устремился сразу по возвращении в первопрестольную.

В тот же день, убедившись, что хвоста за ним нет, Калашников оказался на месте убийства Широкова. А именно — в подъезде одного из престижных домов по улице Академиа Билюгина. И, недолго думая, позвонил в квартиру бывшей любовницы убитого, небезызвестной стриптизерки из ночного клуба «Манхэттен-экспресс».

Открыла ему та же невзрачная старушка вахтерша, которая теперь, судя по всему, добровольно несла в этой квартире бессменную вахту. Подробности ее взаимоотношений с гражданкой Ворониной Калашникова совершенно не интересовали. Зато чрезвычайно интересовала сама широковская пассия. Попросту говоря, интуиция уже не подсказывала, а буквально твердила Витальке, что в день своей гибели Широков заявился сюда не только ради душевного утешения. Несомненно была у него и другая тайная цель, о которой прекрасная стриптизерка могла и не знать…